Tumgik
storm-inmymind · 3 years
Text
Её душа принадлежала хвойному лесу, цветам и романам сестёр Бронте, но тело оставалось заточенным в грязном промышленном городе, где у власти были деньги, пошлость и советщина.
7 notes · View notes
storm-inmymind · 3 years
Text
“You can always edit a bad page. You can’t edit a blank page.”
— Jodi Picoult
484 notes · View notes
storm-inmymind · 3 years
Text
Tumblr media
5K notes · View notes
storm-inmymind · 3 years
Text
Вчера я пришла в университет чуть раньше обычного - не рассчитала время, как всегда. Уже привычное «здравствуйте, пропустите пожалуйста, я с первого курса» и короткая дорога в коридор гардероба.
Проход в этот коридор у нас узкий - открыта только одна дверь из двух. Поэтому мы ходим по одному, двое там могут поместится только теоретически, а кому польза от проверки это на практике? Я подошла к этой двери и начала делать шаг вовнутрь, как поняла, что с другой стороны двери молодой человек в чёрном и в маске делает симметричные движения. Мы оба отступили также симметрично.
- Excusez-moi, - я занервничала от неожиданности. Какой у него был красивый голос! И красивые глаза... В нашем университете иностранная речь - не редкость, но ещё никогда я не слышала, чтобы она обращалась ко мне. - s’il vous plaît.
Он протянул руку назад, приглашая пройти первой, а я все ещё была восторожена и заворожена услышанным: какой невероятной красоты и глубины голос, какой красочный язык!Я юркнула в дверь, успев сообразить и тихонечко сказать «merci», немного проглотив r. Может, стоило обернуться?
В такие моменты я очень жалею, что не являюсь красивой. Боже, как я тогда выглядела! Половина лица под маской, большой лоб, затянутый пучок и красные точки на лице - неужели кто-то заинтересуется после такого о внутреннем мире? И всё же, как видите, я готова фантазировать.
Кто ты? Всё произошло за считанные секунды.
Звучит как начало рассказа. Увы, мы уже в самом его окончании.
5 notes · View notes
storm-inmymind · 3 years
Text
Часть 2.
Только в занятиях он находил отвлечение, его образование - единственное место во всем мире, на которое не распространялось влияние депрессии. Видимо, во время его лекций и работы она выходила на прогулку или заваривала крепкий кофе - сколько же сил нужно для того, чтобы контролировать целого человека с его телом и разумом! Раскрыв учебник и тетрадь, сверившись с учебным планом, его лицо изменилось появлением чего-то, смутно похожим на улыбку. Первый шаг? Возможно. Он погрузился в процесс, полностью забыв о существовании этого физического мира, так любящего отчего-то дарить людям боль. Из забытия его вытянул какой-то раздражающий звук: звонил телефон. «Староста».
-Какого черта... - прошептал он, но решил ответить. Легкий разряд вновь пробежал по плечу - она была тут как тут. - Да?
-Филипп, добрый день, - голос на той стороне экрана звучал очень неуверенно и, казалось, растерянно. - я понимаю, что сейчас выходной, но если бы ты мог...
-Пожалуйста, не бойся, не тяни резину! - мало того, что его отвлекли, так ещё и попусту тратили время. Неточность, расплывчатость - вот, чего он не переносил.
-У нашей группы на сегодня б��ла запланирована экскурсия, помнишь? - голос звучал чуть увереннее и говорил быстрее.- Я понимаю, сейчас выходной, поэтому никто и не пришёл. Рассказ должен начаться через 10 минут, кроме меня никого нет, а ты, кажется, живешь рядом.
Больше не требовалось ничего говорить. На секунду Филиппа окатила волна злости - «какого черта никто не заявился?» - а потом он понял, что и сам был дома. Более того - в его мыслях даже не рассматривалась возможность присутствия его на этом мероприятии. Он был зол на всех. И впервые за долгое время он был зол на себя. И тут его лицо озарила широкая улыбка - на грани радости и истерики. Он чувствовал! И чувство это было яркое, точное, а не представляло из себя бесформенный сгусток чего-то серого. Вот он, вот он - заветный второй шаг! Электрические молоточки застучало по всему его телу - депрессия боялась, она не могла отпустить его!
Но вместе неё он сделал это сам. Он отпустил себя.
-Скоро буду, не переживай! - крикнул он в трубку и начал судорожно одеваться. Кинул в рюкзак книгу и карандаш. Стоя в дверях квартиры, он оглянулся и в последний раз обратился к депрессии:
-Да пошла ты к чёрту! Больше они не встречались.
2 notes · View notes
storm-inmymind · 3 years
Text
Часть 1.
К темноте привыкаешь быстро. К плохому тоже. Он же привык к одиночеству. Одиночество стало настолько нормальным, настолько естественным и близким, что оно уже чувствовалось на физическом уровне. Стоило только подумать «я одинок?», тут же он получал откуда-то положительный ответ, ощущающийся слабым, но все же заметным электрическим током, пробегавшим по коже. Он знал, кто подаёт этот импульс.
Депрессия.
Депрессия, его единственный компаньон вот уже несколько лет. Она преследовала его всюду: на учебе, в транспорте, в услышанных чужих словах, она даже проникла в его подсознание и, что самое страшное, в его сны. Она была везде, она и сопровождала его и одновременно отбрасывала. С ней он был не один, но был одинок. Честно говоря, полностью одному ему было бы намного легче. Кто ты? Зачем ты здесь? Почему именно я? Ответа не было. Да и не могло было быть, чёрт возьми.
На часах было три часа дня, когда он проснулся - под страхом снов он старался оттягивать момент засыпания или вообще не поддаваться усталости, что было практически невозможно. Так и получилось, что режим был настолько сломан, что, скорее, был рассыпан осколками по общему пониманию суток. Собравшись с силами и встав с постели, он сделал глоток воды (на полу всегда стоял наполненный стакан) и подошёл к окну. Выдохнул, резким движением распахнул шторы. Оказывается, город уже давно жил. Люди спешили, трамваи совершали свой обряд, природа подстраивалась. Как же это всё неестественно! Он почувствовал электрический разряд на плече. Она была здесь, конечно же. Стояла рядом, смотрела вместе с ним на город и злобно усмехалась - он-то в её руках. Он уже слишком слаб, чтобы сопротивляться.
Голова раскалывалась, болел желудок. Надо было что-то сделать. В холодильнике, кажется, остались вчерашние макароны с сыром, нужно их разогреть. Безвкусно позавтракав, он вновь подошёл к окну. Найдя зажигалку и сигарету, на секунду задумался - может, не стоит? Электрический ток. Уверенный щелчок, маленький огонёк, первая затяжка. Вторая.
- Чёрт бы тебя побрал,- шёпотом обратился он к своей спутнице.
Три года назад каким-то чудом он поступил на бюджет - учился в престижном ВУЗе на социолога. Нет, вы не подумайте, он был смышлёным парнем с острым умом, заслуживающим это место. Но год выпускных экзаменов был для него самым тяжёлым в жизни - именно тогда и случилась та авария, которую он проклинал каждый день. Погибли все, он выжил. «Зачем меня оставили?» - на этот вопрос он никогда не получит ответа, но не мог перестать задавать его каждый день. Депрессия, это чёрное бесформенное существо, сотканное из осколков его разбитого душевного состояния, молчала. Ведь именно тогда она его заметила и решила сделать своим. Была ли это любовь? Определённо. Эгоистичная, тупая, низкая, подлая, насильственная любовь. Но он уже был ей связан. Он знал, что при желании мог спастись, что ему это необходимо как следующий вздох и следующий за ним. Но не было сил. Он привык тонуть в этом болоте и знал, что при попытке выбраться его будет затягивать внутрь ещё сильнее. Он не был дураком и всё понимал. Но боялся. Слишком долго он в этом вяз - быть может, мир уже изменился? Может, уже давным-давно все ходят по этой земле сопровождаемые своими молчаливыми спутниками? Не в силах найти ответ ни на один из своих вопросов, он решил забыться в учебе.
3 notes · View notes
storm-inmymind · 3 years
Text
Tumblr media
Follow on Instagram 🥀
2K notes · View notes
storm-inmymind · 3 years
Text
Любовь к книгам, кажется, всегда была у него сильнее, чем к чему-либо ещё. В детстве мама читала ему на ночь любимые сонеты и другие сочинения Шекспира, а отец находу придумывал интересные сказки. Правда, ни то ни другое не помогало Робу уснуть - его слишком захватывало. Все понимали, что литература - его призвание.
Кроме мистера Тонвела, который считал себя достаточно важным человеком, чтобы ставить оценки основываясь на глупых тестах и не пытаясь узнать студентов и их миры лучше. Из-за него, из-за этого эгоистичного и себялюбивого мистера Тонвела, Роберту и пришлось забрать документы с факультета английской литературы. На тот момент прошло уже двенадцать лет, как он не слышал четырнадцатый сонет облеченным в голос его матери - они оба любили четырнадцатый больше остальных. Роб знал, как она хотела, чтобы он поступил и получил степень... Он и сам этого хотел.
Но свободы он хотел больше. Свободы мысли и рассуждений, свободы движений, свободы разума. А его продолжали заколачивать в рамки стандартов, в рамки мнения противного мистера Тонвела. К чему такое образование?
- Мама, прости меня. Я обязательно всего добьюсь, у меня обязательно получится. Я обойду систему, я справлюсь, ты только не расстраивайся! Папа меня поддерживает, предлагает другие варианты - мы заодно. Надеюсь, ты тоже с нами. Мы тебя очень любим.
Свою первую публикацию я непременно посвящу тебе. Как и все последующие. Они будут, ты увидишь! Только не расстраивайся, хорошо? Мы по тебе очень скучаем.
Его первый роман вышел под названием «Берег». На первой странице курсивом был напечатан четырнадцатый сонет Шекспира, а под ним следующие слова: «Моим родителям, не перестававшим верить. Надеюсь, вам там хорошо».
0 notes
storm-inmymind · 3 years
Text
Алиса сидела на полу, пожав ноги к груди и обняв колени. Комната была погружена в полумрак: свет исходил из пяти свеч, расставленных по её небольшой комнате. Она сидела перед мольбертом и не знала, что делать. Оглянулась вокруг: незаправленная кровать, кружка с давным давно остывшим кофе, ни разу не использованные тюбики с краской...
«Зачем всё это? Зачем я это всё делаю? Сижу тут третью ночь, смотрю на пустоту и не решаюсь... Глупо это, слишком глупо. Я никогда не решусь, зачем же мучаю себя! Вот краска, вот холст, вот руки - всё есть! Бери да делай! Что же меня держи��? Надо начать... Нет, я боюсь, не заставляй меня!»
К глазам начали подбираться слезы. Алиса ничего не могла поделать ни с собой, ни с ними. Откуда они, зачем они - не знала. Была бессильна. Она на секунду закрыла глаза, шумно выдохнула и встала. Улёгшись на кровать и укутавшись, лежала... Не смыкая глаз. Смотрела на мольберт. Почему же это было так трудно? Взгляд упал на «Три товарища» Ремарка, стоявшего на полке рядом с цветком - «Бедный Хассе... бедные все вы», подумала Алиса.
И тут в её глазах загорелся яркий свет, будто это была позитивная мысль.
«Да что же я такое делаю! Надо рисковать! Надо действовать, делать и жить! Хватать момент, как завещало «Общество мёртвых поэтов»! Чего же я боюсь? Себя! Себя и только себя!»
Алиса шумно соскочила с кровати и вновь села перед холстом, стоявшим на мольберте. Больше его пустота ею не управляла. На лице отражалась уверенность и... что же это? Кажется, надежда. Да, это точно она!
«Быть может, Хассе и был бедным. Только вот у меня есть шанс. Не хочу же я потом жалеть!»
После этой мысли комнату вдруг залил мягкий лунный свет - разошлись тучи. Алиса посмотрела в окно и, улыбнувшись, кивнула, будто соглашаясь в чём-то с Луной. Взяла карандаш и провела первую линию. Сделала первый шаг.
2 notes · View notes
storm-inmymind · 3 years
Text
- Ты жалеешь о том, что ушла от него?
- А с чего бы мне было жалеть об этом? Ведь я ушла сама.
В разгар любой вечеринки, даже самой шумной и сумасшедшей - особенно самой шумной и сумасшедшей - всегда найдётся пара человек, которая, игнорируя весь этот шум, будет сидеть на кухне и пить пиво под душевный разговор.
- Неужели ты вот так просто смогла?
- Что значит «так просто»? Я убивалась. Весь следующий месяц не выходила из дома, то отказывалась от еды весь день, то съедала за раз шесть тысяч калорий. В один день я даже не надевала очки - всё равно из-за слез ничего не видно, так зачем пытаться разглядеть этот мир?
- Зачем же ты тогда разорвала эти отношения? Зачем, если ты так сильно страдала?
Грустная усмешка и быстрый глоток из бутылки, будто бы обречённый и уставший.
- Потому что, хоть мне и было больно, я готова была это терпеть. Это проходит, притупляется. А жить в постоянном страхе новой измены? Ну уж нет... Мне слишком не всё равно на свою жизнь. - собеседница молча смотрела, воспринимая паузу как вздох перед следующей фразой, - В какой-то момент я поняла, что не готова к этому. Что я слишком привязалась и потеряла себя. Нет, слишком рано. Возможно, для этого всегда будет слишком рано. Ну уж нет. Лови момент. Рви розы, пока можешь. Думай о себе в будущем. Не позволяй себе жить ту жизнь, о которой будешь жалеть.
2 notes · View notes