#красный череп

[russianlimbo]

У окна

Изо рта поднимались клубы пара и тут же растворялись в сумраке комнаты.

«Сохраняйте спокойствие» – твердил в далеких динамиках свинцовый мужской голос. Ему вторил тяжелый вой воздушной тревоги.

Я сидел возле окна, обхватив колени руками. Лунный свет сеял недоверие к вещам в квартире. От мерных толчков вдали иногда трясся китайский фарфор в шкафу и дрожали портреты на стене. Дрожал и я. Иногда, словно врачебный фонарик, в окно заглядывал луч прожектора и скользил по комнате. Вот он подсветил радиоприемник и связки писем на столе, прошелся по пыльным книжным полкам и напоследок тронул пианино в углу. Инструмент молчал уже долгие годы – лишь маятник часов, как метроном, отбивал затянувшуюся паузу. Интересно, что последний раз играл на пианино мой прадед?

Я смахнул пот со лба.

«...покойствие».

Дрожь не унималась: я не мог понять – это из-за холода или не только.

Вместе с приглушенным ударами о землю стал нарастать стальной, почти промышленный скрип.

Упрямо и навязчиво ныла воздушная тревога.

Я осторожно выглянул из-за подоконника: между молчаливых заснеженных крыш, подобно циркулям, шагали страшные существа на огромных ходулях. По небу рыскали прожекторы, и их лучи порою геометрически пересекались со стальными ногами, которые вот уже несколько часов патрулировали город. Издали я смог разглядеть, что циклопические подпорки держали костяной корпус, а головы существ напоминали лошадиный череп. Будто бы в наш город с незваными гастролями приехал бродячий некромантский цирк, а главный некромант, должно быть – как Фауст – давал бенефис в резиденции мэра.

«...няйте спокойствие».

На горизонте предупреждающе мерцал красный огонек телецентра.

Вдруг я услышал скрип совсем рядом, за углом дома. Я вновь вжался в угол и укрылся серой шторой. Тяжелые механические шаги приближались к моему окну: сервиз и картины на стене нервно подпрыгивали.

Шаги прекратились. На полу и на стене разлилась длинная тень с большой угловатой головой. За окном раздавался звук, похожий на хруст суставов, от которого становилось не по себе.

Картинка у меня перед глазами поплыла, но черный силуэт на ковре виднелся все так же четко. На секунду я подумал, будто это вовсе не тень того существа, что нависло над моим окном. Странная мысль заползла в мой череп, как холодная змея, и отчего-то напугала больше, чем само присутствие монстра на ходулях.

Из-за пыльной шторы мне ужасно захотелось чихнуть, и я едва сдержал себя.

«Сохраня...».

Тень слегка колебалась – словно под воздействием ветра, залетавшего в форточку. Существо на ходулях у окна чего-то бездумно и бесцельно ждало, но эта длинная вязкая тень, казалось, смотрела на меня с каким-то загадочным намерением.

«...ойствие».

Я сходил с ума. От страха мне хотелось исчезнуть из комнаты, слиться с серой пыльной шторой, забраться под крышку пианино, стать закладкой в книге, которую никогда не достанут с полки.

«Сохра...».

Динамики вдали не переставали поливать округу воем.  

Вдруг – в полуметре от растекшейся черной головы – я ощутил еще один взгляд. Взгляд портрета над книжным шкафом. Старинная картина как будто властно потребовала внимания. На меня строго глядел мужчина в стальной кирасе, похожий на конквистадора или рыцаря. Его лицо украшали усы, эспаньолка и шрам на скуле. Черные густые брови были нахмурены.

В детстве прадед мне сказал, что это наш далекий предок. Не знаю, говорил ли он серьезно или шутил; возможно, портрет из любопытства купили в антикварном салоне, где-то в подвале на окраине. Вполне возможно, что этого человека никогда и не было. Но взгляд его в тот момент был необычайно живым, и глаза его будто блестели в полумраке, гипнотизируя меня. То ли из прошлого, то ли из какого-то зазеркалья этот мрачный конквистадор призывно взирал на мою скорчившуюся у стены фигуру. Взгляд его, казалось, тяжелел.

Я резко отодвинул штору. Внезапно я обнаружил, что тени в комнате уже нет. Я прислушался и различил вдали неясные удары, но затем они растаяли в ночной тишине.

Город за окном мирно спал. Словно древние башни, вдали вставали заводские трубы. Мягко проступали антенны на скатных крышах, сонно свисали провода. В одиноких, разбросанных по городу окнах теплилась жизнь.

Но все так же странно мерцал красный огонь телецентра.

#русский tumblr #русская проза #дневник #литература #проза #литературный блог #монстры #портрет

[xiii-xiv]

Про Василису Прекрасную и Великое алхимическое делание

Сочетание красного, белого и чёрного можно назвать архетипическим. И дело вовсе не в составе группы Виа Гра (по крайней мере не только в нём), просто здесь кроется отсылка к процессам имеющим сакральную природу. Если ничего не понятно, но очень интересно, могу рассказать об этом подробнее и на примере русской народной сказки «Василиса Прекрасная».

Это та самая сказка, из которой стала очень популярной иллюстрация с дев��шкой, идущей по лесу с черепом на палке. (Собственно, эту и другие не менее шикарные иллюстрации Ивана Билибина использую здесь).

Если коротко, сказка «Василиса Прекрасная» повествует о том, как падчерицу отправили ночью в лес к бабе-яге добыть света/ огня, надеясь от неё таким способом избавиться, но девушка не только благополучно вернулась обратно, но и принесла с собой волшебный огонь, который расщепил на атомы всех её врагов, а после у неё произошёл резкий карьерный скачок от швеи до царицы.

Дальше мы ещё вернёмся к каждому из этих моментов, но пока хочется рассказать о детали, которая хоть и не имеет значения для сюжета, однако является очень красивой и завораживающей. Это три всадника, которых Василиса встречает на пути к бабе-яге: белый, красный и чёрный.

Исследователь волшебной сказки В. Я. Пропп пишет, что данный элемент — слабый отголосок древних легенд, символически раскрывающих динамику Солнца (колесница Гелиоса, бог Ра на ладье). Тот же смысл озвучен в самой сказке: баба-яга называет всадников своими слугами — «день мой ясный», «солнышко моё красное» и «ночь моя тёмная».

В алхимии же эти цвета соответствовали трём стадиям «Великого делания» — так назывался главный алхимический процесс. Он представлял собой определённую последовательность манипуляций с металлами и веществами, конечная цель которых — создание философского камня или золота, означающее одновременно соединение материи с духом, исцеление и просветление.

Спустя века Карл Юнг перенёс понятия из алхимии в свою психоаналитическую теорию. Стадии великого делания он сравнил с этапами терапии и процессом индивидуации, а получение алхимического золота — с соединением человека со своей самостью, духовной сущностью.

Теперь рассмотрим каждую стадию подробнее, и вместе с тем разберём сюжет сказки.

I стадия

НИГРЕДО, переводится как «чернота».

Первая стадия делания в алхимии предполагала процесс гниения и разложения исходного вещества.

В аналитической психологии эта стадия также получила эпитет «тёмная ночь души». Здесь человек переживает, как можно догадаться, нелучшие времена. Это сложный этап болезненного столкновения личности со своей Тенью, результатом чего становится разрушение прежнего уклада жизни, крах привычных ценностей. Жить по-старому человек больше не может и не хочет, а как жить по-новому ещё не знает. Но несмотря на тяжесть и ощу щение бессмысленности, это момент настоящего духовного роста.

Василису в самом начале сказки мы застаём на стадии нигредо. Это показано образно — через тяготы её жизни: у героини нет матери, а отец вынужден отлучиться из дома. Василиса остаётся наедине с мачехой и сводными сёстрами, которые явно не желают ей добра. Однажды ночью она выполняет задание мачехи, но тут в доме гаснет единственная свеча, и сёстры посылают Василису за огнём к бабе-яге. В ночных потёмках она выходит из дома, сутки бредёт через дремучий лес (как раз здесь она встречает тех самых всадников, с рассветом — белого, с восходом солнца — красного, а с наступлением темноты — чёрного), и лишь к следующей ночи снова в темноте дрбирается до жуткой избушки.

Темнота, одиночество, замыслы недоброжелателей, пугающая неизвестность — эти условия символизируют этап испытаний героини. Позже она также выполняет поручения бабы-яги, ей помогает волшебная куколка подаренная матерью перед смертью. Уходит она опять же ночью, и тут яга и вручает ей в качестве огня, за которым её посылали, череп со светящимися глазами. Ещё сутки она идёт обратно, а когда наконец появляется с черепом на пороге дома, его огненные глаза начинают преследовать мачеху и сестёр, буквально сжигая и оставляя от них лишь угольки.

В сказке, так же, как и при интерпретации снов, всех персонажей можно рассматривать как субличности главного героя. Символически данный момент отражает готовность Василисы взглянуть по-новому на свою жизнь и на свой внутренний мир.

Сжигание сестёр и мачехи — это словно проникание света сознания в потаённые уголки бессознательного, после чего Тень, жившая там, перестаёт быть Тенью, а личность героини не может быть прежней.

II стадия

АЛЬБЕДО переводится как «белизна».

Эта стадия — своего рода переходное состояние, когда старое уже разрушено, а новое ещё не построено. Душа осмысливает и перерабатывет пережитое на стадии нигредо. Прежние ценности и прежняя жизнь отринуты, но на формирование замены нужно время. Пока есть только семена, и теперь нужно выждать, когда они взойдут, окрепнут. Человек находится будто в прострации, в пассивном созерцательном настроении.

III стадия

РУБЕДО — «краснота».

Заключительная стадия великого делания, означающая слияние духа и материи, достижение просветлённого сознания. Здесь происходит то, к чему стремилась всё это время душа, человек обрет��ет самого себя, раскрывает свой глубинный потенциал.

В сказке жизнь Василисы приобретает всё более яркие и светлые тона. Старушка замечает её исключительный талант и отправляется поднести сшитое ею платье царю, тот в свою очередь тоже покорён её мастерством. В итоге Василиса становится женой царя, а также к этому времени возвращается из поездки и еë отец.

Так сказка завершается, героиней пройдены все три стадии. Преодолев испытания в потустороннем мире (границу между мирами традиционно олицетворяет баба-яга и её избушка) Василиса пережила символическую смерть, а вернувшись оттуда воскресла. Огонь добытый ею сжёг прошлое, очистив место новому. Свадьба и возвращение отца иносказательно здесь может означать собственно соединение человеческой плоти и души с духом и божественной сутью, т.к. в традиции первое соотносится с женским, а второе с мужским.

Сказку можно рассматривать как этакий шаблон процесса индивидуации. В жизни мы символически проходим те же этапы, те же испытания, однако всё это происходит гораздо более витиевато и нелинейно: стадии могут затягиваться, нас может бесконечно отбрасывать назад — допроживать то, что ещё не отжило, индивидуация длится всю жизнь, её циклы повторяются снова и снова. Но, всякий раз преодолев раскол внутреннего и внешнего миров на части, мы становимся на шаг ближе к своему целостному состоянию и к самости.

#сказки #волшебные сказки #алхимия #юнг #пропп

[ao3feed-stevebucky]

Успокаивать

read it on the AO3 at https://ift.tt/z1bVf6t

by fandom Infinity Starbucks 2023 (InfinityStucky)

Три раза, когда Стив и Баки успокаивали друг друга.

Words: 973, Chapters: 1/1, Language: Русский

Fandoms: The Avengers (2012), Captain America (Movies)

Rating: General Audiences

Warnings: No Archive Warnings Apply

Categories: M/M

Characters: James "Bucky" Barnes, Steve Rogers, Natasha Romanov

Relationships: James "Bucky" Barnes/Steve Rogers

Additional Tags: Tumblr Ask Box Fic, 5 Things, except it's only 3 things, West Wing Title Project, Перевод на русский | Translation in Russian, Fandom Kombat 2023, не бечено мы умираем как красный череп

read it on the AO3 at https://ift.tt/z1bVf6t

#ao3feed #steve rogers #bucky barnes #stevebucky #stucky #steve/bucky #stevexbucky #fanfic

[ao3feed-stony]

В любой жизни

by Radioactive_Scorpion

Стив уже несколько месяцев пытается искоренить с улиц родного города зло в лице опасного преступника по прозвищу Красный Череп, но попытки выйти на след оканчиваются плачевно. Каждый раз после этого он клянётся себе, что прекратит ради спокойствия близких, однако упрямство не позволяет. Но однажды всё может зайти далеко, и станет уже поздно.

Words: 12135, Chapters: 6/6, Language: Русский

Fandoms: Marvel Cinematic Universe

Rating: Teen And Up Audiences

Warnings: Major Character Death

Categories: F/M, M/M

Characters: Steve Rogers, Tony Stark

Relationships: Steve Rogers/Tony Stark

Additional Tags: Female Tony Stark, Alternate Universe, Established Relationship

source https://archiveofourown.org/works/43632231

#stony #steve rogers #tony stark #iron man #captain america #fan fiction #ao3 stony feed #stony fan

[stony-ao3-feed]

В любой жизни

Read it on AO3

by Radioactive_Scorpion

Стив уже несколько месяцев пытается искоренить с улиц родного города зло в лице опасного преступника по прозвищу Красный Череп, но попытки выйти на след оканчиваются плачевно. Каждый раз после этого он клянётся себе, что прекратит ради спокойствия близких, однако упрямство не позволяет. Но однажды всё может зайти далеко, и станет уже поздно.

Words: 12135, Chapters: 6/6, Language: Русский

Fandoms: Marvel Cinematic Universe

Rating: Teen And Up Audiences

Warnings: Major Character Death

Categories: F/M, M/M

Characters: Steve Rogers, Tony Stark

Relationships: Steve Rogers/Tony Stark

Additional Tags: Female Tony Stark, Alternate Universe, Established Relationship

Read it on AO3

#stony #fanfiction #ao3feed #superhusbands #stevetony

[whiteturtle1344]

Римские элегии

                                I

Пленное красное дерево частной квартиры в Риме. Под потолком – пыльный хрустальный остров. Жалюзи в час заката подобны рыбе, перепутавшей чешую и остов. Ставя босую ногу на красный мрамор, тело делает шаг в будущее – одеться. Крикни сейчас «замри» – я бы тотчас замер, как этот город сделал от счастья в детстве. Мир состоит из наготы и складок. В этих последних больше любви, чем в лицах. Как и тенор в опере тем и сладок, что исчезает навек в кулисах. На ночь глядя, синий зрачок полощет свой хрусталик слезой, доводя его до сверканья. И луна в головах, точно пустая площадь: без фонтана. Но из того же камня.

                                II

Месяц замерших маятников (в августе расторопна только муха в гортани высохшего графина). Цифры на циферблатах скрещиваются, подобно прожекторам ПВО в поисках серафима. Месяц спущенных штор и зачехленных стульев, потного двойника в зеркале над комодом, пчел, позабывших расположенье ульев и улетевших к морю покрыться медом. Хлопочи же, струя, над белоснежной, дряблой мышцей, играй куделью седых подпалин. Для бездомного торса и праздных граблей ничего нет ближе, чем вид развалин. Да и они в ломаном "р" еврея узнают себя тоже; только слюнным раствором и скрепляешь осколки, покамест Время варварским взглядом обводит форум.

                                III

Черепица холмов, раскаленная летним полднем. Облака вроде ангелов – в силу летучей тени. Так счастливый булыжник грешит с голубым исподним длинноногой подруги. Я, певец дребедени, лишних мыслей, ломаных линий, прячусь в недрах вечного города от светила, навязавшего цезарям их незрячесть (этих лучей за глаза б хватило на вторую вселенную). Желтая площадь; одурь полдня. Владелец «веспы» мучает передачу. Я, хватаясь рукою за грудь, поодаль считаю с прожитой жизни сдачу. И как книга, раскрытая сразу на всех страницах, лавр шелестит на выжженной балюстраде. И Колизей – точно череп Аргуса, в чьих глазницах облака проплывают как память о бывшем стаде.

                                IV

Две молодых брюнетки в библиотеке мужа той из них, что прекрасней. Два молодых овала сталкиваются над книгой в сумерках, точно Муза объясняет Судьбе то, что надиктовала. Шорох старой бумаги, красного крепдешина, воздух пропитан лавандой и цикламеном. Перемена прически; и локоть – на миг – вершина, привыкшая к ветреным переменам. О, коричневый глаз впитывает без усилий мебель того же цвета, штору, плоды граната. Он и зорче, он и нежней, чем синий. Но синему – ничего не надо! Синий всегда готов отличить владельца от товаров, брошенных вперемежку (т. е. время – от жизни), дабы в него вглядеться. Так орел стремится вглядеться в решку.

                                V

Звуки рояля в часы обеденного перерыва. Тишина уснувшего переулка обрастает бемолью, как чешуею рыба, и коричневая штукатурка дышит, хлопая жаброй, прелым воздухом августа, и в горячей полости горла холодным перлом перекатывается Гораций. Я не воздвиг уходящей к тучам каменной вещи для их острастки. О своем – и о любом – грядущем я узнал у буквы, у черной краски. Так задремывают в обнимку с «лейкой», чтоб, преломляя в линзе сны, себя опознать по снимку, очнувшись в более длинной жизни.

                                VI

Обними чистый воздух, а ля ветви местных пиний: в пальцах – не больше, чем на стекле, на тюле. Но и птичка из туч вниз не вернется синей, да и сами мы вряд ли боги в миниатюре. Оттого мы и счастливы, что мы ничтожны. Дали, выси и проч. брезгают гладью кожи. Тело обратно пространству, как ни крути педали. И несчастны мы, видимо, оттого же. Привались лучше к кортику, скинь бахилы, сквозь рубашку стена холодит предплечье; и смотри, как солнце садится в сады и виллы, как вода, наставница красноречья, льется из ржавых скважин, не повторяя ничего, кроме нимфы, дующей в окарину, кроме того, что она – сырая и превращает лицо в руину.

                                VII

В этих узких улицах, где громоздка даже мысль о себе, в этом клубке извилин прекратившего думать о мире мозга, где то взвинчен, то обессилен, переставляешь на площадях ботинки от фонтана к фонтану, от церкви к церкви – так иголка шаркает по пластинке, забывая остановиться в центре, - можно смириться с невзрачной дробью остающейся жизни, с влеченьем прошлой жизни к законченности, к подобью целого. Звук, из земли подошвой извлекаемый – ария их союза, серенада, которую время оно напевает грядущему. Это и есть Карузо для собаки, сбежавшей от граммофона.

                                VIII

Бейся, свечной язычок, над пустой страницей, трепещи, пригинаем выдохом углекислым, следуй – не приближаясь! – за вереницей литер, стоящих в очередях за смыслом. Ты озаряешь шкаф, стенку, сатира в нише – большую площадь, чем покрывает почерк! Да и копоть твоя воспаряет выше помыслов автора этих строчек. Впрочем, в ихнем ряду ты обретаешь имя; вечным пером, в память твоих субтильных запятых, на исходетысячелетья в Риме я вывожу слова «факел», «фитиль», «светильник», а не точку – и комната выглядит как в начале. (Сочиняя, перо мало что сочинило). О, сколько света дают ночами сливающиеся с темнотой чернила!

                                IX

Скорлупа куполов, позвоночники колоколен. Колоннады, раскинувшей члены, покой и нега. Ястреб над головой, как квадратный корень из бездонного, как до молитвы, неба. Свет пожинает больше, чем он посеял: тело способно скрыться, но тень не спрячешь. В этих широтах все окна глядят на Север, где пьешь тем больше, чем меньше значишь. Север! в огромный айсберг вмерзшее пианино, мелкая оспа кварца в гранитной вазе, не способная взгляда остановить равнина, десять бегущих пальцев милого Ашкенази. Больше туда не выдвигать кордона. Только буквы в когорты строит перо на Юге. И золотистая бровь, как закат на карнизе дома, поднимается вверх, и темнеют глаза подруги.

                                X

Частная жизнь. Рваные мысли, страхи. Ватное одеяло бесформенней, чем Европа. С помощью мятой куртки и голубой рубахи что-то еще отражается в зеркале гардероба. Выпьем чаю, лицо, чтобы раздвинуть губы. Воздух обложен комнатой, как оброком. Сойки, вспорхнув, покидают купы пиний – от брошенного ненароком взгляда в окно. Рим, человек, бумага; хвост дописанной буквы – точно мелькнула крыса. Так уменьшаются вещи в их перспективе, благо тут она безупречна. Так на льду Танаиса пропадая из виду, дрожа всем телом, высохшим лавром прикрывши темя, бредут в лежащее за пределом всякой великой державы время.

                                XI

Лесбия, Юлия, Цинтия, Ливия, Микелина. Бюст, причинное место, бедра, колечки ворса. Обожженная небом, мягкая в пальцах глина - плоть, принявшая вечность как анонимность торса. Вы – источник бессмертья: знавшие вас нагими сами стали катуллом, статуями, трояном, августом и другими. Временные богини! Вам приятнее верить, нежели постоянным. Слався, круглый живот, лядвие с нежной кожей! Белый на белом, как мечта Казимира, летним вечером я, самый смертный прохожий, среди развалин, торчаших как ребра мира, нетерпеливым ртом пью вино из ключицы; небо бледней щеки с золотистой мушкой. И купала смотрят вверх, как сосцы волчицы, накормившей Рема и Ромула и уснувшей.

                                XII

Наклонись, я шепну Тебе на ухо что-то: я благодарен за все; за куриный хрящик и за стрекот ножниц, уже кроящих мне пустоту, раз она – Твоя. Ничего, что черна. Ничего, что в ней ни руки, ни лица, ни его овала. Чем незримей вещь, тем оно верней, что она когда-то существовала на земле, и тем больше она – везде. Ты был первым, с кем это случилось, правда? Только то и держится на гвозде, что не делится без остатка на два. Я был в Риме. Был залит светом. Так, как только может мечтать обломок! На сетчатке моей – золотой пятак. Хватит на всю длину потемок.

                                         Иосиф Бродский

#поэзия #стихи #Иосиф Бродский

[alyaskahorror]

выглядит красиво

#череп #красный #дым #арт #красиво

[tatcu]

#photoshop #marmay #marmay2018 #art #mistic #my art #hand #darkart #tatcu_art #skull #mystery skulls #red #hell #lava #русалки #лава #демон #череп #рука #красный #evil

[hudogniknet]

Красный череп на холсте привлекает внимание зрителя. Все просто, но именно в простоте кроется его тайна. 25x25, холст на картоне, масло LANG_catalog_text_1 HUDOGNIK.NET

#Череп #красный #человек #кости

[katerinajumyo-blog]

Следуем тренду с черепами и стразами 😂 #makeup #mua #make_up #skull #skullmakeup #xmakeuptutsx #moda2528 #halloween #haloween #black #red #riga #latvia #череп #грим #макияж #рига #латвия #хелуин #красный (at Riga, Latvia)

#красный #makeup #хелуин #make_up #riga #xmakeuptutsx #mua #haloween #halloween #red #грим #латвия #макияж #black #рига #череп #latvia #skullmakeup #skull #moda2528

[randual]

Часть 10, "Новое имя".

Чёрная жидкость, которая служит теперь кровью, оставляет красивые разводы в холодной воде. Санс и забыл, что теперь чёрная жижа течёт не только из его глазниц, но ещё и служит кровью в его костях. И он даже не знает, что хуже: видеть красный цвет или чёрный. Наверно, сейчас для него это уже не имеет значения, раз видит это только он.

В Подземелье никого не осталось. Даже Чары. Даже она бросила его здесь одного. Хотя, Санс понимает её, ведь он сам напал на неё от скуки. Впрочем, ему уже плевать, как и на свою жизнь. Скука начинает одолевать. Или нет, не скука? Скорее одиночество. Оно медленно, но верно начинает действовать на психику скелета, заставляя всё больше погружаться в безумие. Чтобы отвлечься хоть как-то, Санс снова взялся за нож.

Сколько уже порезов у него на запястьях? Три? Восемь? ��ятнадцать? Достаточно, чтобы прозрачная вода в ванной стала мутной, тёмно-серой. Скорее всего, успокоится он тогда, когда в ванне будет не вода, а его кровь, что вытечет из его костей. Но его успокаивает, и это для него главное. Он стремится не к «падению», нет, лишь немного успокоиться и занять руки. Убивать уже некого, даже Чару, остаётся только… это.

После этого душа, что была похожа на запутанную гирлянду из красных лампочек, стала спокойней. Санс выдохнул сквозь зубы от облегчения и боли и выронил нож на кафель ванной. После он откинулся назад, расслабившись. Чёрная жидкость из глазниц стекает крупными каплями на шейные позвонки, плечи, рёбра, а там уже и в воду, отчего она становится ещё темнее. Санс пялится в потолок белыми узкими точками совершенно беспристрастным взглядом. Порезы не болят, даже не ноют. Чувства будто притупились, и началось это с того момента, как его душа начала меняться.

Он и сам будто утратил что-то. Свои эмоции, наверно. Санс даже не понимает, отчего всё вдруг стало таким… серым. Теперь без убийств жизнь стала слишком скучной, как бы глупо это не звучало. А ведь раньше он хотел предотвратить всё это безумие, а в итоге сам погряз в нём и теперь не может выбраться. Точнее не пытается. С каждым новым порезом Санс всё больше тонет в чёрной трясине, но что ему ещё делать? В любом случае он сойдёт с ума или умрёт, так почему бы не совместить, думал Санс.

Он вышел из ванны и выткнул затычку. Скелет наблюдал, как серой воды становится всё меньше и меньше. Так он и стоял, пока ванна не опустела. Вздохнув, Санс пошёл в комнату. Вытираться или хотя бы накинуть полотенце он даже не подумал, потому что смысла нет никакого, ведь он живёт один. Не только эти простые вещи потеряли значение. Нет больше смысла включать свет, нет смысла работать, нет смысла шутить. Нет смысла делать вообще что-либо. Раньше смысла не было из-за перезапусков человека, но сейчас по той причине, что в Подземелье он остался один. Совсем один. Первое время это угнетало, даже пугало, но сейчас ему уже всё равно.

Санс только и делает всё время, что спит, иногда ест и режет себя. Больше ничего. Даже время потеряло смысл. Сколько он уже один? Несколько дней? Недель? Месяцев? Может уже прошёл год? Хрен его знает, да и гадать или считать Санс желанием не горит.

В своей комнате он подобрал с пола первую одежду, которая попалась ему: шорты и чёрная футболка. Свет всё ещё не горит, но без него даже лучше, как считает Санс. Он просто упал на матрац и застыл в одном положении, пытаясь уснуть. Одеяло скомкано, подушка валяется где-то в углу, повсюду какие-то упаковки, банки из-под чего-то, одежда разбросана. Если бы Папс был здесь, он был бы в ужасе. Но даже мысли о брате уже не вызывают улыбки или положительных эмоций. Уже стало всё равно и на него. Очистив свой череп от ненужного, Санс начал засыпать.

По его прикидкам он не спал вообще, на что указывало отсутствие сонливости. Да и место, где он проснулся, а точнее открыл глаза, было далеко не его комнатой. В ней, конечно, тоже темно, но не настолько. Сейчас Санс стоит посреди бездонного чёрного ничего. Он подумал, что ему снится очередной кошмар, а потому удивляться он не видел смысла. Пройдя вперёд от скуки, он обнаружил, что здесь нет вообще ничего. Только темнота.

Санса начало это раздражать. Он шёл вперёд, вперёд, вперёд, свернул налево, потом направо, потом пошёл назад, развернулся и снова пошёл прямо. Нет абсолютно ничего, но и проснуться он не может, как бы сильно не хотел и как бы не царапал свои порезы до крови. Чёрная кровь начала мелкими каплями капать с его руки на пол. Одна из более крупных капель упала, но не успела она растечься, как начала принимать форму и расти. Санс обернулся, услышав позади хлюпающие звуки, будто кто-то идёт по болоту. Его чёрная кровь росла довольно активно, принимая форму… его самого? Уже отчётливо виден череп, куртка, ноги… щупальца.

В итоге перед Сансом стоит он сам, только состоящий из чёрной жижи. Его единственный бирюзовый глаз светился довольно ярко во всей этой темноте, а четыре щупальца за спиной всё время извивались. Удивляло то, что улыбка у этого существа даже не пугающая, а какая-то… харизматичная.

— Приветствую, Санс, — сказало существо. Его голос, хриплый, звучит даже успокаивающе, что не вяжется с этим образом. — Долго бродил туда-сюда?

— Очень смешно, — фыркнул Санс. — Это ты меня сюда затащил?

— Как грубо. Я просто хотел поговорить с тобой в более комфортной обстановке.

— Мне здесь не нравится.

— А кто говорил про тебя? — Это существо усмехнулось. — Здесь комфортно мне. Не хотел говорить в твоей комнате, там… слишком грязно для меня.

— Да ты кто вообще такой? — с раздражением спросил Санс.

— Моё имя Найтмер. — Он подошёл на шаг ближе.

— Так вот почему я в этом кошмарном месте, хех. Найтмер. Типа, Король Кошмаров или что?

— Считай как хочешь, Санс. — Найтмер выдохнул. — Я здесь, чтобы предложить тебе кое-что.

— Оу, нет, спасибо, мне уже сделали одно «заманчивое» предложение, и теперь я…

— Я знаю. — Найтмер подошёл ещё ближе, смотря в упор на Санса. — Чара предложила тебе проходить Геноцид вместе с ней.

— Откуда ты.?

— Ты убивал всех так долго, такими разными способами, — оборвал его Найтмер, начиная ходить вокруг Санса. — Пока твоя душа не начала меняться.

Одна из щупалец Найтмера потянулась к душе Санса, обвиваясь вокруг неё, но пока не сжимая. Санс не мог пошевелиться, он будто застыл от слов Найтмера. Или, скорее, от того, что он рядом. Его аура заставляет чувствовать себя подавленным, особенно когда он так близко. Санс хотел сейчас напасть, но магия просто отказывалась слушать его. Как и душа, которая начала искажаться.

— А сейчас что, тебя всё устраивает? — спросил Найтмер, сделав свой голос тише.

Санс хотел ответить, что нет, не устраивает. Но слова застряли костью в горле. Щупальца Найтмера прикоснулась к душе скелета, из-за чего та начала становится красной «мишенью».

— Тебе нравится быть одному? Продолжать цикл бесполезных действий? — продолжал спрашивать Найтмер, переходя на шёпот.

— Почему бесполезных? — спросил Санс, набравшись храбрости. Ему нужно было просто сказать хоть что-нибудь. Его голос стал хриплым и тихим, чему сам Санс был удивлён.

— О, похоже, ты не совсем понимаешь. — Найтмер издал смешок. — Я наблюдал за тобой довольно долго, Санс. Точнее, за твоим Таймлайном. КиллерТейл… Харизматично, не находишь?

— Этот Таймлайн… — тихо произнёс Санс.

— Обречён, да. А благодаря кому? Правильно, тебе, Киллер, и человеку.

Санс не нашёл больше слов. Он просто уставился в чёрный пол, если это можно так назвать, потому что чёрная жидкость из глазниц, что капает с щёк и подбородка вниз, не стан��вится лужей, а сливается с самим полом, будто это одно огромное чернильное море, только твёрдое. Санс не заметил, как его душа стала просто хаотично извиваться, сжатая щупальцей Найтмера, который всё это время стоял рядом и улыбался.

— Разве сейчас у тебя есть причина жить? — спросил он, беря Санса за запястье со свежими порезами и показывая его ему самому. — Я так не думаю. Но я могу дать тебе причину.

Санс поднёс свободную руку к лицу, которое застыло в безумии. Еле заметные белые точки в глазницах дёргались, а чёрная жидкость не переставала лить из глазниц, рта, ран на запястье. Ему казалось, что его белые кости становятся чёрными, прямо как у Найтмера. Но стоило тому отпустить душу Санса, как всё это начало исчезать.

— Извини, переборщил, — сказал Найтмер без капли сожаления, даже с усмешкой.

Найтмер отошёл на пару шагов назад, вернув щупальца в обычное состояние и спрятав руки в карманы куртки. Санс упал на колени, тяжело дыша. Странное чувство… будто… то состояние, в котором он ходил всё это время своего одиночества, вдруг начало душить и ломать кости на части. Душа неприятно болит, будто к ней прислонили ледяной металл. Санс поднял взгляд на Найтмера. Он уже хотел атаковать, но магия будто исчезла. Даже синяя магия не работает.

— В чём дело, Киллер? — усмехнулся Найтмер. — Хочешь убить меня?

Санс продолжал смотреть на него, сидя на коленях и тяжело дыша. Он хотел ответить, что да, хочет, но не может. Однако, отчего-то ему кажется, что даже если бы магия сейчас работала, он всё равно не смог бы победить этого парня. От Найтмера веет чем-то… опасным, но в то же время притягательным.

— Ну, пока ты этого не сделал, я скажу, зачем ты мне нужен, Киллер, — сказал Найтмер. — Ты, скорее всего, знаешь про другие Таймлайны, возможно даже про другие вселенные. У меня довольно большие планы на них.

— Что, хочешь стать королём вселенной? — усмехнулся сквозь боль Санс. — Высоко прыгаешь.

— Не переоценивай меня. Я не хочу быть, как ты выразился, королём вселенной. Лишь уничтожить каждую положительную эмоцию, чтобы этот ублюдок наконец понял, что не все истории заканчиваются: «и жили они долго и счастливо» и он наконец просто взял и сдох. — Найтмер чуть не сорвался на крик, однако прочистил горло и вернул своему лицу нейтральное выражение. — И для этого мне нужны союзники, потому что я, как бы не хотелось этого признавать, не всесилен. Я не могу долго находиться в определённых вселенных, зато можешь ты и…

— Ты хочешь, чтобы я был твоей пешкой? — спросил Санс, уже более-менее придя в себя.

— Ну, не так категорично. Я предлагаю тебе дом и интересное развлечение в обмен на твои навыки и послушание.

Санс задумался. Хотя, выбирать особо не из чего. С одной стороны пустое Подземелье, а с другой — жизнь с этим… существом под его щупальцами. Из двух зол лучше выбрать меньшее, как говорится. Так что Санс принял решение. К тому же его предложение звучало весьма заманчиво и чертовски интересно. И видно, что Найтмер явно что-то не договаривает.

— И что, я так просто могу заключить сделку с дьяволом? — спросил он.

— А ты что, первый раз её заключаешь?

— Хех, нет. Поэтому и спрашиваю.

— Тогда да, так просто. — Найтмер протянул ему руку, подойдя чуть ближе. — Мне не нужна твоя душа, лишь ты сам.

— Как пожелаете, босс.

Санс взялся за руку Найтмера, и тот сразу же стал просто чёрным сгустком, который окутал Санса. Темно, не видно даже собственных костей. И чувство такое, будто окунулся во что-то липкое.

Раздался громкий стук. Но ведь это невозможно, некому стучаться в его комнату. Санс списал это на сон, которого на самом деле у него и не было. Но стук стал громче, из-за чего Сансу пришлось открыть глаза. Однако, когда он это сделал, обнаружил, что находится не в своей комнате. Слишком чисто… Обои, пол, ковёр, шкаф, кровать, окно — всё не его. И сама комната больше той, что в Сноудине. Санс сел на край кровати, не понимая, где он. Его раздумья прервал настойчивый стук в дверь, за которой послышалось ругательство. В итоге дверь открылась сама, за ней оказался Найтмер, который выглядит не слишком довольным.

— Какого хрена я должен ждать, пока ты мне откроешь? — спросил он, скрещивая руки на груди. — Я и так был слишком добр, когда решил постучаться.

— Ты? — произнёс Санс. — Это ты меня сюда принёс?

— Да, теперь это твоя временная комната, пока в твоей идёт ремонт, — ответил Найтмер.

— Тоесть, ты был серьёзен, когда говорил, что дашь мне крышу над головой?

— Я всегда выполняю обещания, потрудись и ты выполнять свои. — Найтмер отвернулся и направился дальше, но остановился, сделав лишь пару шагов. — Я зашёл лично сказать, чтобы ты спустился и познакомился со своим напарником. Вы стоите друг друга.

— Как мило, босс, — усмехнулся Санс.

— Если продолжишь, я убью тебя, Киллер.

— Киллер… Новая кличка, да?

— Имя, а не кличка, идиот.

После этого Найтмер ушёл, не забыв закрыть дверь одной из щупалец. Санс… Киллер усмехнулся, смотря на закрытую дверь, после снова осмотрел бегло комнату. Могло быть и хуже, подумал он. В конце концов, даже отлично, ещё и напарник будет. Скорее всего, тоже Санс из какого-нибудь Таймлайна или вселенной. Да и Найтмер оказался не таким мудаком, каким он показался в первую встречу.

— Показался, да? — тихо произнёс Киллер.

— Что ты там бормочешь? — спросил Даст, обернувшись к нему.

Киллер будто вышел из транса. Он поднял голову на троих своих товарищей и осмотрел каждого из них. «Имя, а не кличка, идиот» — вспомнил Киллер слова босса, сказанные два года назад. Честно, тогда он думал, что будет что-то типа личной шавки Найтмера, но всё оказалось далеко не так.

— Да так, мелочи, — усмехнулся Киллер, подходя ближе ко всем и закинув руку на плечо Даста. — Всего-то вспомнил, каким заботливым папочкой может быть наш босс.

— Только ему это не скажи, — сказал Хоррор.

— Ага, а то «заботливый папочка» станет очень злым батей, — подхватил Кросс.

— И сделает нашему Киллеру ата-та, — усмехнулся Даст. От его шутки другие засмеялись.

— Эй, я, вообще-то, его любимчик, — протянул Киллер, но после тоже рассмеялся.

В гостиной раздавался смех и другие шутки, и каламбуры, из-за чего Киллер даже начал забывать о своём «маленьком» безумии. Он хотел бы выразить Найтмеру благодарность, но для того его послушание и верность уже благодарность. Это касается не только Киллера, но и других Сан… скелетов. Скелетов с именами, а не кличками.

#Fic #my fic #fan fic #ficbook #undertale #bad guys #alternative universe #au #Nightmare #Killer #Dust #Horror #Cross #DreamTale #KillerTale #HorrorTale #DustTale #XTale #Sans #Sceleton's #Фанфик #Фикбук

[duckwithdick]

Володе нрави��ся флаг:

Он белый, синий и красный.

Мама держит за руку,

Пророчит Володе будущее

Чистое,

Светлое,

Ясное.

Володя принимает послов,

Ведь стране нужны новые связи,

Союзы, организации,

Стране нужен мир!

Враньё.

Стране нужны войны и бомбы

Под прикрытием всех этих деклараций.

За спиной его – дяди с большими пушками

У дядей нет сердца, вместо него – приказ.

Они уже очень давно стали Володиными игрушками.

И вот Володя в ви-ай-пи ложе,

Вальяжно раскинулся в кресле,

А кресло обито кожей,

Содранной заживо.

С тех, кто посмел поднять

Флаг

Тот самый, который так нравился раньше Володе.

Белый, как медицинский халат,

Тех, кто за копейки умирает на сменах.

Синий, как небо,

Запретное небо тех, кто сидит в решетчатых стенах.

И красный.

Как кровь, которой прописано слово «право»,

Которой подчеркнуто слово «надо».

У Маши есть Право.

Право быть верной, удобной, покорной,

Мыть посуду, готовить, стирать, убирать,

Варить борщ, на четвертой работе пахать.

И любить разъяренного пьяного мужа.

Замазывать кровоподтёки тоналкой,

Зная, что «бьёт – значит любит»,

Зная, что пресловутый закон нам вовсе не нужен.

Сережа – студент, у него тоже Право

После права вышмат, и ещё две-три пары.

Серёже на право плевать, век бы его не видел,

Но у него неоплаченный свет, вода, над головой крыша.

И стипендия. В месяц две тыщи.

Третья бессонная ночь, сорок выученных билетов,

Вперемешку с дешёвым кофе

Он пьет второй энергетик за вечер.

Мама в больнице, врачи лишь разводят руками:

Кабы было оборудование новое,

То, которое действительно лечит,

Они с радостью помогли бы Серёжиной маме.

Сережа смотрит в разбитый экран:

«Денег нет, вы держитесь»,

Но разве от этого легче?

Марина с детства мечтала стать журналистом.

И у нее было на это Право.

Сейчас она профи, она всегда первая,

Всегда в самом центре, точно на месте событий.

В руках микрофон, операторы с камерой –

Сегодня Маринка на площади,

Сегодня бушуют там митинги.

Живые плакаты и яркие лозунги, там те-то и эти,

Выступают вот там-то за то-то и это…

Но краски внезапно померкли, и опустилась камера,

Когда первые десять

На асфальт упали вдруг замертво.

Когда на глазах автозак раздавил человека.

Когда вместо людей он выплюнул космонавтов.

Но космонавты не видят звёзд.

У космонавтов приказ.

Не оглядываясь, по головам, не оставляя «гнезд».

У космонавтов в руках дубинки

И слезоточивый газ.

Артур всегда слыл юмористом,

На школьной скамье и в семье, в универе,

На шутки и мнение каждый имеет Право.

Главное, чтоб Володе по нраву.

Раздался звонок у двери.

Не звонок, похоронная трель,

С протяжным и долгим свистом.

Артур не насиловал женщин и тайны не разглашал,

Артур не ворует, носы не ломает,

Детей он не обижал.

Артур не хотел убивать и угрозу он людям не нес,

Просто Артур поделился улыбкой,

Выложив в твиттере пост.

Он даже не помнит, о чем там шла речь:

Володя, решетка, возможности, дудка…

Но для тех, кто за дверью, это не важно.

Володе не понравилась шутка.

«Вы можете и должны любить!

Это ваше законное Право!»

Карина смеется, сплевывая под ноги кровь,

Рукавом вытирая остатки.

Так почему тогда их можно бить?

Почему у Ани разбита бровь?

Почему их любовь считается недостатком?!

Почему за один поцелуй,

Незаметный, скрытый от всех, к тому же,

Карина теперь вызывает 103,

Анечка плачет, ей больно,

У Анечки сломаны ребра и что-то ещё внутри?

Сегодня они могли умереть, но Карина не знает – что хуже…

Пустая кухня, запах лука и ободранные обои.

Разводы на стенах, засохшая хлебная корка.

Паша сидит на стуле, уронив голову на руки,

У него теперь жизнь – как похмелье после недельного запоя,

Ему теперь невыносимо горько.

Паша не знал, что у парня череп такой хрупкий,

Паша не знал, что так выйдет.

Паша не знал, что даже за непреднамеренное дают далеко не сутки.

Но Паше было не важно. Паша услышал крик.

И не стал ждать пока он утихнет.

Если б не Паша, они б в новостях говорили,

Что, боже, как можно? Они ведь всего лишь дети. Были.

До того, как их изнасиловали и убили.

Но нет, оба живы. Оба рыдают у матери.

Но рыдают. Значит Паша старался не зря.

А у Паши сегодня гости. Гости побьют и скажут:

«У вас есть Право молчать, но вы неизбежно сядете».

И не выйдете никогда.

Паша знает. Паше не страшно.

Только одно холодит Паше разум:

Мама будет одна, вот что действительно важно.

Паша не сможет помочь, не оплатит расходы.

Она ведь загнётся. Возможно чуть позже, не сразу.

Но пенсии маме просто не хватит,

Не рассчитал немного Володя…

Они встретятся, все – Аня с Кариной, Маринка, Серёжа.

В два. На Площади. С плакатами, молоком и копией паспорта.

Они будут громко кричать, космонавтов тревожа,

Стоя рядом, не давая прохода их транспорту.

Им придется бежать - космонавты не любят отчаянных,

Хоть ни один из них марафоны не бегал.

Хвататься за сотни рук, из толпы протянутых,

Забегать в подъезды и улыбаться: «Ну, что, Володя, отведал?»

И снова обратно, и снова на площадь, туда, где волнуется море

Необъятное и неукротимое

Из людей, что так жаждут свободы,

А потом, потирая ушиб от резины,

Возвращаться домой, достигнув недостижимого.

Может её не поймут, Карина не спорит,

Может его исключат, Серёжа не возражает,

Но, если их спросят, «Поднимется снова море?»

Внутри все словно вскипает. Они оба неслышно кивают.

Поднимется. Спустя, может, целых полвека,

Но встанут. И это не просто какая-то там провокация,

И это вовсе не три человека,

И не пять, и не тридцать, даже не сто.

Встанет, руки в кольцо, целая нация,

С оглушающе-тихим: "Володя, за что?»

#русский тамблер #дневник подростка #русский блог #мысли #дневник #поэзия #стихи #текстовый пост #мои стихотворения #свобода #жизнь

[aster-stories]

"Глаза другого Мира"

*Я не могу терпеть больше этого. Обычные люди видят мир в красках: жёлтых, красных, синих. Даже дальтоники. У них просто другие цвета. И радужки у всех людей тоже цветные. Склера белая, радужка у всех разная и зрачок. Но у меня нет.*

*Дело в том, что я родился с недугом, который называют в моём городе как "Глаза другого Мира". Весь глаз белый, даже можно сказать ярко-белый.*

*И это не самое страшное; дело в том, что я вижу яркие объекты чёрным, режущим глаза, цветом, а тёмные объекты белым, тоже режущим глаза, цветом.*

*О цветах я знаю лишь со слов своих родственников и знакомых. А так же такие яркие цвета, как то: жёлтый, красный, розовый, голубой, лаймовый - я вижу чуть посветлевшим чёрным цветом. А тёмные цвета я вижу чуть потемневшим белым цветом.*

*Хорошо что я вижу хотя бы контуры людей и других объектов.*

*В 1912 году я вперые вышел, так сказать, в свет. Мне на тот момент было пятнадцать лет, и я впервые пошёл в школу. Одноклассники замечали меня часто. Не потому что я был бунтовщиком, а из-за моих якро-белых глаз. И когда солнце закрывают облака, люди видят белый свет от моих глаз.*

*И даже сейчас в 1921 году я не выхожу на улицу Шрусбери из-за этих чёртовых глаз. Я даже пытался вырвать их, проколоть и тому подобное, но все безтолку. Как будто они прилипли к орбитам и теперь не хотят уходить.*

*Я принимаю окончательное решение - покончить с собой. И мне кажется, что даже после моей смерти, эти глаза всё равно будут светиться.*

Такие слова носили записи двадцати четырёх летнего Марка Натаниэля Питчена, которого нашли мёртвым на улице возле дома 17, Юга Хермитедж, Шрусбери, Великобритания. Его нашли утром 12 декабря 1921 года. Его череп да и все кости были полностью сломаны. Но только одно вызывало неудоумение. Глаза этого трупа светились ярко-белым цветом.

[ao3feed-stevebucky]

Диалог в настоящем времени

read it on the AO3 at https://ift.tt/MLQuR5p

by fandom Infinity Starbucks 2023 (InfinityStucky)

Баки любит лениться утром со Стивом.

Words: 784, Chapters: 1/1, Language: Русский

Fandoms: The Avengers (2012), Captain America (Movies)

Rating: General Audiences

Warnings: No Archive Warnings Apply

Categories: M/M

Characters: James "Bucky" Barnes, Steve Rogers

Relationships: James "Bucky" Barnes/Steve Rogers

Additional Tags: Domesticity, Schmoop, Breakfast, Fandom Kombat 2023, Перевод на русский | Translation in Russian, Established Relationship, не бечено мы умираем как красный череп

read it on the AO3 at https://ift.tt/MLQuR5p

#ao3feed #steve rogers #bucky barnes #stevebucky #stucky #steve/bucky #stevexbucky #fanfic

[tenebriswhitehell]

In Russian :

Юный колдун хотел было уже спросить, с чего бы вдруг он и умрёт. Это было бы глупо и нелогично. В это же время послышалось чьи то шаги. Зереф не стал церемониться и просто прыгнул в ближайший сугроб, что бы спрятаться. В конце концов если это враг, который может его убить, а убить его может любой, даже один-единственный микроб и с этим было ничего не сделать. Он пока мало представлял что может сделать, если он окажется в бою.

Вскоре показались два силуэта. Один высокий, а другой низкий. Стоило им немного приблизиться, мальчишка понял что это... Два живых скелета. Немому изумлению и шоку не было предела. Тот что высокий, выглядит угрожающе и агрессивно. Шрам на левой глазнице... Или 2?, а может это просто воображение было такое шальное... Зереф точно не мог разглядеть, для этого нужно приблизиться к нему, а это и страшно и не безопасно. Рта не было, в конце концов это был череп. Но на его месте были белоснежные зубы. Чёрная броня с плечами... Или наплечники? То ли из ткани то ли из то ли это такой дизайн такой кирасы, были острые, словно рваные. На руках же были красные длинные перчатки. На поясе, а точнее на тазобедренной кости был красный ремень с золотой пряжкой... Кажется в форме черепа, а может и игра воображения, но опять же не видел точно из-за расстояния. На ногах были чёрные штаны, если это были штаны, а не часть брони. Так же он был обут в красные сапоги до колен с чёрными полосами, кажется шнурки и золотые пряжки и каблуками, что немного смутила парня. В конце концов только женщины ходили на каблуках. Хотя откуда он такую глупость взял?

Второй же, который низкий, был тоже необычным. Зубы, как и у высокого скелета были острые, но один из них золотой. Одет он в чёрной куртке с меховыми концами, растрепанные, словно он её никогда не снимал. Куртка была расстегнута. Под ней видно было футболку. Или нечто на неё похоже красного цвета. Так же он носил шорты чёрного цвета и обычные кеды красного, а на носках белого.

Эти два персонажа о чем то говорили друг с другом. Высокий что то жестикулировал. Непонятно только возбуждено или все же недовольно. Второй же выглядел спокойно, но по... Черепу крайне сложно сказать это. В конце концов у него не было ни бровей, ни лица. Ничего! Пройдя мимо сугроба Зереф услышал обрывки фраз, но ничего не понял. Для юного волшебника их речь казалась белебердой, которую не разобрать, но похоже что низкий скелет о чем то шутил, а высокий, явно не долюбливал подобное, агрессивно и зло жестикулировал. Где-то по середине, а может и нет, они разделились. Высокий смотрел ему вслед. Довольно долго, если разобраться. И только когда те скрылись из виду Зереф вышел из своего укрытия.

Пс: скажу честно, я хочу сохранить все что связанно с этой вселенной максимально каноничным его истокам. Но при этом я позволю себе некоторые вольности и изменениям. К примеру в одежде или в характере. Но не сильно, по крайней мере я постараюсь это сделать.

In English :

The young sorcerer was about to ask why he would suddenly die. It would be silly and illogical. At the same time, someone's footsteps were heard. Zeref did not stand on ceremony and just jumped into the nearest snowdrift to hide. In the end, if it is an enemy that can kill him, but anyone can kill him, even a single microbe, and there was nothing to be done about it. So far, he had little idea of what he could do if he found himself in battle.

Soon two silhouettes appeared. One is tall and the other is low. As soon as they got closer, the boy realized that it was ... Two living skeletons. Silent amazement and shock knew no bounds. The one that is tall looks threatening and aggressive. The scar on the left eye socket ... Or two? Or maybe it was just imagination that was so crazy ... Zeref could not exactly make out, for this you need to get closer to him, and this is both scary and unsafe. There was no mouth, after all it was a skull. But in its place were snow-white teeth. Black armor with shoulders ... or shoulder pads? Whether it was made of fabric or whether it was such a design of such a cuirass, they were sharp, as if torn. On his hands were long red gloves. On the belt, or rather on the hipbone, there was a red belt with a gold buckle ... It seems in the shape of a skull, or maybe a game of imagination, but again I could not see exactly because of the distance. On the legs were black pants, if they were pants, and not part of the armor. He was also shod in red knee-high boots with black stripes, it seems laces and gold buckles and heels, which confused the guy a little. After all, only women walked in heels. Although where did he get such stupidity?

The second, which is low, was also unusual. The teeth, like those of the tall skeleton, were sharp, but one of them was golden. He is dressed in a black jacket with fur ends, disheveled as if he never took it off. The jacket was unbuttoned. You could see a T-shirt underneath. Or something like her is red. He also wore black shorts and regular red sneakers, and white on his boot toe .

These two characters were talking to each other about something. The tall one was gesturing something. It is incomprehensible only excited or still dissatisfied. The second one looked calm, but according to ... It is extremely difficult for the Skull to say that. In the end, he had neither eyebrows nor face. Nothing! Passing by the snowdrift Zeref heard snatches of phrases, but did not understand anything. For the young wizard, their speech seemed to be a beleberd that could not be made out, but it seems that the low skeleton was joking about something, and the tall one, clearly did not like it, gestured aggressively and evilly. Somewhere in the middle, or maybe not, they split up. The tall one looked after him. Quite a long time if you figure it out. And only when they disappeared from sight did Zeref emerge from his hiding place.

Ps: to be honest, I want to keep everything connected with this universe as canonical as possible to its origins. But at the same time, I will allow myself some liberties and changes. For example, in clothes or in character. But not much, at least I'll try to do it.

#my writing #writing #text #adventure #ocs #my oc story #undertale #underfell #sans #papyrus #uf!papyrus #uf!sans #Zeref

[alienpostman-blog]

Клиника для душевнобольных Часть 1: Расстройство пищевого поведения

Часть 1 - Расстройство пищевого поведения

Не хотелось бы афишировать свои персональные данные, поэтому скажу лишь, что работаю в сфере здрав��охранения. Странных пациентов к нам поступает более чем достаточно, и случай одной из них в последнее время не дает мне покоя.

Она поступила к нам относительно недавно, но слухи о ее истории уже успели не один раз облететь всю клинику. Устав бесконечно слышать одни и те же невероятные домыслы, я прочитал ее личное дело, чтобы положить им конец.

О чем теперь искренне сожалею.

Ниже приведен записанный с ее слов отчет о событиях, из-за которых она оказалась здесь.

 Честно говоря, вся эта ситуация – одно боль��ое недоразумение. Проблема не во мне. Кто-то другой виноват во всем, кто-то хочет довести меня до сумасшествия. Мне здесь не место.

Ладно, я признаю, что у меня были проблемы с весом. Когда это впервые произошло, я как раз безуспешно пыталась совладать с очередной диетой.

Мы праздновали повышение Беки. Впятером отправились в ресторан, не могу вспомнить, как он назывался. Сила воли держалась на волоске. Пока несли салат, мы уже выпили по паре бокалов вина. Я решила, что съем половину, и то только для того, чтобы избежать скандала и не портить вечер Беки. Подруги просто с ума сходили, если замечали, что я ничего не ем…

Тем не менее, я не могла отогнать от себя мысли о том, что то, что Беки самая стройная из нас пятерых, не может быть не связано с тем, что она первая получила повышение. Мы все окончили колледж чуть больше года назад, и мир за его пределами вместо распростертых объятий предложил нам пощечину. Ни одна из нас не была на своем месте.

Кроме Беки, конечно же.

Я постоянно страдала от голода и ненавидела себя из-за этого, и вся эта ненависть и боль доводили меня до предела… поэтому я даже не попыталась остановить официанта, когда он начал выкладывать сыр на салат. Я хотела выбросить этот проклятый салат, или просто отказаться его есть, но я была так голодна…

Я начала есть, злясь, но не выдавая этого, чтобы девочки не подумали, что я ненормальная. Не съев и половины, я заметила длинный черный волос, завернувшийся вокруг листика. Я поняла, что чуть не проглотила его, и на меня нахлынуло чувство отвращения.

Из-за волоса в салате нам не пришлось платить, и подруги даже ничего не сказали, когда я отказалась заказать что-нибудь еще. Благодаря этому волосу у меня совсем пропало чувство голода!

Весь следующий день я была на седьмом небе от счастья. Я не хотела есть, я была спокойна – все было просто замечательно. Я даже решила, что изобрела новый отличный способ самоконтроля.

Но мои подруги так не думали; или, скорее, Беки так не думала.

Я обедала с Андрой, и меня снова начало ломать от голода. Я была истощена и удручена, и я сдалась и заказала большой салат. Андра улыбнулась и сказала что-то вроде: «Если тебе нужно выговориться - я рядом», бла, бла, бла – готова поспорить - она во всем замешана. Сейчас мне кажется, что ее улыбка была смутно подозрительной и насмешливой, как будто она знала, что произойдет…

Я нашла ноготь в салате! Красный искусственный ноготь!

Отвратительно! Под искусственными ногтями столько бактерий!

Мне снова не пришлось платить за обед, но есть больше не хотелось. Шок и отвращение опять полностью отбили аппетит.

С одной стороны, я чувствовала облегчение и прилив сил. Я не ела уже две недели, и это… отвращение … помогало мне худеть.

Но я не сумасшедшая, и не дурочка. Я знала, что однажды мне все-таки придется что-нибудь съесть.

Прошло еще пару дней, и я заказала куриный салат, когда обедала с Беки. Она все рассказывала и рассказывала о своей новой работе, о том, как ее новый начальник «вроде-как с ней флиртует, или не флиртует, невозможно понять»… Я так ее ненавидела, но внешне была рада за нее. Как бы то ни было, все мое внимание было поглощено салатом. Я ела и чувствовала неимоверное облегчение…

…пока не укусила что-то мягкое снаружи, но твердое внутри.

Я быстро сплюнула.

Я до сих пор помню, как Беки выдавила:

«О Господи, это что, палец?»

Помню, как не могла оторвать взгляд от него, держа салфетку в руке. Это был палец ноги. Он был раздавлен и немного подгорел, но торчащий из него кусок кости было ни с чем не спутать.

Кафе, в котором мы обедали, временно закрылось. Никто не мог понять, откуда в салате взялся палец ноги. Понятное дело, что никто из официантов или поваров не уронил свой палец ноги в салат… и, непонятно как, Беки украла все внимание, которое привлек скандал. У нее даже взяли интервью репортеры местного телевидения, хотя палец в салате был у меня.

«Это просто ужасно. Люди могут серьезно заболеть, если случайно съедят что-то подобное» - она сказала, глядя в камеру.

Я начала подозревать, что она как-то во всем замешана…

Шок снова отбил у меня аппетит, и я почти день не чувствовала голода, но так дальше продолжаться не могло. Я знала, что мне нужно поесть, и чем раньше – тем лучше.

Решив, что больше не позволю Беки надо мной издеваться, я пошла к автоматам в местном супермаркете.

Глядя на шоколадные батончики, я чувствовала себя такой слабой, и так себя из-за этого ненавидела… но мне нужно было поесть, и сила воли иссякла окончательно. Немного шоколада все исправит.

Я укусила батончик…ммм…просто волшебно… такой сладкий…

Но тут я увидела что-то между упаковкой и шоколадкой. Оттянув чуть дальше обертку и увидев, что это, я не смогла сдержать приступ тошноты, и все, что я съела, оказалось на полу.

Это был кусок кожи.

Его что, с кого-то срезали? Еще следы крови… о боже!

Но как Беки это удалось? Откуда она могла знать?

Меня переполнили страх и злость, хотя отчасти я и чувствовала облегчение из-за того, что так и не нарушила диету. В муках и борясь с желанием продолжать голодать, я заказала пиццу в кафе поблизости. Когда ее принесли, я заметила небольшое вздутие на корочке… С ощущением больного отчаяния я вскрыла его. Внутри оказалась роговица глаза.

Чертова Беки – она где-то поблизости, следит за мной и продолжает мучить меня. Ей что, помогают все подруги?

Я села в машину и уехала подальше оттуда.

Наступила ночь. Я пересекла границу штата и остановилась возле забегаловки, о которой никогда даже не слышала. С чувством облегчения я заказала гамбургер у вежливого пожилого человека, наверное, владельца. Здесь-то Беки с подругами точно меня не достанут…

Наконец принесли заказ на тарелке с причудливым узором. Этот обычный гамбургер был для меня в тот момент самой желанной, самой вкусной едой в мире. Тем не менее, часть меня все еще сопротивлялась голоду, еще хотела следовать диете… и я все так же ненавидела себя за то, что хотела есть… но я должна была, иначе не выжить. Людям нужно есть!

Перед тем, как сделать первый укус, я остановилась.

Сняв верхнюю булочку, я принялась исследовать содержимое гамбургера. На вид все было в порядке, пока я не подняла кусочек помидора. Сначала я не поняла, что это было… какой-то розово-сероватый кусок непонятно чего, как будто кетчуп затвердел… Я подняла это что-то на уровень, чтобы рассмотреть поближе. Внезапно до меня дошло.

Это был кусок мозга.

Если бы у меня что-то было в желудке в тот момент, меня бы опять стошнило.

Я уехала оттуда так быстро, как только могла, случайно выбирая повороты. Не знаю, как Беки и остальным удается следить за мной и предугадывать, что я буду есть, но я не позволю этому продолжаться…

Батончик на заправке – нет. Куриные крылышки в кафе – опять мимо. Все еще не могу понять, как они это делали! Я даже попросила паренька в очередном кафе сделать бутерброд при мне, чтобы я могла проследить за процессом и убедиться, что в нем нет ничего ненормального – он протянул его мне, я подняла булочку, и… я до сих пор помню выражение лица бедного парня, его удивление и ужас, и собственный крик…

После этого меня поглотило ощущение странного спокойствия. Сколько я уже не ела, три недели? Четыре? Я знала, что умру, если не поем. У меня в голове появилась странная мысль; странная идея о том, где я могу достать нормальную еду, место, куда даже Беки не сможет добраться и испортить ее…

Я нашла его. Я победила их. Я нашла самый вкусный в мире салат, и я съела его, отчаянно и жадно давясь каждым кусочком, осознавая, что спасена… Честно говоря, тогда я ожидала совсем другого, но теперь все понимаю.

Когда я вскрыла его череп монтировкой, я не могла поверить своим глазам. Он упал, и из его головы высыпался куриный салат! Зеленые упругие листики, хрустящие кусочки сытной курицы, а соус… ммм… За такой соус убить можно! Все это время я находила кусочки людей у себя в еде, где бы я ее не заказывала. Логично, что единственное место, где можно было найти хоть что-нибудь съедобное – внутри людей!

 Нам приходится кормить ее внутривенно. От вида еды она впадает в истерику. Вся эта история заставляет меня задуматься о том, как в наше время реклама, фильмы и все, что мы видим вокруг, все еще навязывает нам абсолютно нереалистичные стандарты красоты, и мы даже не пытаемся сопротивляться…

Хотя она и не самый странный пациент в клинике, она заинтересовала меня из-за своей способности манипулировать санитарами. По-видимому – никто так и не понял, как именно – она убедила кого-то из них подложить части тел себе в еду каждый раз, когда мы пытались ее нормально накормить. По крайней мере, это единственное рациональное объяснение, которое я могу дать этому феномену…

Я прочитал дела еще нескольких пациентов, здесь явно творится что-то странное…

Автор: Мэтт Димерски/ Matt Dymersky https://mattdymerski.com/tag/short-stories/ https://www.facebook.com/MattDymerskiAuthor/

#translation horror russian