#пёрсонал | Explore Tumblr Posts and Blogs

ultraneverminder · 5 years

Text

In the middle of a winter

Go ahead, type a post - пишет мне tumblr, и запощу. Блин. Как запощу!

Во всем своем фирменном, громогласном и смешном «когда мне больно - я ева польна».

Ну, конечно, годы для этого (и слава богу), уже не те. Я надеюсь что ты, читая это месяцы или годы спустя не сделаешь так, как делала раньше и продолжаешь делать по отношению к себе - охуевать и стыдиться себя прошлой. Мое стремление закрывать глаза и стараться забыть моменты, где я была не хороша (в соответствии с хаосом установок своей странной морали вкупе с общественной) - уж точно не делает меня сильнее или мудрее. Надеюсь, мне хватит сил впоследствии прочитать это и не удалить. Хотя ху ноус, как пела Пинк, ну да и черт с этим.

Ну а сейчас, праймтайм для очешуительных страданий.

Хоть убей, сейчас я в своем сердечке прощупать прощение не могу. Так всегда было. Я начала отходить только в прошлом году, когда мне запела свалившаяся откуда-то sia про je te pardonne и я начала потихоньку оттаивать и догонять, в чем таки смысл небесного устроения. Удивительно, сколько всяких умных разностей ты можешь знать про себя втихомолку, в теории, но стоит услышать это в момент х, допустим, строчку песни из проезжающей мимо маршрутки «пиздарево - верхние сыроежки», и внутри наконец начинает происходить то самое осознание-принятие и иже с ними.

(*божечки-кошечки, уат э стрэйндж дэжавю, ведь я когда-то в свои 17 также плакала буквами здесь над своим другим моншером. годы идут, персонажи меняются, но мое стремление пострадать лишний раз своих позиций не сдает, как русские в курской битве, спасибо истфаку за это)

Показывают ли такие вещи друзьям? Кстати, о друзьях - хоть мы с Аленой и прошли охуительно тяжкий путь притираний друг к другу (иногда мне казалось, что я съеду на Луну на первой попутной ракете без скафандра - и больше никогда не буду ни с кем общаться нахер), но прошли ведь. Всякое было. Две сложносочиненные фемины, помещенные в комнату в полметра по диагонали - вот где надо было снимать реалити-шоу о диком смехе и слезах-истериках, лучших разговорах по душам и лучшего молчаливого противостояния, которое не сравнится с той самой холодной, как вы там говорите, войной. Признавать не хочется, но те самые примитивные зодиакальные отношения «кролик-удав», «брат-сват», «азаматабратмарат» у меня иногда абсурдно правдивы. Она мудра в своей правде, я не мудра вообще нигде и перманентно просто бьюсь в истерике, но у этого человека всегда находятся силы, чтобы вразумить чувствительного младшего собрата. Как удается - хуй знает, и знаю, что это не всегда ей в пользу. Но это такой пример эмпатии и сочувствия, к которому я могу только стремиться, хотя обожаю считать себя самым охуительно все погимающим и чувствующим человеком (на самом деле нет). Дам почитать когда-нибудь, когда, возможно, дороги разойдутся - ищем мы одно, но, конечно, в разных местах и своими способами. Этой фразой можно определить всю нашу дружбу.

Так вот, о болячках.

Я жалею, блять, что не осталось всех тех моих незрелых (всегда незрелых спустя годы) рассуждений о моих любовных болячках. Все ведь всегда так было. В этом охуительный парадокс моих переживаний по дороге дом-работа, дом-универ, душ, варение гречки в 5 утра - везде! Просто сейчас моя очередная пощечина на недовольном лике свежа, как майская роза - и вот хожу я вся такая возвышенная и недосягаемая, сижу с лучшими представителями азиатского рабочего населения в метро, хожу среди лучших представителей российского общества с салатами по стоимости как мой заработок за день, с 6 скрюченными креветками - и думаю. Не о России, но важность дум от этого не умаляется для меня ни черта, вы тут не думайте. Сегодня я в моменте не растворяюсь, маникюр с коллегами не обсуждаю, не выпрашиваю 251 по счету эспрессо у бариста и знали б они все, какая я вся такая не такая как все такие не такие!

В, общем, дабы не уйти в рассуждения о своих детских травмах - ведь счастливых моментов у меня не было, а деревянные игрушки были прибиты к полу, засыпанному горохом, на котором я стояла до 18 лет вплоть до поступления, постараюсь ограничить свое бурное сознание и окунусь в свое душевное дерьмо с головой.

Моими нелюбимыми книжными персонажами всегда были мягкие, тонко чувствующие, мнительные ипохондрики исключительно потому, что один из них с рождения является частью моей личности, а частью потому, что обижать себя полным сходством я не хочу, да и видел ли бы кто-то более падкого до материальных благ товарища, чем я - я не знаю. Но товарищ Обломов все еще имеет прописку в моей душевной иерархии, причиняя мне всякого рода, знаете ли, охуительные неудовольствия.

Не помню какое время назад, потому что я фьюча тичер (Лиза, привет!) и считать умею только потому, что надо уметь делать это на иностранных языках, я встретила своего пёрсонал димэна (не путать с Димоном), которого создала своим маленьким, но пытливым умом. Моя психика лепила его днем и ночью, маленькими психологическими пальчиками, и Пигмалион создал такую Галатею страданий из ничего, что с тех пор мне стало ясно, что страшней замеса в человеческих головах нет ничего на свете. Создала я его настолько хорошо, что вокруг Москвы уже строят третье транспортное, но я все еще горю желанием завоевать эту ебанистическую силу, все строю планы-пятилетки/пятидневки/ и отлепиться от своего занятия возможности не вижу. Насколько я сейчас осознаю для себя - для меня в этих отношениях всегда главным было именно завоевание, я всегда такой маленький Саня македонский, с сигареткой в руках на маленьком пони, но такой неизменно настойчивый и упорный!

(И тут Макара понесло...)

Саня до этого не знал то, о чем он знает сейчас - главный закон той самой страшной кармы, которая находит тебя даже в толчке на ж/д станции в Данилове и накажет обязательно за все твои грязные делишки. Так вот: осознавай, что ВСЕ, что ты делаешь по отношению к другому - УЖЕ случилось с тобой. Это просто, как слово «хуй» на покосившемся заборе твоей жизни, но понимать и усваивать - это, знаете ли, не для наших умов, вы жизнь мою проживите сначала!

Наш Саня на розовом пони раньше купался во всяких странных отношениях со странными людьми, которых он любил - если расценивать любовь установкой «лишь бы рядом человек, а дальше я уж сам придумаю!». Саня старался, но одной извилиной понимал, что что-то идет не так. Однажды Сане встретился один юный македонский калека (мой мозг счел особенно очаровательным слово «калека» после разговора с А о тяжкой судьбе русского человека в плацкартном вагоне). Саня, конечно, и не подозревал, и думать не думал, что, впоследствии Саню этот калека на копье своем вертел и по всем канавам человечьей боли протащил (Саня сейчас тоже в здешних местностях обитает, но отрицает это - помоги Сане найти осознанность!).

У того юного македонского душевного калеки была чуть менее юная, и совсем не македонская собака (ненуачо, я злая сейчас, мне можно, и собака хитрая оказалась. Ну и не шавка ведь, не псина - собака. Лучший друг человека. И македонского калеки). Ну где собака, а где охуительный в своей наивности Саня М., у которого тогда еще была половая жизнь (всмысле Саня тогда любил поваляться на полу в увеселительном кутеже, 64 комната форевер ин май харт) и свитшот «питерский щит», а также охуительная шапка кудрявых волос и абсолютное незнание, куда приводят мечты, а именно - когда это он у собаки отвоевал калеку.

Заняло это всего ничего - год возвышенной дружбы, скатившийся в адюльтер за полторы недели до того, как Саня напару со своим не менее восхитительным товарищем собрался покорять Москву. Все, что было после, Саня исправно додумывал, поэтому обрадуем его и скажем так - полгода все енто было. Но эти полторы недели обжиманий в подъездах, в перерывах между охуительными гуляниями холодными сентябрьскими ночами, где от холода не работал тач айди, помноженным на святое отсутствие денег и носовики в карманах тоненьких пальто, одно из которых Сане пожертвовал его соратник - Саня еще долго не забудет. Романтика! Эндорфины витали в воздухе, и Саня не мог тогда трезво оценить обстановку, да и надо ли было? Саня вовремя не сообразил (точнее, сообразил, конечно, ведь он очень сообразительный, и сообразительности ему не занимать, ага) и не смог решить признаться себе в том, что калека уже не торт - не смог. Юный калека, провожая Саню, который сам на своем горбу (потому что дохуя самостоятельный) нес сумки в плацкартный вагон поезда «жопа мира - столица мира(конечная)». Саня тогда еще был почти здоров психически (от слова «нет») и пребывал в приятном расположении духа - ведь теперь где-то далеко его всегда ждали (полтора часа после отправления поезда, ага), а впереди ждал новый жизненный виток, полный впечатлений.

Так и жил Саня - месяц положительно и не очень охуевал от новой жизни/отсыпался/пиздел и шатался где придется или не выходил из комнаты, три дня ехал к своему любимому калеке. Раз приехал - волшебство случилось. Два приехал - снова случилось, но уже с легким флером наступающего пиздеца. На третий раз Сане было уже совсем не весело - с поезда не встретили, на неожиданный визит так же неожиданно охуели в ответ, по итогу Саня тусовался в накуренной квартире, ожидая, пока калека сбросит оковы своего тяжелого сна и заберет в свое обиталище.

Цифра четыре сама по себе какая-то тупая, и, вообще, четные я ненавижу - так можно сказать и о четвертом пришествии Сани в феврале, о котором так пророчески вещал Пастернак, мол там все в чернилах как в говне и плачут постоянно. Саня Пастернака еще никогда не сумел так прочувствовать, как в тот февраль. Холодный, как огромная сосулька на крыше, игнор уже не такого юного и милого калеки, как раньше, был не сравним ни с чем. Саня удивлялся, но, как мы помним - в своем безумии он упорный. Калеки, они такие - их надо холить и лелеять, и Саня знал определенно, что вот уж он из калеки взрастит человека! И сил своих на это он не щадил. Бегал по малой родине с тестом в кастрюле по всем родственникам с достаточным кухонным оборудованием, дабы испечь свое и по сей дей величайшее кулинарное творение, которое, как ему сейчас думается, он бы лучше разделил с семьей, в которой он жил на тот момент, ибо если сравнить то участие, которое она проявляла, с участием мужающего калеки - мы бы сравнивали бургер капитан барашек с шаурмой на ярославском вокзале.

Но дело сделано. К празднованию калеки Саня подготовился хорошо: то есть материально хуево, но души вложил столько, что нельзя было даже сказать, что у Сани она есть вообще, и что она такая большая и чувствующая! Саня написал такое письмо с такими словами, которые он в жизни произнести никому до этого не смог, а если и хотел, то выходило только «пиздец нахуй бля импосибл абсолютли». Но Саня смог. И не знал, что это письмо станет панихидой по его отношениям с калекой, он подписал себе приговор о вечной капитуляции и больших контрибуциях, которые он платит и по сей день. Саня явил свою лучшую сторону, калека в ответ беспардонно выгрузил тонну говна. А точнее - просто ничего не делал. Бедный, капитулировавший Саня, все еще с сигаретой, но уже с грустным преданным ебальником, которое напомнило ему ту собаку, которую он оставил полгода назад где-то в курилке за мармеладом, и ему стало уже неинтересно.

Саня, конечно, не перестал существовать в реальном мире. Как и всегда, он делал свои дела, но не было прошлого полета души, былого душевного размаха! Ох как повезло же Сане с его соратником, который не покинул его в трудную минуту, сопли все вытер и пинка дал под жопу. Сильно не помогло, потому что Саня хотел страдать, а не радоваться, но Саня такой от природы в свои не ясные дни, так что это уже к нему вопросы.

Саня сиротливо собрал остатки взорванного мозга в кучку совочком и старой метлой, а также ошметки бы��шего достоинства, претерпев еще пару холодных, как нос белого медведя (бля, почему он холодный?), недель и красиво разошелся с калекой. Переписку стер. На страницу не заходил только когда мылся. Но терпел. Оставим того Саню в его скорби, черной, как осетинская летучая мышь, и пойдем дальше. Сане и так хуево.

Дни шли, в бирюлево начали распускаться почки и настала весна. Периодически Саня связывался с калекой - формально по-дружески, за душевными кулисами - с трепетным чувством и играющим на заднем фоне ляписом с его «ауауау я тебя все равно найду». Саня слегка ободрился, потому что за недели лежаний и наблюдений за невероятными гонками тараканов по стенам, его психика сыграла с ним злую шутку, дабы прекратить страдания. Тогда Саня поверил, я бы сказала, воистину уверовал (такова была эта сила) в то, что енто все ошибка, что на другом конце этой связи абонент страдает, не ести не спит по ночам, а Саня просто был немного не такой. Но стоит Сане над собой поработать - междугород снова заработает, к бабке не надо ходить! Енто была злая шутка судьбы, но Саня знает, что не она ему указ в этой жизни, где Саня - главный решала на бирюлевской сцене местного дк.

Саня поднял какие-никакие бабки. Меньше страдал, ведь работа с узбеками, страх получить пиздюлей от одной хоффлих фрау и явившийся на крыльях неадеквата священный Олень скрасили будни. Фокус сместился, Саня вспомнил о мантре из прошлого «хоть плохонький, но мой» и пустился в авантюру. Потом, конечно, плакал в красногорском лесу, плакал, но в бентли, плакал у торро гриль, плакал у большого театра, и где только наш Саня не плакал! Естественно, такой объем слез на время Саню отвлек от его новых планов по захвату бывшей территории, но однажды Саня о них вспомнил. Сбежал нахуй от узбеков и священного Оленя, начал жить у тети и получать за это деньги (как оказалось, живи ты хоть в ебучем сказочном дворце - это все хуйня, пока ты сам по себе сказочный долбоеб и не можешь себя ни занять, ни развлечь, хотя могло быть и хуже)

Саня и до этого, любив весну в нач��ле мая разок не сдержался и вылил свой гнев на калеку, после совместных вечерних посиделок у места, где год назад калека копался в археологическом замесе, чтобы хватило на кефир и гречку в столице мира. Было не очень весело, но Сане понравилось, особенно после того, как он долго не видел все так же милого сердцу калеку. План-реванш нихуя не работал, но Саня пацан упорный и это его лишь раззадорило! С того момента он решил включить в свою игру и своих товарищей, начав регулярно класть на них хер ради своего визави. Однако здесь не без капли японского матча в молоке «каждый день» - товарищи с Саней остались до сих пор, а значит, не так уж и плох наш Саня!

Основательно испортив себе август своими вариациями врываний и реваншей, который мог бы быть охуительным барным трипом, если бы не Санина зацикленность на победе в любовных делах, тенденция “маску прочь”, как советовал нам о великий одной песней future, снова взыграла в македонской крови. Вылилась, разлилась обрывками «не пиши мне», «знать тебя не хочу», «надеюсь, мы никогда не увидимся» и прочими, заставляющими съеживаться сейчас от стыда Саню. Ему тогда было действительно больно, Саня не знал, что ему делать дальше и куда плестись в серых буднях, но по прошествии пары световых лет нам всем ясно - калека ведь даже не писал, занимался своими делами и был как всегда обезоруживающе и по-тупому счастлив сам с собой и такими же калеками. Тут грустно немного. Но с этим надо примириться.

Саня нашел прибежище в охуительном королевстве еды и классных людей, и через полгода целований в жопу работников королевства он сумел добиться успеха - теперь он целовал задницы лучших людей этого города. Сане и по сей день не верится, что ему хватили смелости это сделать, естественно, не без говна, но наш герой сейчас живет, иногда жалуется, но в душе он перманентно рад.

Саня, до этого активно копавший себе могилу в социальной лестнице столицы этого мира, внезапно прыгнул на пару ступеней вверх. Самооценка поднялась до цокольного этажа, и Саня, спустя полгода молчания, приехав в этот раз в родную македонию уже на розовом пони в кристаллах сваровски, купленных не на садоводе, решился в третий раз. На этот раз повзрослевшему Сане и повзрослевшему калеке стало легче найти общий язык, хотя скорее дело обстояло так: Саня вновь решил себя опробовать в битвах, а калека просто словил позитивный приход после накурки - и закрутилось, завертелось!

(Так, вдохновение продолжать писать эту хуйню начинает обнуляться)

В маленьком душевном мире Сани вновь заиграла гармония и гармонь - калека, отдадим ему должное, неплохо дополнял и разбавлял позитивом гадкий и печальный внутренний мир Сани. Саня съездил к нему в августе - спустя год после трагических событий, унесших жизни миллиарды нервных клеток нашего никотинового предводителя. Саня, конечно, был слегка расстроен, что хитрые его ловушки не менее хитрый/невероятно тупой калека с легкостью обошел, Саню задело, но он уже был видавший психологические книги по аддицмям и зависимостям хуй, так что недолго он грустил. Маленькая вера в маленькую победоносную войну вновь заиграла в уме. Ай, да Саня! Видимо, у Сани невероятный болевой порог, ибо видеть, как он радостно вот уже третий год шлепает по одним и тем же граблям уже невозможно!

Сентябрьская встреча была чудесна в своей нейтральности. Все шло к лучшему.

Далее - без витиеватостей. Калека по своей душевной простоте позволил Сане поверить, что вот оно - счастье скоро будет. Новый год счастливой розовой свиньи и счастливых розовых соплей, текущих по пухлощекому Саниному лицу в родной македонии.

Короче, опустим подробности - Саня вновь наебался. Хэппи эндов в жизни не бывает - цитата великих пацанов вам в умы и в души.

Калека трахается с собакой, которая теперь стала собакой-ебакой, а Саня, такой, каким мы его знаем сегодня - с психологическим щитом знаний, вновь уехал в свою столицу, подложив этот же щит себе под грустную жопу.

Когда мне больно - я ева польна, зима в сердце, на душе вьюга, а девушка, которая поет - ничего не значит для тебя, и поэтому - он чужой, он плохой, но лучшее, что было с тобой. А может и нет.

Может кто-то снова заблудился в пучинах своего разума.

Может, та самая подушка безопасности, закрывшая глаза адекватности в момент аварии, хоть и спасла умиравшее чувство, но нахуя оно такое нужно - все инвалидное, все покалеченное? Зачем его, такое неспособное к жизни, без рук, без ног, питавшееся только плохим обезболом в виде воспоминаний, надо было оставить в живых? Ухаживать за ним, мотивировать, бодрить лицемерными фразами «поживем еще!», фразами о том, что все хорошо будет и это все ошибка. В то время как оно, возможно, хотело только умереть, исчезнуть, не отягощать и не отнимать силы своего опекуна? Но это все негуманные рассуждения в темном лесу женской сути. До конца верить или не верить, бороться, в своей святой, но до омерзительности нелогичной вере, что именно она все спасет, порешает (всех), изменит (его, себя, себе), но выйдет победительницей! Зачем так устроена базовая версия женской души - что мы кидаем все эти сокровища к ногам мужчин, а не переформируем такую упорность и святость достижения цели в свое личное восхождение, не к олимпу, может быть, но, по крайней мере, подальше от всего того говна, в котором она купается, став садовником для цветка!

Какое заблуждение, что мыслью все для фронта, все для победы, мы изменим то, что изменить нельзя! Полный техосмотр на последние деньги перед встречей, каблучки-макияж, но не видим, что день все равно не наш, блять - но вот, мы все такие красивые, ждем и верим, что вот сейчас - все буде добре, как говорит дмитро карпачев, по консультациям которого плачут все женские умы постсоветского пространства. Нахуй эти ебучие пещерные установки. Ведь, как мы знаем из опыта - если любят, то любят и в свитере из драного кота васи, и с отвалившимися ногтями, и с разными (о, боги!) бровями. Любят всякого, все проявления. Если по-настоящему.

Я не знаю, что такое настоящая любовь, я не чувствовала и не ощущала на себе. Все формы зависимостей прошли мои старые кости, но настоящего в этом так ничего и не нашли.

Калека и собака-ебака.

Собака-ебака и калека

Да разве человек, заботящийся о твоих чувствах, сделал бы это с ЭТОЙ? Повелся на тупой развод, стал пешкой в очередной тупой игре. Может, влюбился. Может, хуево так же, как и мне когда-то, хотя сомневаюсь, что эмоциональный диапазон этого человек выходит за рамки «пожрать-поспать-поугарать».

Да нет, выходит. Секс тоже важен.

От бессмысленности нашего существования думающих спасает только самонанлиз, сдобренный правильной дозой понимания «все, что ни происходит - учит нас чему-то новому».

Я знаю. Не знаю, хватит ли мне сил этот урок осознать, то я знаю вот что.

Я жертва холодного отношения отца, которая, как брошенная домашняя кошка, в каждом прохожем теперь ищет то, что ей не дали, когда она была котенком. Ищет и ищет. И не вина того человека, который просто пожалел и погладил меня, в том, что я за ним ползу по полю снежному, к единсивенному нежному. Он просто пожалел. А я в своей заледенелой картине мира впервые почувствовала май - и побежала так, как никогда не бежала раньше.

Тот, кто захочет - сам возьмет, и спрашивать особо не будет. Не будет стесняться, таить все в себе, бояться подходить. Если так он решит - значит так и будет.

У меня все. Мне б побольше денег и сил на принятие свое приспособленского унижающегося женского сознания, и преобразования этой силы во что-то нормальное. Помимо истерик.

Вот она, хуевая в своей хуевости, истинная в своей истинности исповедь девочки, выросшей среди бабушек, терпевших дедушек-алкоголиков, матерей подруг, терпевших измены на измене, избиения и унижения. Выросшая на примере своей матери, которая 10 лет примерно ждала отца из поездок, терпела и унижалась, боялась, любила, молилась, боролась, отмазывала, залечивала, грела, ставила на ноги, бывало - почти возвращала с того света, строила идеальную картину мира и верила - не смотря ни на что! Пока в последний раз об нее не вытерли ноги с таким количеством грязи, что уже невозможно было терпеть. Да, тоже не святая. Но эти интриги, измены, настоящая холодная война - это первый ответ на незнание происходящего при точном чувстве, ЧТО происходит и у кого здесь рыльце в пушку. Собралась, смогла, разрушила систему, чтимую матерью, тетками, бабками - взяла и ушла. Не стала больше терпеть. И я рада, что все случилось так, и никогда не жалела о том, что отец с нами больше не живет.

Видимо, такова участь женщин - пройти через наносное дерьмо древних установок, охуеть, и взращивать в себе суперсилу, с новым каменным сердцем.

Кто сказал, что ты слабая? Неумная? Не сможешь ничего, без мужика? Должна только стоять и плакать у окна, бросить единственную жизнь на хуйню, ��оторая и шага к тебе навстречу не сделала?

1 note · View note