#Этно | Explore Tumblr Posts and Blogs

ru-masculism · 5 months

Text

Патриотизм и мужской вопрос

Авт. Александр Мартов, в ред. от 28.11.2023.

Дается авторское определение патриотизма.

Патриотизм — это (1) правая (2) авторитарная (3) манипулятивная (4) идеалистическая (5) иррациональная идеология (мораль, установка, система ценностей), заключающаяся:

— в подчинении всего существования человека (мужчины) интересам государства, безусловной верности «своему» государству, чувстве долга и благодарности перед ним и любви к нему в большей мере, чем ко всем прочим государствам и, часто, ко всему прочему;

— в склонности к приоритизации «своего» государства через назначение его и его существования высшей ценностью и назначение интересов «своего» государства более важными относительно чего бы то ни было, включая права мужчин и в целом права человека;

— в предвзятости, в чувстве гордости и исключительности на основании принадлежности к «своему» государству, в идентификации себя прежде всего через «свое» государство и «свою» нацию, их возвеличивании и идеализировании их «особенностей» (кавычки подчеркивают, что эти «особенности» могут не быть уникальными, присущими только этому государству и этой нации) и их «исторической миссии»;

— в готовности пойти ради интересов «своего» государства на страдания, смерть, убийство, жестокость, обман, предательство и так далее, короче — на любые лишения, любое насилие и любую несправедливость в пределах дозволенного или вообще.

Приведенное определение не противоречит общепринятым словарным определениям патриотизма, таким как:

— «чувство любви к своей стране, более сильное, чем к любой другой, а также гордость за нее (the feeling of loving your country more than any others and being proud of it).» Кембриджский словарь (Cambridge dictionary);

— «чувство любви к отечеству, готовность верно служить стране и защищать ее.» Англо-русский социологический энциклопедический словарь (English-Russian sociological encyclopedical dictionary);

— «мировоззрение, определяемое любовью к Родине, Родной земле, преданностью своему Отечеству в его государственном оформлении, желанием добиться лучшего будущего.» Этнические и этно-социальные категории. Свод этнографических понятий и терминов. Отв. ред. Козлов В. И.;

— «любовь к своему отечеству, преданность своему народу, готовность к любым жертвам и подвигам во имя интересов своей родины.» Исторический словарь галлицизмов русского языка. Авт. Епишкин Н. И.;

— «любовь к своему отечеству, преданность своему народу и ответственность перед ним, готовность к любым жертвам и подвигам во имя интересов своей Родины.» Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. Авт. Ефремова Т. Ф.;

— «гражданское чувство любви и преданности Родине, осознание своего долга перед ней и стремление к его исполнению.» Политология. Словарь по обществознанию;

— «нравственный и политический принцип, социальное чувство, содержанием которого является любовь к отечеству, гордость за его прошлое и настоящее, готовность подчинить свои интересы интересам страны, стремление защищать интересы родины и своего народа.» Социологическая энциклопедия.

Дается разъяснение к авторскому определению.

1. Правый характер патриотизма может быть объяснен тем, что:

— патриотизм свойственен только классовым обществам и в своем привычном виде появился лишь с распространением капитализма;

— патриотизм неравноправен, поскольку мужчины нагружаются несоразмерно большими обязательствами и рисками, чем женщины;

— патриотизм ставит идеалистические абстракции, а также существование и интересы социальных конструктов (государства, нации) и элит выше существования и интересов людей (мужчин, трудящихся масс).

2. Авторитарный характер патриотизма может быть объяснен тем, что:

— патриотизм ревнив и не терпит критики и присутствия конкурирующих идей-приоритетов (например: маскулизма, анархизма, антинатализма);

— патриотизм безапелляционно позиционирует себя как наивысшую нравственную благодетель и принуждает с этим считаться;

— патриотизм требует от мужчин беспрекословного подчинения и самопожертвования;

— патриотизм в репрессивном ключе назначает мужчин должниками государства просто по факту их рождения на территории государства, и они наказываются в случае отказа от «возвращения» этого мнимого долга;

— патриотизм навязчиво насаждается, и именно что «сверху»;

— патриотизм, включая «патриотическое воспитание», в ряде обстоятельств является обязательным (например: в школе, в молодежных государственных организациях, в легальной политике, в армии);

— патриотизм неотделим от наказаний за неуважение к нему и его атрибутам (например: уголовные преследования за неуважение к государственной символике и власти, призывы к сепаратизму, непризнание захваченных территорий, признание военных преступлений, несогласие с военной пропагандой);

— патриотизм неизменно является верным спутником государственной цензуры, этатизма, милитаризма и полицейщины.

3. Манипулятивный характер патриотизма может быть объяснен тем, что:

— патриотизм с его размытыми «интересами родины» оставляет широкий простор для демагогии и спекуляций, и именно государство и элиты будут определять что «интересами родины» будет являться сегодня, а что завтра;

— патриотизм служит интересам элит, и эти интересы расходятся с интересами групп «мужчины», «трудящиеся» и так далее, а то и полностью несовместимы с интересами этих групп;

— патриотизм навязывает мужчинам ложное чувство долга и благодарности государству за некие «блага», при том, что всеми теми же «благами» пользуются и женщины, не имея гендерно-специфичных «задолженностей» перед государством;

— патриотизм опирается не только на полицейские меры, но и на остракизм, обвинения в трусости и предательстве, а также на «размужчинивание», токсичную демаскулинизацию (например: «Не служил — не мужик») мужчин, по каким бы то ни было соображениям отказавшихся служить государству, и на страх у мужчин перед перечисленным;

— патриотизм и его выгодополучатели утаивают, что «мужской долг» после его «возврата» (срочная служба) на самом деле не прощается и может быть назначен снова (мобилизация мужчин, уже отбывших ссылку на срочную службу).

4. Идеалистический характер патриотизма может быть объяснен тем, что:

— патриотизм неприкрыто постулирует идею примата идеального над материальным;

— патриотизм требует слепой бездоказательной веры;

— патриотизм эссенциалистски позиционирует себя некоей само собой разумеющейся естественно (природно) возникшей и незыблемой данностью;

— патриотизм не воспринимает людей (мужчин) в качестве чувствующих существ «из плоти и крови» с собственными материальными потребностями;

— патриотизм отрицает материальные (корыстные) интересы элит, которые неизменно за ним стоят.

5. Иррациональный характер патриотизма может быть объяснен тем, что:

— патриотизм предполагает любовь к «своему» государству, гордость за него и мнение о нем как о наилучшем исключительно на основании факта рождения на оккупированной «своим» государством территории, даже если у других государств объективно больше достижений и преимуществ;

— патриотизм не терпит сомнений и вопросов, особенно во время военной агрессии, объявляя правило «наша страна права, даже если она неправа» и объявляя врагами и изменниками всех, кто с этим правилом не соглашается;

— патриотизм предполагает не сулящую никаких выгод пристрастность в пользу «своего», даже если истина или справедливость на стороне «чужого»;

— патриотизм не сулит никакого выигрыша своим носителям, по меньшей мере мужской их части, но мужчина-патриот все равно считает себя обязанным посвящать все свое существо государству;

— патриотизм и его адвокаты не способны предоставить никакой аргументации, которая была бы внятной, непротиворечивой и убедительной по меньшей мере с учетом мужского вопроса.

Иными словами, патриотизм можно охарактеризовать как внушенную заинтересованность в дальнейшем существовании государства, следовательно — в дальнейшем угнетении групп «мужчины» и «трудящиеся», в сохранении классового общества.

Дается разъяснение отношения патриотизма к мужчинам и их положению.

Патриотизм получил распространение в Новое время по ходу развития капитализма и с «повышением» стационарных бандитов до так называемых национальных государств. Национальные государства обложили мужское население рекрутской повинностью, — ранней версией современного призывного рабства — и тем самым целиком выстроили свой суверенитет на мужской расходности. Сопутствовавший этому патриотизм являлся и до сих пор является средством внушения мужчинам выгодных правящим элитам настроений (заблуждений) с целью обеспечения численности и мотивированности государственных вооруженных формирований. Идеологическая обработка оказалась эффективной и основательно укоренилась в общественном сознании: до сих пор многие мужчины не видят иной жизни и иной смерти, кроме как при государстве и ради государства.

Важно подчеркнуть, что патриотизм всегда направлен преимущественно на мужчин, а отдельные составные части патриотизма и вовсе обращены исключительно к мужчинам.

Патриотизм культивируется повсеместно, способствуя разобщению таких групп, как мужчины, трудящиеся, а также представители расово-этнических меньшинств, МОГИИ, оппозиции и так далее. В результате эксплуатируемые мужчины, подвергшиеся обработке патриотическими манипуляциями, приобретают ложную уверенность, будто у них куда больше общего со «своими» женщинами и эксплуататорами, чем с «чужими» мужчинами, трудящимися, представителями других угнетенных групп. Государству выгодно и даже жизненно необходимо, чтобы угнетенный человек (прежде всего — мужского пола) видел в «чужаке» (прежде всего — мужского пола) врага, конкурента или просто кого-то пугающе непонятного, а не такого же угнетенного человека — своего друга и брата. То есть патриотизм является средством разжигания розни и вражды, оболванивания трудящихся мужчин путем разложения и подмены их идентичности и отвода их внимания от реальных проблем.

То есть целью патриотизма также является и (1) сплочение мужчин, трудящихся и так далее вокруг элит, государства и страха угроз государству, часто — вымышленных, и (2) разобщение мужчин по национальному признаку и разрушение международной солидарности между угнетенными трудящимися.

Своя роль отводится и женщинам — они чаще доверяют властям и потому чаще транслируют нарративы государственной пропаганды, и именно они наиболее активно стыдят мужчин, пытающихся избежать попадания в призывное рабство, уезжающих из страны и не желающих как-либо поддерживать войну. В военной пропаганде враги — «чужие» мужчины — угрожают прежде всего «своим» женщинам, которых «свои» мужчины обязаны защитить ценой собственной жизни, если они не трусы, предатели и так далее. И женщина-патриот охотно примеряет на себя этот образ беспомощного невинного создания в беде, в то же время оставаясь в безопасности и опосредованно отправляя тысячи мужчин на смерть.

Из сказанного выше, патриотизм категорически несовместим с идеями освобождения таких групп, как мужчины и трудящиеся, и с гуманистическими ценностями как таковыми. В случае России, Китая, США и других колониалистских искусственных образований, патриотизм выходит за пределы вопросов гендера и класса, и становится синонимичным полному согласию с угнетенным положением ранее захваченных расовых и э��нических групп, с отказом им в праве на самоопределение и выход из тюрьмы народов. В этих странах патриотизм неотделим от захватнической имперщины и расово-этнической нетерпимости, направленной не только вовне, но и вовнутрь.

Многое из сказанного выше применимо и к национализму — вариации патриотизма, которая полагает наивысшей ценностью нацию (вместо государства). Разграничивать патриотизм и национализм следует в рамках их более подробного изучения, в остальном это имеет мало смысла.

Здесь из примеров, которые можно рассмотреть в качестве исключения из общего правила, стоит выделить разве что национально-освободительную борьбу — конфликт представителей угнетенных государствами этнических групп, стремящихся к независимости, и, собственно, государств, стремящихся удержать порабощенные народы в покорности. В этом случае атаки на патриотизм (национализм) становятся проблематичными из-за возможных обвинений в симпатиях к колониализму и этатизму и в различных формах нетерпимости и предвзятости, поскольку предмет обожания — угнетатель (государство) — оказался заменен угнетенными массами (народом). Тем не менее, и в этих с виду благородных примерах патриотизма (национализма) всегда прослеживается присутствие гендерно-предвзятых манипуляторов (например, руководств различных национально-ориентированных партий и вооруженных формирований), подталкивающих или вовсе открыто принуждающих к самопожертвованию исключительно мужское население.

Последовательный маскулист не может быть патриотом, поскольку ставит интересы и выгоды мужчин выше интересов и выгод таких социальных конструктов, как государство и нация, отвергает ценность (в значениях, близких к «высокоморальность», «сакральность», «святость») данных конструктов и на пути к своей цели видит необходимым шагом их развенчание и полное преодоление.

Даются ответы на некоторые тезисы патриотов.

1. «Следует разграничивать страну (родину, отчизну и так далее) и государство, это разные понятия»

Приведенные понятия неотделимы друг от друга по меньшей мере как целое и частное. Страна (родина, отчизна и так далее) является абстракцией, включающей в себя и реальные элементы, — прежде всего, государство и закрепленную за ним территорию, — и воображаемые (патриотами). То есть «страна» означает «государство» уже лишь постольку, поскольку «страна» подразумевает наличие государства через подразумевание закрепленной за ним территории. Ошибочно выбрасывать частное, определяющее целое, из этого целого и, тем более, в тех же контекстуальных рамках противопоставлять их как два целых или два частных, как это часто делают «оппозиционные» патриоты (при всей своей «оппозиционности» желающие, как ни парадоксально, сохранить государство, и, нужно заметить, вся их «оппозиционность» ограничивается, как правило, выражением недовольства «недостаточно жесткой» государственной политикой).

Понимание под страной только (отдельно от государства) территории не имеет смысла даже для самих патриотов, поскольку без наличия государства территорию и ее защиту невозможно наделить тем сакральным смыслом, которым территорию и ее защиту наделяют патриоты. Даже при таком понимании мужчинам подчеркнуто как мужчинам все равно незачем ее защищать, да и в целом это окажется невозможным — поскольку по заданному патриотами условию страна не будет иметь наделенного политической волей «представителя» (то есть государства, элит, лидеров, короче — власти), она не сможет ни «позвать своих верных сынов» на защиту «своих интересов», ни вознаградить их за очередной акт самопожертвования. «Интересы родины» — это всегда идеалистическая абстракция, всегда стартующая из уст правителей, генералов и капиталистов, либо популистских «оппозиционеров», желающих поменяться местами с сильными мира сего. Иными словами, об этих «интересах» никогда не начинают говорить «снизу», «в народе», а чтобы о них заговорили куски земли или дорогие всякому патриотическому сердцу пограничные заборы с колючей проволокой — и вовсе должны произойти совершенно невероятные события.

Важно понимать: давая себе другие имена (страна, отчизна, родина и так далее) и (благородные, еще не дискредитированные) смыслы, государство стремится поставить себе на службу и оппозицию — чтобы ослабить ее, а в момент собственной слабости заставить ее выбирать между ее исконными целями и «сохранением целостности страны», внося в ряды оппозиции раскол и тем самым возвращая себе преимущество.

2. «Маскулисты — предатели, думающие только о собственной выгоде»

По определению предательство возможно только в отношении того, чему (кому) субъект клялся в верности или с чем (кем) подписывал договор, чьему пути сознательно следовал или что (кого) выбрал по доброй воле, что (кто) заведомо находится на стороне субъекта или что действительно субъекту принадлежит.

Ни один мужчина, насильно отправленный на войну, не был (со)собственником всех природных богатств закрепленной за государством территории. Ни одно государство никогда не было мужчинам союзником — в истории отсутствуют примеры, когда государственная власть действовала подчеркнуто в интересах мужчин как группы, улучшая их положение последовательно, без популистских полумер и обесценивающей «гендерно-нейтральной» риторики. Так что предателем как раз является именно государство, — предателем мужчин — поскольку злонамеренно причиняет вред и игнорирует причиненный вред группе, которой обязано всем своим существованием и на жертвах и труде которой оно неприкрыто паразитирует на протяжении всего своего существования. Кроме того, даже в мирное и благополучное время даже самое мирное и благополучное государство постоянно держит за спиной нож — юридический пол — который оно непременно пустит в ход против мужского населения при появлении угрозы своему мирному и благополучному существованию.

(Юридический пол — это сама возможность обозначить мужской (и женский) пол в удостоверениях, в государственных базах данных, в законодательных и подзаконных актах. Короче говоря, юридический пол выражается через документацию, имеющую юридический вес, и придает юридический вес мужскому (и женскому) полу. Юридический пол является инструментом контроля, эксплуатации, подавления, узаконенного порабощения и массовой утилизации мужчин государством. Есть все основания полагать, что юридический пол существует в первую очередь для того, чтобы государство могло быстро и эффективно провести принудительную мобилизацию мужского населения для военных и промышленных нужд и ликвидации техногенных катастроф.)

Что до ориентированности исключительно на собственную выгоду — и это обвинение должно адресоваться прежде всего государству, этой порочной по своей природе, неэтичной паразитарной системе, существующей по принципу «все для нас и ничего от нас». История все еще не знает примеров государств, существовавших ради людей, а не ради собственного же существования, — и не узнает никогда.

Выгода, которой добивается государство, не является взаимной с выгодой маскулистов и группы «мужчины». Выгода же, которой добиваются маскулисты, полностью взаимна с выгодой группы «мужчины» и, в некоторой мере, с выгодой группы «женщины». Короче говоря, маскулисты ищут выгоду (или хотя бы отсутствие убытка) для людей, а государство — исключительно для себя, без всякой на то взаимности, и в том числе поэтому оно не заслуживает доверия, уважения, поддержки и, тем более, самопожертвования со стороны мужского населения.

Касательно именно что личных выгод — нет ничего предосудительного в том, что люди желают для себя и своих близких благополучия и безопасности, а также отсутствия репрессивных, дискриминационных и расчеловечивающих обязательств. Это естественно, в отличие от государства, служения этому насквозь искусственному образованию и любви к нему — безрассудной и всегда безответной.

3. «Маскулист может быть патриотом, маскулизм можно совместить с патриотизмом»

Классическая для «умеренных» патриотов расстановка приоритетов: встраивать предлагается не патриотизм в маскулизм (или любую другую идеологию, объективно более ценную, чем патриотизм), а маскулизм в патриотизм.

Здесь следует объяснить, что значит «объективно более ценную», — это означает, что реализация идеи решит больше проблем, поможет большему количеству людей, предотвратит больше страданий и принесет больше счастья. Утилитаристское понимание маскулизма открывает неиссякаемый созидательный потенциал идеи освобождения мужчин, никакой патриотизм и близко не способен предоставить нечто похожее. Отдельно следует обратить внимание и на охват целевой группы: даже самый либеральный и гуманный патриотизм не сможет улучшить положение большего количества людей, чем численность населения одной страны. Идеи же маскулизма затрагивают миллиарды людей по всему миру — половину всего человечества. Поэтому еще можно попытаться понять попытки встроить патриотизм в маскулизм, но не попытки встроить маскулизм в патриотизм.

Вопрос о расстановке приоритетов в попытках совмещения этих двух идеологий является определяющим. Что для индивидуума, называющего себя сразу маскулистом и патриотом, окажется более значимым? Социальный конструкт или же жизни, страдания и счастье миллиардов мужчин? Если человек выберет первый вариант, то он не маскулист. Если выберет второй вариант, то не патриот. Если назначит оба варианта равноценными — то не маскулист и не патриот.

Очевидно, что примат условности над живыми людьми и примат живых людей над условностью — это конфликтующие ценностные системы. Как бы их не пытались сшить отдельными пересекающимися интересами сторон (в случае с маскулизмом и либеральным патриотизмом это, например, заинтересованность обеих сторон в профессиональной добровольческой армии: правда, для патриотов это конечная остановка, а для последовательных маскулистов — в лучшем случае временная мера на пути к ликвидации мужененавистнического государства), они естественным образом отторгнут друг друга при первой же проверке на прочность, требующей пожертвовать чем-то одним.

Вот почему маскулист не может быть патриотом.

3 notes · View notes