Рынок пыток и крови
Как «охота на геев» в Чечне превратилась в индустрию
Авторство коллектива СК SOS. В редакции без обесценивающих формулировок (таких, как «геи в Чечне жили достаточно свободно» и «ЛГБТК-люди могли спокойно собираться», а также «ЛГБТК-люди» по отношению конкретно к МСМ).
Шесть лет подряд сотни и сотни людей на Северном Кавказе каждый день подвергаются смертельной опасности. Стать жертвой пыток можно за «неправильный» внешний вид, двусмысленную личную переписку и просто случайно, если сотрудникам полиции нужно выполнить план. За несколько лет «охота на геев» в Чечне переросла в бизнес-индустрию со своими расценками, вакансиями и правилами работы, а жертвами стали как обычные граждане, так и известные личности. Как начинались «чистки», сколько на этом зарабатывает силовой блок, как пытают жертв и как Кадыров разобрался с «оскорбившими» его имамами и популярным певцом, — в материале Кризисной группы СК SOS.
Материал написан по показаниям наших подопечных и источников, которые больше не проживают в Чеченской Республике.
С чего все начиналось
Чечня никогда не была приветливым местом для ЛГБТК-людей. Однако при Ахмате Кадырове им дозволялось жить относительно свободно: не было организованных и массовых полицейских облав, пыток и убийств. До 2017 года геям в республике грозила бытовая гомофобия, которая могла перерасти в насилие со стороны друзей, родственников(-ц) и отдельных сотрудников(-ц) правоохранительных органов, но с организованными массовыми преследованиями на уровне власти МСМ не сталкивались.
По рассказам собеседников СК SOS, до прихода Рамзана Кадырова к власти ЛГБТК-люди в Чечне жили более свободно, чем сейчас. При его отце они могли собираться, и у них даже было свое коммьюнити. В 2007-2008 годах начали фиксироваться случаи притеснений: один собеседник СК SOS рассказывал о случае, когда возле площади Минутка в Грозном был убит 16-летний гомосексуальный подросток (организация не может независимо верифицировать этот случай).
По словам того же собеседника, с 2015 года негетеросексуалов начали задерживать и делать выговоры, настойчиво советовали уезжать из республики. МСМ из Чечни, получившие предупреждения, уезжали на время в Москву, где могли не скрывать свою идентичность, а затем возвращались обратно в республику, свидетельствует один из источников.
Невозможно сказать, в какой момент и почему ситуация кардинально изменилась, но существуют несколько версий. Одна из собеседниц СК SOS предположила, что это связано с большим количеством видео, на которых чеченские МСМ, не скрываясь, отдыхали в клубах и барах Москвы. Об этой теории, однако, рассказал лишь один источник СК SOS.
Самая распространенная из версий была озвучена источниками «Новой Газеты»: собеседники издания из УФСБ и МВД по республике заявляли, что массовые расправы над негетеросексуальными мужчинами начались после того, как российские ЛГБТК-активисты(-ки) подали заявления о намерении провести прайды в регионах Кавказа.
Позже эта версия была дополнена: намерения ЛГБТК-активистов(-к) вызвали вторую волну преследований, первая же началась с задержания молодого мужчины. Задержанный находился в состоянии наркотического опьянения, полицейские проверили содержимое его телефона и обнаружили интимные фото и видео, а также контакты других чеченских МСМ. С этой базы данных начались задержания и расправы, а намерение российских активистов(-к) провести прайды на Кавказе лишь возобновило и усилило репрессии. Однако ни один источник СК SOS не подтверждает теорию о хоть каком-либо влиянии активистов(-к) на преследования и пытки ЛГБТК-людей в Чечне.
Источники СК SOS сообщают о другой версии: в ней присутствует и личный мотив главы республики Рамзана Кадырова, чем отчасти могут быть обусловлены жестокость и систематизированность преследований. Исходя из информации СК SOS, «охота на геев» в Чечне началась с имама, приближенного к Рамзану Кадырову. Имам встречался с молодым мужчиной из села, в телефоне которого силовики нашли фото и видео с имамом. Молодого мужчину задержали люди Магомеда Даудова (приближенного Кадырова по кличке «Лорд»).
Даудов показал обнаруженные фото и видео Рамзану Кадырову. Увиденное на записях, по словам одного из собеседников СК SOS, близкого к окружению Кадырова, довело главу республики до истерики. Имама задержали, а на изъятом у него телефоне нашли видео с еще несколькими священнослужителями. Разгневанный Кадыров приказал Даудову убить всех причастных. Так запустилась первая цепочка задержаний, пыток и убийств: чеченская полиция начала ловить негетеросексуальных мужчин, а Даудов взялся курировать операцию. На имамах и их партнерах силовой блок не остановился.
Многомиллионные «выкупы» и ложные показания
Пытки и убийства без личной выгоды быстро стали неинтересны полицейским, и попавших в РОВД начали отдавать родственникам(-цам) за «выкуп». Такая же схема существует в отношении и других задержанных (за наркотики или алкоголь), но ЛГБТК-люди для чеченского МВД наиболее «прибыльны» — за них можно просить у семей около миллиона рублей. Это стандартная расценка, с более богатых тейпов требуют больше денег.
Для сравнения, для задержанных за наркотики и алкоголь прайс варьируется в районе 300 тысяч рублей. Могут отпустить и бесплатно, даже не поставив на учет, однако в таком случае задержанные должны сообщить сведения о геях и лесбиянках в республике. При этом достоверность таких данных проверить невозможно, и люди часто оговаривают своих знакомых, чтобы избежать наказания.
С помощью ложных показаний удобно не только зарабатывать, пытать и убивать людей, но и избавляться от неудобных. Так убили сержанта полиции Сулеймана Саралиева, который глубоко переживал из-за внесудебных казней и пытался передать информацию о них прокуратуре. Командир специального отряда «Терек» Абузайд Висмурадов (по кличке «Патриот») привез задержанного за употребление наркотиков, и тот заявил, что Саралиев — гей. После этого «Патриот» отдал Сулеймана его двоюродному брату, чтобы тот сам избавился от родственника.
Все когда-либо задержанные граждане из Чечни попадают в специальную базу — эта информация используется, чтобы задерживать людей повторно, пытать их и снова получать «выкуп» от родственников(-ц). После начала войны эта бизнес-схема деформировалась в систему «рекрутинга добровольцев».
Рабочие места, зарплаты и монополия на насилие
В Чечне, где найти хорошо оплачиваемую работу достаточно трудно, преследования сформировали своеобразный «рынок труда». Это коснулось не только ЛГБТК-персон, но и тех, кто, например, просто недоволен властью. В республике существует сеть информаторов — людей, которые заводят доверительные разговоры, а затем передают неосторожные слова полицейским.
В случае ЛГБТК-людей перечень вакансий шире: помимо обычных осведомителей, есть и те, кто устраивает «подставные свидания». Иногда это задержанные люди, которых вынуждают сотрудничать с органами. Им приходится знакомиться с мужчинами в приложениях и на сайтах, заводить с ними откровенные беседы и заманивать в специальные квартиры, где жертв ловят силовики.
Исмаилу Исаеву, которого приговорили к шести годам колонии по сфабрикованному обвинению, предлагали свободу в обмен на такое «сотрудничество». Обещали платить 50 тысяч рублей в месяц — это приличная сумма для Чечни, где номинальная зарплата в 2022 году составляла чуть более 33 тысяч рублей. Другому человеку, который давно занимается выслеживанием ЛГБТК-персон, платят по 30 тысяч рублей за каждого пойманного МСМ. При этом деятельность этого «сотрудника» не ограничивается только республикой: он также уполномочен следить за чеченцами в столице.
Нажиться на преследованиях пытаются и люди, которые напрямую не относятся к силовым структурам и не сотрудничают с ними. Так, например, негетеросексуальных мужчин часто шантажируют, угрожая сдать их полицейским, и вымогают деньги в обмен на молчание. Нам известно о случаях, когда гражданские лица добывали компромат на ЛГБТК-людей и затем требовали с них либо имена других нецисгетеро, либо определенные суммы.
Однако чеченским силовым структурам такая самовольность не нравится — делиться деньгами и властью они не хотят. Полиция фактически стремится стать монополисткой, пресекая попытки отдельных излишне инициативных граждан паразитировать на репрессивной системе. Как минимум в одном случае инициировавшие преследования и шантаж сами оказались в застенках РОВД и подверглись пыткам.
Помимо подставных свиданий, существуют и другие методы «отслеживания» МСМ. Полицейским приказано обращать внимание на мужчин, которые модно одеваются, следят за своим внешним видом, отращивают волосы, пользуются одеколоном, не ходят на свидания с девушками и не переписываются с ними в социальных сетях. Любым из этих факторов можно привлечь внимание полиции.
Как и за что убили Зелимхана Бакаева
Популярный в России певец чеченского происхождения бесследно пропал в 2017 году, когда из Москвы прилетел в Грозный на свадьбу к сестре. Чеченские власти отрицали свою причастностью к исчезновению Бакаева, а правозащитники связывали пропажу с «охотой на геев» в республике и предполагали, что певца убили. В интернете даже появилось видео, на котором Бакаев рассказывает, что он уехал из России в Германию, однако журналисты(-ки) сопоставили факты и пришли к выводу, что видео записано в России (о том, как снимаются такие постановочные видео — читайте здесь).
Друзья артиста сообщали телеканалу «Дождь», что местные жители видели, как Бакаева похитили люди в военной форме. Собеседники «Новой Газеты» подтверждали, что певец убит. А родные Зелимхана все равно надеялись найти его живым, мать даже обращалась к Рамзану Кадырову.
Я продолжаю ждать сына, не могу его так выкинуть из сердца. Я живу этим ожиданием, — рассказывала «Кавказ.Реалиям» Малика Бакаева, мать Зелимхана.
По данным СК SOS, Бакаев действительно был убит чеченскими силовиками. Его тело передали семье и приказали «похоронить как собаку».
Источник СК SOS, близкий к окружению Кадырова, сообщил, что за Бакаевым велась слежка из-за подозрения в гомосексуальности. Полицейские искали доказательства и следовали за певцом в его поездках. У Бакаева же были отношения с молодым мужчиной из другой республики Северного Кавказа, однако вместе они никогда не показывались и своих чувств публично не проявляли.
Тогда полицейские подослали к подруге молодого человека Бакаева чеченца по имени Альберт, который несколько месяцев ухаживал за девушкой, дарил ей подарки и пытался вывести на личные разговоры. Во время одного из визитов Бакаева в регион девушка рассказала Альберту, что у Зелимхана любовные отношения с ее другом. Женщина призналась, что они встречаются у нее в квартире и она видела их целующимся. Альберт тут же передал информацию в чеченское МВД.
Другой источник, близкий к окружению Бакаева, не смог подтвердить информацию об отношениях певца с молодым мужчиной из другой республики, однако не исключил, что за певцом могли пристально следить из-за развернувшейся тогда кампании против МСМ. Тем не менее Бакаев большую часть времени жил в Москве, и маловероятно, что за ним следили за пределами Северного Кавказа.
Друзья и знакомые Бакаева предупреждали его о возможных рисках и просили покинуть Россию. Однако Зелимхан оставался из-за необходимости ухаживать за больной матерью и не верил, что его могут убить. Бакаев считал, что он в безопасности, поскольку проживал в Москве и был известен как поп-певец. По словам источника СК SOS, на предупреждения друзей и знакомых Зелимхан отвечал: «Я в Москве живу, со мной этого не случится, я буду аккуратен и осторожен».
По мнению собеседника СК SOS, сдать Бакаева мог его бывший партнер, тоже проживавший в Москве и имевший связи с силовым блоком в Чечне. Также незадолго до исчезновения Зелимхана в республике был задержан знакомый певца, которого пытали из-за подозрений в гомосексуальности. Спустя две недели после того, как знакомого отпустили, Бакаев исчез.
Новость о том, что информация о гомосексуальности Бакаева подтвердилась, дошла до Кадырова, который был лично знаком с Зелимханом и пожимал ему руку. У главы республики и певца даже есть совместное фото — еще со времен, когда Бакаев был солистом ансамбля песни и пляски «Столица». Кадыров любит показывать доброжелательное и покровительственное отношение к артистам(-кам), поэтому однажды собрал представителей(-ьниц) ансамбля в своей резиденции на чаепитие.
Как сообщил источник СК SOS, глава республики счел гомосексуальность Бакаева личным оскорблением и приказал «разобраться» с певцом, которого перед смертью долго пытали.
Методы чеченской полиции
Несмотря на миллионные «выкупы», задержанных по подозрению в гомосексуальности все равно регулярно подвергают пыткам. Одна из самых распространенных — это пытка током через прикрепленные к пальцам оголенные провода. Такой пытке подвергался и Салман Мукаев, задержанный по ложному подозрению в гомосексуальности, которому сейчас грозит экстрадиция из Армении в Россию.
Другой популярный метод — избиения палками и пластиковыми трубами. Также задержанных иногда связывают, подвешивают за руки и оставляют висеть, пока те не согласятся дать признательные показания или оговорить других людей.
Если полиция считает доказательства «вины» человека существенными, то пытки становятся более жестокими. Задержанных мужчин могут насиловать различными предметами, избивать и заставлять драться друг с другом. Пытки разнятся в зависимости от самих полицейских и места содержания.
«Профильным» отделением РОВД по поимке МСМ считается Ленинское, сотрудники которого наиболее опытны в этом вопросе. Для пыток и дополнительных допросов мужчин отвозят на базу в село Сержень-Юрт.
В Шатойском и в Старопромысловском РОВД задержанным мужчинам в анальное отверстие вставляли металлическую трубу с колючей проволокой внутри, после чего вынимали трубу, оставляя колючую проволоку в прямой кишке. Также сотрудники Шатойского РОВД иногда выдают негетеросексуальных мужчин за «ваххабитов» (последователей религиозного учения, с которым борются власти Чечни): мужчин заставляют отращивать волосы, а затем устраивают «охоту» на них в лесу.
СК SOS собирают средства на эвакуацию ГЛБТ-персон из республик Северного Кавказа, обеспечение их безопасности, предоставление им юридической, финансовой, медицинской и психологической помощи. Поддержите проект: https://sksos.org/help/
3 notes
·
View notes
Обязан ли гражданин отдавать свою жизнь за государство?
Война как ничто другое обостряет отношения гражданина и государства. Объявляется мобилизация, ужесточаются правила призыва, пропагандируется контрактная служба. Иногда это необходимо для защиты страны от военной агрессии, в иных случаях государству просто нужно пушечное мясо для очередной военной авантюры. Бывает по-разному, даже в пределах одного военного конфликта.
Граждане тоже ведут себя по-разному: от добровольной мобилизации пламенных патриотов до поспешного бегства прагматичных дезертиров. У всех свои резоны, и мы не будем сейчас оценивать, чьи доводы вызывают большее уважение. Проблема в самом общем виде формулируется так: обязан ли гражданин в случае государственной необходимости отдать свою жизнь за страну?
Право на дезертирство не оговорено ни в одной международной конвенции, а в национальных законодательствах и подавно. По смыслу оно близко к праву на жизнь и праву на альтернативную военную службу по убеждениям совести. Но это не решение правовой проблемы, а более или менее удачные способы обойти ее.
Человек приходит в этот мир благодаря доброй воле своих родителей. При рождении он не может взять на себя никаких обязательств, в том числе по службе в вооруженных силах. И никто не может возложить на него такие обязательства, никто не спрашивает его согласия на это. Однако по достижении 18 лет ему вдруг объявляют, что он должен исполнить свой гражданский долг, отслужить в армии или даже пойти на войну. Откуда этот долг взялся? Когда и кому он успел задолжать? Кто интересовался его готовностью влезть в долги? Никто. Не было ничего такого. Государство накладывает на юного гражданина обязанность военной службы по своей прихоти и требованию закона. Закона, на принятие которого юный гражданин никак не мог повлиять по причине своего малолетства.
Теперь встанем на место государства. Власть считает необходимым вести войну. То ли на страну напал агрессивный сосед, то ли в ближайшем государстве обнаружились нацисты, которых совершенно необходимо срочно истребить. Причин для войны у государства всегда много, а поводов еще больше. Но как вести войну, если не комплектовать боеспособную армию? Вот государственная власть и призывает на военную службу своих граждан. А граждане, не желающие класть свои жизни на алтарь отечества, спешно от этой власти бегут. Из России после начала войны с Украиной выехало более 1 млн человек, в том числе мужчин призывного возраста. Из Украины, согласно статистике ЕС, в Европе укрываются более 800 тысяч украинских мужчин. Российские силовики вылавливают на пограничных кордонах потенциальных призывников и часто насильно отправляют их на фронт. Украина, как страна демократическая, в целом относится к своим беженцам гуманнее, но также озабочена комплектацией своих вооруженных сил. В апреле для украинцев, находящихся за границей, было приостановлено оказание консульских услуг, если они не встали на воинский учет. Сделать это можно только в Украине, а выехать потом из нее тем, кому от 18 до 60, уже не получится. В России к осеннему призыву этого года вводятся электронные реестры воинского учета и повесток. Работодателей обяжут самостоятельно вести воинский учет и информировать военкоматы о сотрудниках призывного возраста. Штрафы – до 500 тыс. рублей. И это только начало. Можно не сомневаться, что со временем административная ответственность трансформируется в уголовную.
Конечно, отношение к гражданским обязанностям у российских и украинских дезертиров может сильно различаться. Все-таки моральные основания для войны у этих стран очень разные. Но сейчас речь не о морали, а о праве. Как примирить обязанность государства защищать страну с правом гражданина не идти на бойню? Я вижу только один выход: отказ от гражданства. Дезертир снимает с себя обязанности по защите страны и вместе с этим отказывается от права влиять на государственную жизнь, пользоваться государственными льготами и преимуществами гражданина. Он добровольно становится изгоем в своей стране или покидает ее. Государство отказывается от призывного насилия и относится к бывшему гражданину как к обычному иностранцу. Мне кажется, это единственно возможный компромисс. По крайней мере, для демократических стран. Что касается авторитарных режимов, то здесь решение любой правовой проблемы связано прежде всего с необходимостью установить в государстве легитимную власть.
Какой-нибудь бдительный государственник всплеснет руками: да так все откажутся служить и что тогда будет с государством? А будет то, что и должно быть: если государство никто не захочет защищать, значит, оно никому не нужно. С хорошим государством такое, я думаю, не случится, с плохим – запросто.
Александр Подрабинек
2 notes
·
View notes