#Джуно | Explore Tumblr Posts and Blogs

toobitter · 2 years

Text

“Буду догонять”, сказал я и снова перестал писать вообще что-нибудь. Типикал, ну.

Что ж, тогда опять итогами — за 2,5 месяца:

• открыл для себя Линор Горалик, сначала про новогоднюю сказку, а потом «Библейский зоопарк» и все интервью подряд; такая она чудесная, потрясающая совершенно.

• «Запахи чужих домов»: янг-эдалт, для тех, кто янг-эдалт переваривает и лишних иллюзий не питает; мне очень зашло — наверное, просто потому что “моё”. Мне понравилось и переплетение всех персонажей, и неслучайности, и разрешения драм, и как написано, и вообще всё. Там про Аляску (меня гиперфиксануло на Аляске, again; так бывает, ничего не поделаешь), и мне бы, конечно, хотелось книжку раза в два-три больше, обстоятельнее и глубже: обмазался бы каждой буквой с удовольствием сумасшедшего, но это был бы не янг-эдалт. Будь это не про север Аляски, а про юг, где Джуно и острова — вообще орал бы, но это была бы совсем другая книжка, так что чё это я.

• «Вафельное сердце»: что-то короткое, милое, из разряда той детской литературы, которую я люблю читать вне возраста и времени. Тепло и вафельно. Что-то подобное мелкий я читал запоем.

• «Биполярное расстройство: гид по выживанию» Маши Пушкиной и Евгения Касьянова: офигенно крутой научпоп. Я уже писал (кажется) про «С ума сойти», которая максимально интересная, лаконичная и удобная (для общего кругозора, собственного успокоения и всякого рода писанины); так вот — этот гид сугубо про биполярников и он, как по мне, прям потрясающий. Будет полезен для тех, у кого БАР (или подозрения на него), для тех, у кого БАР у близких, для тех, кто просто любопытный, и, что особенно круто, просто для тревожных, циклоидных и застрессованных людей. Я много всего уже знал, но всё равно кайфанул от чтения.

• вот тут пункт для холивара, дискуссии и всяких разных мнений. Мы тут с друзьями обсуждали «Лето в пионерском галстуке» (я не читал, но меня просветили), и сошлись во мнении, что у нас всех есть некоторое внутреннее разделение ощущений от книг: вот есть книги, которые читаешь и думаешь “Херовая какая-то книжка, язык говно, персонажи шаблонные, скучно, неприкольно, плохая в общем книжка”, а есть книги, которые читаешь и думаешь “Фанфик какой-то”. И мы бились-бились, но так и не смогли сформулировать, что входит в эту “фанфиковость”. Что вообще такое “фанфикшн”? Если текст написан по оригинальной вселенной с оригинальными персонажами — чем это отличается от рассказа или книги?

Я не пытаюсь тут сказать, что весь фанфикшн говно, если что, не кидайтесь в меня тапками; я в нём не шарю, но вот упомянутое впечатление есть, и мне было бы интересно послушать тех, кто шарит, или просто собрать чужие мнения. Может, озарит.

• ещё книжного: была такая рыжая серия АСТа, “альтернатива”, и читал я её в свои 16 как приклеенный, всё подряд, неважно что. Выходили в ней битники, Паланик и прочие Поппи Брайты, за что она и была ценна. Сейчас я чёт уже перестал в такое падать, но у меня сохранилось две любимейшие оранжевые книжки, которые я таскал с собой всюду и рекомендовал их каждому: «Бегом с ножницами» и «Инжектором втиснутые сны». Последние лет много они, разумеется, не перечитывались; но тут втемяшилось мне в голову перечитать вторую (поскольку в ней просто тонна музыки, причём наполовину даже не выдуманной) и переслушать всё, что там упоминается. И выяснилось, что их…нет. На полке есть всё, что угодно, включая три экземпляра «Голого завтрака» (нахера??), а их нет. Обеих. То ли я их куда-то спрятал, чтобы не потерять. То ли — вероятнее — я их кому-то насильно отрекомендовал. То ли охотники за книжными сокровищами проникли через балкон и выкрали их (оставив остальные жемчужины без должного внимания); короче, грущу, потому что ситуация тупейшая. Мораль такова: не давайте никому свои любимые книжки, на всякий случай.

• и ещё книжного: мне отчаянно советовали Карризи, я долго настраивался, планировал и решался, выбрал книжку и…а) понял, что уже начинал её, б) она мне не зашла. Так и не понял, чем именно. То ли пафосностью, то ли слогом. То ли всем вместе. Но дальше пары десятков страниц не лезет. Видимо, чудесная прекрасная Италия в моей голове неисправимо и неустанно проигрывает холодному унынию Скандинавии и Шотландии.

Какой-то букблог получился, а я и не против. На самом деле у меня нечитун опять дикий, я никак не могу понять, за что взяться и куда бы нырнуть, и всё мне не то, и всё мне не так. А вон какая простыня вышла. Кошмар.

Лучше расскажите, как у вас дела? Как ваша рутина и нерутина? Как ваша кукуха и вот это всё?

#книжное #книжнаяполка #книжный червь #блог

6 notes · View notes

7ooo-ru · 2 months

Photo

Съемки фильма "Веном 3" подходят к концу - фильм выйдет в конце года

У актрисы Джуно Темпл состоялось интервью с изданием Variety, в котором она поделилась информацией о том, что съемки фильма Веном 3 практически завершены - создателям картины остались последние штрихи.

Подробнее https://7ooo.ru/group/2024/02/25/686-semki-filma-quotvenom-3quot-podhodyat-k-koncu-film-vyydet-v-konce-goda-grss-285099020.html

0 notes

uniquepeanutrebel · 3 months

Link

#фото

0 notes

rfo-ona · 3 months

Text

Что не так с фразой «секс-работа — это работа»

Авторка: Эсперанса Фонсека (2020 год) Перевод: Полина Тарасова

---------

Я хотела бы написать небольшую заметку о проблемах фразы «секс-работа — это работа». Это один из самых распространённых риторических приёмов, используемых сторонниками секс-индустрии. Я всё чаще вижу, как люди в ответ на любую её критику говорят: «Секс-работа — это работа!». Как будто эта единственная фраза, если принять её за истину, должна снять всякую критику с секс-индустрии; сформировать целый набор принципов, которые мы должны принять. Развенчание этих пустых банальностей и лозунгов имеет решающее значение для формирования социалистической феминистской позиции в отношении секс-индустрии.

Теоретический багаж

Терминология часто сливается с теоретическ��й позицией, так что принятие определённых терминов означает принятие той политической теории, которая лежит в их основе. Зачастую активисты/ки делают это стратегически. «Секс-работа — это работа» — один из таких тезисов. Это не просто утверждение, а поддержка определённой теории и призыв к разработке целой программы действий.

Постановка вопроса часто определяет ответ. Вопрос о том, является ли «секс-работа» работой, был сформулирован так, чтобы объединить интересы «секс-работницы» и индустрии. Проблема, конечно, в том, что это слияние совершенно поверхностно, поскольку интересы женщин, занимающихся проституцией, диаметрально противоположны интересам сутенёров и покупателей. В этом случае утверждение «секс-работа — это работа» становится в большей степени защитой интересов секс-индустрии и в меньшей — защитой женщин, вынужденных и принуждённых заниматься проституцией.

Я утверждаю, что в значительной степени не имеет значения, является ли проституция работой, и что лучше задать вопрос: «Что является товаром, который покупается и продаётся, и какой эффект эта коммодификация оказывает на женщин и ЛГБТ-людей рабочего класса?». Я также утверждаю, что «трудности на рабочем месте», а именно мужское насилие, такое как изнасилования и избиения, являются привычными и неотъемлемыми для секс-торговли. В силу кризисов капитализма опасность и повторяемость насилия нельзя исключить из секс-торговли путём её реформирования. Вышеупомянутое выражение призвано объединить интересы женщины, занимающейся проституцией, с сутенёром, покупателем и капиталистом с целью расширения рынка. В заключение я кратко остановлюсь на репродуктивном труде и объясню, почему я считаю, что эта фраза и вопрос, который её предваряет, в значительной степени неуместны.

Что такое работа? И имеет ли это значение?

Джуно Мэк и Молли Смит в книге «Бунтующие проститутки» утверждают, что «секс-работа» — это работа, потому что «люди продают секс, чтобы получить деньги». Их аргументы сосредоточены на моральной субъектности женщины, занимающейся проституцией, а не на индустрии в целом. На протяжении всей главы о работе их аргументы сводились к одному: мы должны принять секс-индустрию, потому что капитализм заставляет людей продавать свою рабочую силу, а те, кто не могут продать свою рабочую силу, продают секс. Они вовсе не выступают за секс-торговлю, а указывают причину, по которой мы должны быть против неё: угнетённые женщины не могут продать свою рабочую силу на рынке, поэтому им приходится продавать своё тело в секс-торговле.

Является ли труд в тюрьме работой? И имеет ли значение, работа это или нет? Однажды я разговаривала с одной калифорнийской политикессой об использовании штатом труда заключённых для тушения пожаров. Она ответила, что заключённые сами выбирают эту работу и получают от неё удовольствие. Репортёры подтверждают, что «многие заключённые также говорят, что работа приносит им удовлетворение». Один заключённый-пожарный даже заявил, что «от этого становится хорошо на душе». Является ли это оправданием использования труда заключённых для тушения пожаров? Нет. Если что-то приносит деньги, это не значит, что мы должны это безоговорочно принимать.

Женщина из рабочего класса, занимающаяся проституцией, может уйти от отдельного клиента, но не может уйти из класса проституированных женщин. Если она попытается уйти, то лишится средств к существованию. Таким образом, женщина оказывается загнана не только в класс людей, продающих свой труд, но в отдельный подкласс женщин, занимающихся проституцией.

Если что-то существует как работа и если некоторые из работников/ц утверждают, что получают от неё удовольствие, это не значит, что мы должны защищать целую индустрию. Когда мы решаем, стоит ли поддерживать индустрию насилия, которая по большому счёту состоит из женщин, принуждённых к этому, выбор очевиден: бороться с индустрией, поддерживать женщин.

Трудности на рабочем месте или мужское насилие?

Радикальных феминисток уже давно попрекают тем, что они подчёркивают опасность проституции. Либеральный контраргумент всегда сводится к тому, что опасности есть в любой отрасли. Зачем же выделять секс-индустрию? Мэк и Смит утверждают, что изнасилование является для проституированной женщины не большей опасностью, чем для массажистки. По их мнению, мы так думаем только потому, что «глубоко укоренилось убеждение, будто женщины, продающие секс, отказываются от всех телесных границ». Это фундаментальная ошибка в понимании секс-торговли. Как я уже объясняла, противоречие между покупателем и покупаемым обуславливает необходимость борьбы за границы. Не нужно морализировать по этому поводу — это реальность торговли.

Мэк и Смит задают следующий вопрос в том же духе, на который я попытаюсь ответить:

«В конце концов, если границы становятся бессмысленными после того, как деньги переходят из рук в руки, то почему в рекламе и обзорах стараются передать — на жаргоне секс-индустрии, созданном специально для передачи этих деталей, — что Миа продаёт оральный секс с презервативом, а Джейд предлагает “оральный секс без”? Уточнения Мии или Джейд по поводу использования презерватива стали бы неважными, если бы их согласие было действительно “куплено”».

Идея о том, что риск изнасилования не является чертой секс-индустрии, всегда казалась мне абсурдной. Раньше я занималась организацией работников/ц общественного питания. Не было ничего спорного в том, чтобы признать, что повар подвержен большему риску обжечься, чем официантка. Подобное происходит не потому, что его работа осуждается с точки зрения морали, а потому, что близость к горячему маслу или горячей сковороде — это обыкновенная часть его работы. Регулирование и трудовое законодательство могут несколько снизить риск получения ожогов, но не могут полностью исключить его. Я работала в одном из самых влиятельных профсоюзов, и, несмотря на всю защиту профсоюза и рабочей организации, повара линии раздачи всё равно обжигались. И чем ниже уровень ресторана и работников/ц, тем меньше регулирования и защиты они получают.

Какое отношение это имеет к проституции? Активисты/ки часто утверждают, что изнасилование не является нормальным риском работы, что оно вызвано только криминализацией и что согласие преобладает над принуждением. Они утверждают, что покупку и сутенёрство необходимо декриминализировать, поскольку наличие правового регулирования снизит риск изнасилования и физического насилия. Это неверное понимание секс-индустрии.

1. Во-первых, индустрия избегает официального признания. Клиенты хотят оставаться анонимными, сутенёры хотят оставаться в подполье, а многие женщины, занимающиеся проституцией, хотят оставаться незамеченными. Официальное признание является необходимой предпосылкой для регулирования и применения трудового законодательства.

2. Во-вторых, проституция — это борьба между женщиной, занимающейся проституцией, и клиентом, причём борьба за власть происходит в её теле и во время секса, что делает нарушение её границ постоянным риском.

3. Наконец, секс-индустрия означает, что конкурентный рынок определяет согласие в гораздо большей степени, чем индивидуальная воля «секс-работницы». Женщина, занимающаяся проституцией, которая не предлагает услуги, доступ��ые на рынке, выпадает из конкурентной борьбы и не может выжить.

Власть определяется классом. Женщины, занимающиеся проституцией, принадлежат к низшим, наиболее угнетённым слоям рабочего класса. Клиент же всегда относится к более высокому классу, будь то наёмный рабочий, мелкий или крупный буржуа, поэтому он всегда будет иметь преимущество.

Давайте сделаем шаг назад и поймём, что доминирующая линия в отношении секс-торговли состоит в принятии того факта, что женщин принуждают к сексу ради выживания и что мы должны каким-то образом признать, что это ничем не отличается от любой другой работы. Это проявление настоящей культуры изнасилования. Ревизионисты часто опираются на неё для защиты секс-торговли.

Один из членов организации Twin Cities DSA заявил, что утверждение о том, «что секс-торговля по своей сути является эксплуататорской», «не согласуется с тем, что мы считаем истиной как социалисты/ки: природа труда в том виде, в котором мы её знаем, является эксплуататорской». Такое полное непонимание отрасли является результатом сглаживания различий между всеми видами труда и непонимания марксистской теории. Наёмный труд является эксплуататорским, поскольку из труда работников/ц извлекается прибавочная стоимость. Проституция — это сексуальная эксплуатация, поскольку она питается крайней уязвимостью для поддержания класса женщин, занимающихся проституцией, принуждает к сексу с помощью денег и власти и подвергает их большому количеству изнасилований и прочим видам насилия. Не всякая работа связана с принуждением к сексу, не всякая работа сопряжена с высоким риском изнасилования и насилия со стороны мужчин, в каком бы правовом контексте она ни осуществлялась. Не всякая работа выставляет тело на рынок, чтобы его покупали, продавали и сдавали в аренду по своему усмотрению тому, кто больше заплатит.

Мы не должны требовать трудовых прав для принудительного сексуального труда. В отрасли, которая не признаётся официально, трудовые права — это вовсе не решение проблемы. Права человека начинаются не после того, как женщина была завербована на принудительный сексуальный труд, а нарушаются, когда ей отказывают в праве зарабатывать на жизнь, не прибегая к (принудительному) сексу ради выживания.

Сторонники расширения секс-индустрии хотят распространить эти трудовые права как на капиталистов, так и на сутенёров, которых они обезличивают термином «третьи лица». AF3IRM лучше всего выразили эту мысль:

«Корпоративизированные сторонники легализации секс-торговли представляют проституцию как работу для проституированных, даже если они требуют, чтобы такие “права трудящихся” были распространены на тех, кто являются “менеджерами” и “капиталистами”. Такая аисторическая концепция “работы” сама по себе является оскорблением для рабочего класса, который вынужден вести непрерывную борьбу с руководством, чтобы добиться даже справедливой зарплаты, не говоря уже о безопасных условиях труда».

Кризисы капитализма или отсутствие охраны труда?

Как сказал экономист Дэвид Харви, «кризисы необходимы для воспроизводства капитализма». В то время как другие работники/цы в такие моменты испытывают повышенную экономическую нагрузку, женщины, занимающиеся проституцией, переживают её также вместе с большим количеством изнасилований, принуждения к неиспользованию презервативов и насилия в целом.

Более ранний аргумент Мэк и Смит о том, что использование презерватива является доказательством согласия, опровергается капиталистическими кризисами, такими как пандемия COVID-19. Их представления о презервативах действительно становятся неактуальными во время кризисов капитализма, таких как пандемия COVID-19, когда принуждение к неиспользованию презервативов обостряется. Даже выступающий за секс-торговлю фонд «Открытое общество» утверждает, что:

«Руководствуясь финансовой необходимостью, секс-работницы чаще соглашаются на встречи с клиентами, с которыми они не чувствуют себя комфортно, или не обговаривают меры безопасности, такие как использование презервативов. Секс-работницы также сообщают, что после введения в их странах мер против COVID-19 клиенты стали чаще торговаться о снижении стоимости услуг или требовать, чтобы услуги оказывались без презервативов».

Кризисы капитализма влекут за собой создание более жёстких условий для женщин, занимающихся проституцией. Особенно это касается тех, кто находится в нижних слоях общества. Мэк и Смит приводят пример с женщиной, занимающейся проституцией, которая сказала: «Если мне не платят на протяжении нескольких недель, мне приходится соглашаться на клиентов, которые кажутся более опасными, чем обычно». Кризисы капитализма всегда будут провоцировать ситуации, в которых женщины, занимающиеся проституцией, будут вынуждены соглашаться на более опасных клиентов, чтобы выжить.

Капиталистические рынки по своей природе нестабильны и подвержены подъёмам и спадам. Спады влекут за собой рост насилия и небезопасных практик, что и наблюдалось во время пандемии COVID-19. Декриминализация сутенёров и покупателей не может остановить кризисы, поэтому такое политическое предложение является воплощением неолиберализма. Интенсивный индивидуализм и свобода рынка, замаскированные под популистский лозунг.

Тезис «секс-работа — это работа» сплавляет интересы занимающихся проституцией с интересами индустрии

В какой ещё индустрии её интересы маскируются под интересы работника/цы? Так, например, компании, добывающие ископаемое топливо, прекрасно умеют внушать рабочим, что от успеха отрасли зависит их жизнеобеспечение. Отказ от ископаемого топлива, говорят рабочим, будет означать конец их существованию. Между отраслью добычи ископаемого топлива и секс-торговлей есть очевидные различия. Но и в том, и в другом случае противопоставление работника/цы и отрасли является защитным механизмом, направленным на отстаивание интересов индустрии.

Гетеросексуальные мужчины, конечно, могут поддержать эту идею, потому что их интересы также совпадают с интересами секс-индустрии. Когда мужчинам удаётся оставаться богаче женщин, они могут покупать доступ к сексу, власти и женщинам, когда захотят. Зачем им выступать против своих интересов?

Левые мужчины, которым лень работать над улучшением материальных условий жизни женщин, могут вместо этого поддержать секс-индустрию. Это место для женщин, у которых нет другого выбора, и мы должны это принять. Так что можно бросаться всякими словами, чтобы казаться радикальными: дестигматизация, декриминализация, солидарность. Однако они никогда не могут объяснить, откуда взялась стигма или насилие. И они никогда не объясняют, почему их версия «солидарности с секс-работницами» всегда совпадает с интересами сутенёров и покупателей. Они звучат радикально, оставаясь при этом в рамках культуры мужского превосходства. Объективация женщин остаётся бесконтрольной.

«Солидарность с секс-работницами» была сконструирована таким образом, чтобы означать только одно: нормализовать, узаконить, расширить и обеззаразить секс-индустрию. Другие варианты, в силу предназначения лозунга, намеренно отодвинуты на второй план. Всё остальное оформляется как борьба с «секс-работой», которая, по их мнению, является борьбой с «секс-работницами»: желание гарантировать право не быть проституированной и не заниматься проституцией, право на выход, право на существование без секса для выживания, право представительниц коренных народов покончить с проституцией на своей земле, право женщин из стран третьего мира не быть вынужденными обслуживать империалистических мужчин. Революционные левые феминистки должны бороться за то, чтобы переосмыслить значение «солидарности с секс-работницами», поддерживая занимающихся проституцией и выступая против секс-индустрии.

Производители ископаемого топлива отрицают, что их промышленность разрушает окружающую среду. Табачная промышленность отрицает, что её продукция разрушает здоровье людей. Секс-индустрия отрицает, что она наносит вред женщинам, подвергая их постоянному изнасилованию и другим видам насилия. И слишком многие люди верят этому, не понимая, что поддержка индустрии никогда не может быть поддержкой трудящихся.

Вознаграждение за репродуктивный труд?

Об этом можно говорить очень много, и я намерена рассмотреть этот вопрос глубже в другой статье. Пока же скажу следующее. Проституция — это не «получение денег за то, что люди обычно делают бесплатно», идущее в сравнение с домработницей, которой платят за уборку чужих комнат, но которая при этом бесплатно убирает свою собственную. Если бы проституция была вознаграждением за сексуальный труд, женщине не нужно было бы дополнительно заниматься сексом, чтобы получить деньги, — она бы и так удовлетворяла свои потребности в течение дня.

Капитализм отчасти характеризуется разделением между производством и воспроизводством. Некоторые утверждают, что это разделение может быть устранено за счёт расширения рынков бытовых и сексуальных услуг. Однако это противоречие не может быть разрешено с помощью домашних или сексуальных рынков, поскольку эти рынки лишь создают ещё одну форму двойной эксплуатации женщины. Коммодификация её сексуальности — это не плата за уже выполненную работу, а создание дополнительного способа эксплуатации.

Актуальность вопроса

Вопрос о том, является ли проституция работой, для социалистической феминистки в значительной степени неактуален. Факт того, является ли она работой или нет, не гарантирует нашего восторженного одобрения. Марксистским термином является не «работа», а «труд». И труд, производительный или репродуктивный, может существовать при разных уровнях принуждения и насилия. Логика приравнивания проституции к работе не имеет смысла, поскольку мы не должны безоговорочно одобрять какую-либо отрасль только потому, что она подходит под широкое разговорное понимание «работы». Особенно если эта индустрия доказала свою неспособность отделить принуждение и насилие от стандартной рабочей процедуры.

Такие активистки, как Мэк и Смит, вместе со своими книжными контрактами предлагают теорию секс-торговли, оторванную от реальности, и ссылаются на пустые банальности, чтобы заручиться поддержкой политической позиции, которая в большей степени направлена на поддержку индустрии, чем на защиту трудящихся. Первым шагом в любой кампании, которая действительно заботится о женщинах и ЛГБТ-людях в секс-индустрии, должно быть отделение её от человека, понимание разницы и противоположности классовых интересов.

Мы должны спрашивать не просто: «Работа ли это?», — а: «Что за товар покупается, продаётся и арендуется на рынке?», «Является ли эта индустрия в подавляющем большинстве случаев принудительной и насильственной?», «Является ли эта индустрия социально необходимой для её оправдания?» и «Каково влияние этой индустрии на рабочий класс?». Отвечая на эти вопросы, мы приходим к совершенно иным выводам о том, что нужно делать.

---------

Эсперанса Фонсека — социалистка, феминистка, трансженщина латиноамериканского происхождения, пережившая коммерческую секс-эксплуатацию.

Авторство изображений: Prasong Takham (Vecteezy), geralt (Pixabay), Narit Bualuang (Vecteezy), RJA1988 (Pixabay), kitsanaphong burarat (Vecteezy)

Первоисточник на английском

#ликбез #НеТакаяЖеРабота #статьи

0 notes

retrociema · 6 months

Video

Оружие Господне - драма, вестерн Италия, Израиль 1976 Ли Ван Клиф, Джек Пэланс, Ричард Бун, Сибил Дэннинг

Банда бесчинствующих подонков под предводительством редкостного негодяя Сэма Клейтона нарушает покой мирного городка Джуно. В качестве развлечения члены шайки совершают убийство. Единственный смельчак, отважившийся привлечь шайку к правосудию — это пастор Джон, за что и поплатился жизнью. Юный воспитанник священника Джонни отправляется на поиски человека по имени Льюис, по слухам, способного вернуть в город мир и спасти его мать, попавшую в лапы к бандитам. Какого же было удивление Джонни, когда, добравшись до границы с Мексикой, мальчик находит героя, как две капли воды похожего на покойного священника…

#драма #вестерн #киноклассика

Выпущено: Италия, Израиль, Dunamis Cinematografica, Golan-Globus Productions Ltd., Irwin Yablans Company, The, Rovi Режиссер: Джанфранко Паролини В ролях: Ли Ван Клиф, Джек Пэланс, Ричард Бун, Сибил Дэннинг, Лейф Гаррет, Роберт Липтон, Коуди Пэланс, Йен Сэндер, Пнина Розенблум, Зила Карни

#драма #вестерн #киноклассика

0 notes

welovelofi · 6 months

Text

youtube

Девіз WIESINGER — весела музика для веселих людей. Незважаючи на те, що WIESINGER розташовані в сільській місцевості в графстві Баррхед, вони швидко завоювали собі ім’я як один із найпрацьовитіших і найзахопливіших поп-рок-гуртів у Західній Канаді. Хоча вони почали випускати пісні лише на початку 2022 року, вони вже виступали разом із Тайлером Шоу, The Royal Foundry, Мартіном Керром, Джоном Браянтом та багатьма іншими дивовижними виконавцями. Нещодавно вони розпродали своє третє театральне шоу у своєму рідному місті Баррхед АБ, для випуску синглу "Hurricane".

Джастін, соліст і автор, написав численні пісні для їхнього майбутнього другого альбому на основі досвіду його відзначених нагородою мемуарів «The Childlike Heist», які вийшли в 2019 році. Більшу частину свого молодого дорослого життя він мав проблеми з психічним здоров’ям і використовував кілька пісень із тих сезонів, а також нещодавно написані пісні, щоб допомогти поділитися надією та його подорожжю одужання зі своїми слухачами. Його дружина Челсі також є їхнім барабанщиком і дизайнером товарів. Їм вдається поєднувати домашнє життя: бути батьками двох маленьких доньок і працювати неповний робочий день, оскільки Джастін — водій автобуса, відеооператор, а Челсі — майстер електронних таблиць. Цього року вони зібрали більше мільйона потоків на Spotify у своєму поточному каталозі. Завдяки сотням шазамів, поширенню та збереженню від шанувальників вони показали пісні на CBC Radio One «Key of A» і працювали з продюсером, номінованим на Джуно, Треєм Міллсом і власним продюсером/художником Едмонтона Кончем.

#spotify #indie #youtube #lofi #musicians #music #Youtube

0 notes

nogpocmok · 1 year

Text

песня соник юс из фильма джуно... такой соник юс ты не слышал никогда

0 notes

dimahakzblr · 2 years

Video

youtube

#EldenRing #NoDamage #Walkthrough Elden Ring Прохождение 100% [No Damage] Серия 55 Дракон Лансеакс. Вершины великанов. Джуно Хослоу. YouTube: https://www.youtube.com/watch?v=tVb-pXd1XWw

#youtube

0 notes

booksx8 · 2 years

Photo

#Зарубежная_проза Лиза Уингейт - Голоса потерянных друзей Луизиана, 1875 год. Война между Севером и Югом давно закончилась, но далеко не все бывшие рабы смогли отыскать родных и начать новую свободную жизнь. Да и у белых фермеров проблем хватает - повсюду рыщут бандиты и мародеры. И вот три девочки-подростка - Лавиния, избалованная наследница обнищавшего плантатора, Джуно-Джейн, ее незаконнорожденная сестра - креолка, и Ханни, бывшая рабыня Лавинии, - волею судьбы отправляются в опасное путешествие в Техас. А узнаем мы об этом предприятии только потому, что уже в 1987 году в Луизиану приезжает молодая учительница Бенни Сильва. Ее мечта - заронить в души упрямых учеников любовь к литературе, найти с ними контакт. И, как ни удивительно, помогает Бенни именно столетней давности история девочки Ханни... https://www.instagram.com/p/Ciu3tlrtBxG/?igshid=NGJjMDIxMWI=

#зарубежная_проза

0 notes

filministic · 4 months

Text

Juno (2007) dir. Jason Reitman

#Juno #2000s #movie #Джуно #Elliot Page #Juno MacGuff #J.K. Simmons #Allison Janney

25 notes · View notes

radiotoradz · 2 years

Text

Ruler of Everything

в превод: Властелинът на всичко.

Това не е превод на песента на Tally Hall, а моята интерпретация. (Демо версията на песента не е лоша също. Чуйте ги!)

i Бие звън познат навън, че идат машини, прииждат към големия град, останал сам. А неговата мъдра човещинка, дава на бронзовата си хранилка, да кацат птици, да цапат и тропат. (Има ли за тях лек или билка?) Докога така жадно ще грабят?

ii Гледай горе, нещо властва, бди над онези алчни кралства! В хода на народите силни станали, a други в преселeние - и някъде и никъде - изчезнали, но оставили свой завет. И за пътя си, и за думите си гръмки, никому родни, няма вече за тях памет. Несъмнено с очите си виждаш стъпки, еволюция в думите на загуба ти съзираш. Мъчна стара тегоба, а ясно пише: "Бързаш ли егото сребърно, Дяволе, да изгориш?"

iii Но Властелинът на всичко, единствен приятел от далеко, стои от зори и полека рисува с тънка златна четка, на всеки от плът и кръв гледка, за идващия им с метала край. Картините му гротески, по стените хорски закачени, побиват ги хладни тръпки, Идват да ги свалят, (вече трети път,) но те не ще слязат! Бягат на съд, със народа съдник, факли и вили нарамил. Властелине, бъди ми мил, всичко разбери! Спаси тези зверове, неверниците, и мен дори.

iv Разбиват съня детски с гръм мощен, в часа късен, вече за никого нежен. Мъжете разбудени са от камбаните, че още час е отишъл по дяволите. Крещят по онези механични ръце, със злоба казват – ние ще дойдем за теб! Властелинът стои, и казва им "Ще бъде!", със своя грозен смях и песен лесна на уста, че светът е малък и тесен, а обиятията му движат земята, и до ден днешен, участта му страшна, сляпа като деня, пронизала го е в нощта, щом сам се види, в езерата седем, и от себе си се изплаши и късмета си попари, защото там, точно там всичките му пакостливи другари, на път казали са "ще поемем". И не спира той да бяга със тях и със света, че без да иска ще разбие той нечие сърце. И сълзите лееха се, без да спират те. Ден след ден, месец след месец, година след година. И седмиците минават. И секундите. Но...забравени остават и те. xvii (vixi) Неусетно и този наш спомен си замина, занемарен в моето обичащо съзнание, в което ти и аз, мечтата ни, тя загина И аз не казах нищо...какво унижение!

v А механичните дълги ръце, гледат напред, към своя ред, да се повтарят дванайсетте, да напомнят за себе си те. А после и към своето слънце, единствен приятел чудесен, от грижи не е отнесен, гледа го. Горкото то. За земята бленува, но от земляните не получава, ни разбиране, ни нищо. Колко само боли, да чуеш черните им думи, дали? Затова прегърдката му единствена, от ръцете я иска, получена вече е. Не се тревожи ти, човече малко. Ти си тук съвсем за кратко.

vi И молели се, горещо за отговори, все за нещо, знаци от небето и полето и морето безбрежни. Гледали в мантри и отвари, и в карти на жени небрежни, но цената за това познание, ще ти струва цялото битие. (А не искаш ти разочарование?) Как да ти кажа, че ще усетиш нещо като ужилаване на оса, а после вятър в гъстата ти коса? Сетне, младите бедни души, събрали са се пред твоите очи, черни като грях, слепи като грешник. И като кукли на конци - берат срама – плод на бремето, но не от копнеж, добил е рядка утопична сълза! – Ти си такъв лъжец! – Виж, не съм подлец! Всяка сълза е гилза, всяка гилза е час, всеки час е ден без теб. Плачи! Плачи! – Докато можеш, докато виждаш и чуваш, имай ми зъб. xvii (vixi) (Нали беше за кратко пак? Застрелян, от приятеля ти тик-так.) vii Проблемите нерешени, останали отвъд реката, летят във времето. Падат по земята, мъртвите листа, пожълтели от есента, напомниха му, на Властелинът, за своя брат, събрал е цялата войнишка мъст, да върне своя бяг, своя ход и да иде пак на своя небосвод, на прага на света човешки, да забрави онези другари, с гласовете си мъртвешки, (да се смеят със тон на камбанен звън, някъде далеч навън, че пак дойде мор, и пак да оцеляваш е зор...)

viii Слънцето пак ще изгрее, някой ден, пак ще се смее. Но дотогава, спете вече, времето ви изтече. . .

... За какво реално се пее ли? - Джуно е бог, застрелял е слънцето, което топли малките хора долу под светилото. За тях започва ново време, в което те търсят къде да отидат. За съжаление не всички хора са добронамерени, точно като Джуно. Мъжът (според жена си - егоцентрик) иска да изпъкне, но времето му се подиграва и го унижава даже, че подражава на другите и лови за забавление. Именно да го изкара зъл, а е по-скоро тъп като ъгъл. (XD) Мъжът осъзнава, че живее в схема, а времето буквално му казва "Да, Шерлок!" по своя си начин. Механичните ръце са часовника, именно те са "Властелинът на Всичко." Oh no no, oh yeah! (P.S - Мислех и да напиша, че механичните ръце са висящите му дълги мустаци, но се отказах. Звучеше ми детинско.) 16.07.2022

#bulgarian #bg text

0 notes