Не вся накрашена, не до идеала уложена, не с иголочки одета.
Зато может тереть глаза, смело ладонями откидывать назад волосы и не мечтать весь вечер о том, чтобы скинуть с себя неудобное платье.
⠀
Она не выставляет напряженное фото с ногой на мыске, надутыми губами, нарочитой улыбкой, она вообще не замечает, что её фотографируют и хохочет во весь рот. Даже если у неё кривые зубы.
⠀
Она не боится выглядеть нелепо. Она не говорит, что все принимают её дочь за подругу или сестру, потому что это так и есть и не требует подтверждения, не раскрашивает ногти хохломой и гжелью, не лежит по три часа под лампой и иголками, чтобы утром муж думал, что она всегда красавица.
⠀
Не показывает свою кашу с овсянкой публике, потому что каша это просто еда и она ее ест. Не демонстрирует свой пресс, даже если он есть. Не идеализирует детей-они обычные люди, только маленькие еще. Не кидает каждый день лубочные картинки с мужем в обнимку, она с ним спит без камер. Она просто живет. Хотя и немного "не".
Будто в каждой назревшей почке не только маленький зелёный лист, но и большая надежда на что-то размытое, но обязательно светлое.
Весна скрашивает даже ту реальность, которую приходится грызть, не примиряясь с её беспощадностью.
Многим трудно. Много боли в бледных "послезимных" лицах. Много растерянности и непонимания того, куда же дальше.
Держаться за прошлое уже не помогает, а будущее спряталось за такое плотное облако, что никаким предсказателям не углядеть...
Остаётся всё та же реальность в достижимости одного дня.
Остаётся та же свобода, что внутри.
И остаётся та же любовь, которая повсюду, и которая много шире самого массового её понимания.
Вот и противовес.
Не отменять себя в угоду времени, не черстветь, не отмахиваться даже от крупицы радости, не погружаться в чужую тьму и не становиться её штатным обитателем.
Всё уже было.
Много раз было.
И много раз заканчивалось.
Это не в утешение. Это просто факт.
А в утешение - щемящая нежность празднующей жизнь весны.