samuraiyama

[samuraiyama]

~~~

~ Dedicated to all those who dreamed of having a book dedicated to them. ~

Let me tell you a story.

Oh, no, it will not be a fairy tale with a happy ending that you will want to reread again and again. It will be a story about life. About personalities with different destinies. Disappointed and happy, lonely and proud, wild and brave. It will be a story about how courage sometimes has to be taken without your own desire. About how great is the price for our mistakes, and how deep is love in the moments when you find yourself a step away from death. The concept of death will turn around when the fate of a thousand nations will be in the hands of one person.

The border is merciless. And the Purpose is merciless. However, the first takes the payment for the "miracles" presented by her, and the second keeps these miracles until the last breath. The Empire is the border between two worlds. Here it will continue to be called the Border. This is not a story of the past, present, or future. This is the story of the formation of a personality, which I have witnessed for half of my life. The story is about how the Emperor asked me for advice, having no idea what his next step should be. The story of how the heiress will be forced to sacrifice something to save something.

Welcome to Valborghdor. A place where miracles have an exorbitant price.

#book #fanfiction #fantasy #writing #female writers #love #magic #story #kingdom #valborghdor

[samuraiyama]

2.10 Зов

Аврора. Я прекрасно помнила златовласую девчушку, как припоминала порой и момент, когда впервые Сервай заговорил о ней. Помню, тогда я совсем не была удивлена тем, что паренек общается с кем-то, ведь, для мужчин свойственна рано или поздно начинающая проявляться заинтересованность в представительницах противоположного пола. Лишь потом я узнала, что девчушка с Границы.

Аврора выглядела, как невинное молодое дитя, не тронутое заботами жизни обычного народа на землях Империи. Она была наивна, чиста, легко верила любым словам молодого человека, но, в то же время, была невероятно мудра, способна отличать личностей с недобрыми намерениями и защищать свои земли. Земли, которые служили ей и домом и заточением. Позднее мы узнали, что на землях тех заточен дух ее, а тело… Сервай не любил говорить об этом. И нам не позволял вспоминать о прошлой жизни златовласой. Сейчас она лишена забот. Ее силы позволяют поддерживать плодородие на полях и в садах и местные по-немногу даже начали уже слагать легенды о том, что Аврора – воплощение природы, плодородия и милосердия.

- Мне кажется, ей не долго осталось, - эту фразу я услышала однажды из уст Сервая, когда мы еще находились на Земле. Я разбирала какие-то бумаги со счетам, благо, на Границе их нет, когда за спиной раздался низкий мужской голос.

- Уверен? – я не стала оборачиваться, ведь, знала, о ком идет речь. Последние две недели на тот момент он только о ней и говорил. Об Авроре.

- Да, - тише, чем обычно. Совсем поникшим голосом. Похоже, он расстроен. – Я не знаю, можно ли…

- Ты знаешь, что мы не имеем право переводить неподготовленных людей с Границы на Землю. Это может закончиться…

- Нет, я имел в виду… Она не хочет принимать помощь. Вообще никакую! Я пытался. Я достал ей лекарства, но она отказывается! Говорит, что слишком бедна и не сумеет отплатить данное мной… Но я, ведь, не прошу оплаты! Я, ведь…

- Она ожидает часа, - прерываю паренька я, на этот раз оставляя бумаги на столе и оборачиваясь к нему лицом, дабы взглянуть в напуганные и растерянные карие очи. – Она знает, что Граница ей что-то уготовила. Не знает, что именно, но уверена, что вы еще встретитесь. Ей не нужна твоя помощь, Сервай. Просто жди. И не бойся. Все будет в порядке. Граница мудро распоряжается жизнями ценимых ею существ.

- Ты все знаешь, да? – на секунду мне показалось, что в его глазах сверкнул огонек недоверия или даже обиды. – Ты знаешь. Ты всегда все знаешь! И ничего не хочешь говорить! Никогда! Мы даже не знаем, кто ты такая! – дверь захлопывается с характерным хлопком на все помещение, а меня вновь заглатывает звенящая в ушах тишина.

После того случая он пропал на целый месяц. Подобные пропажи были не в новинку, он и раньше так поступал. Я никогда не переживала из-за этого, поскольку знала, что паренек всегда способен вовремя убраться из опасной ситуации. А по его возвращению мы узнали, что ее дух покинул тело и теперь обитает вокруг библиотеки Зако́. Похоже, Граница посчитала, что зачарованной стены в качестве защиты древнейшего архива было недостаточно. Оставалось лишь надеяться, что попытки имперских прислужников пробраться к библиотеке не приведут к неприятным последствиям для маленькой невинной девочки.

Отправляться к Авроре без Сервая было весьма опрометчиво, поскольку его она знала намного лучше, чем меня, в угоду долгого времени общения при жизни. Однако иного выбора у нас не было, красноволосый куда-то запропастился еще с возвращения Эйнар на границу. С тех пор мы его не видели. Придется разбираться мне, хотя и могла сейчас спокойно спать у себя в хижине, думая лишь о том, где сухих веток набрать к приближению холодов.

- Должны быть слова, нет? – вновь голос молодого человека выводит меня из бесконечного потока мыслей.

- Да, - отвечаю коротко, спрыгивая с коня.

Последние дня два мы провели в пути верхом. Практически бес передышек, останавливаясь всего на пару часов, в течение которых могли поесть и поспать. Ребята мужественно терпели подобные условия хотя периодически Эйнар выражала желание поспать подольше, чего я не могла позволить. Наверняка, кто-то из особо проворных прислужников удосужился доложить Императору о сомнительном росте активности Штаба. А это означало, что в любой момент мог быть издан приказ отправиться на поиски девчонки. У правителя есть страх, от причин которого он будет неустанно пытаться избавиться.

Эйнар с Казаем не разговаривали уже дня три. Кажется, причиной ссоры был разный взгляд на социальные уровни в народах Империи. Меня их разногласия не особо беспокоили. Держатся рядом и славно. Единственное, о чем я знала точно: Предназначение снова начнет проявлять себя еще не скоро. Говорю же, оно еще более непредсказуемо, нежели сама Граница.

Трава была выше моего плеча здесь. И, кажется, тянулась до самого горизонта нескончаемым темно-зеленым океаном. Не особо хотелось представлять, какие неведанные твари могли обитать в этих краях. Однако кони дальше идти не желали. Пришлось привязать их подле иссохшего ствола у обочины дороги, что кончалась здесь непроходимым тупиком. Раздвигая руками длинные упругие стебли этих, казалось, вечнозеленых растений, мы двинулись вперед медленным шагом, прощупывая почву перед собой каждый раз, когда собирались сделать следующий шаг. Плечи пробирала легкая прохлада. Благо, в этой части континента снег еще не выпал, как это бывало ближе к поздней осени в более северных регионах. Невольно вспомнился миф о вечнозеленой высокой траве, в которой обитал Серпе́н[1].

В тот же миг где-то за спиной раздается громкий хлопок. Ни секунды не раздумывая, срываюсь с места, ступа уже куда глаза глядят, хотя и не было видно ничего дальше вытянутой руки.

- Бегом, живо! – сквозь зубы, тихо, но так, чтобы меня услышали, процеживаю я.

Нашли. Мне бояться было нечего. В Империи я все еще нейтральное лицо. А вот девчонка… Будет обидно, если все мои старания и силы, потраченные на уход за ней на Земле пойдут насмарку и темновласую прикончат там, где ни ее, ни меня никто не найдет. За спиной слышится все быстрее приближающийся шорох мнущейся под тяжестью чужих тел травы, а я уже практически кожей ощущаю страх Эйнар, которой так неожиданно пришлось оказаться в опасной ситуации.

- Начнешь истерить, я прибью тебя здесь, - бросает шатен девчонке, хватает ту за запястье и они уже оказываются на одном уровне со мной. Заросли значительно затрудняют передвижение, но выбора у нас нет. Где-то во втором ящике письменного стола в моей комнате в квартире на Земле у меня остался лежать пистолет. Как бы мне хотелось, чтобы он сейчас оказался здесь, несмотря на всю предвзятость, с которой я зачастую смотрю на земные изобретения.

- Мы придем на заре, - произношу одними лишь губами, старательно вспоминая строки стихотворения, которые Сервай однажды поведал мне, упомянув, что Аврору можно «позвать» с их помощью. – Вновь прибудем во сне… - ноги путаются в траве, а я, вдруг останавливаюсь на месте, сую руку под пуховик, накинутый на плечи, ощупываю ледяными пальцами шею, натыкаясь под тканью рубахи на цепочку, держащую небольшого размера кулон. Символ Империи. Раскрывшийся цветок Кадупула, да меч, продетый сквозь корону. Меня не убьют, пока он со мной. – Принесем всем вам свет, И исполним завет, Приписанный молвой все добрых старых лет.

Стоит произнести последнее слово, меня толкают в спину, заламывая руки за спиной. Но дальше не бегут. Надеюсь, дух златовласого дитя проведет ребят к Зако, не дав им сглупить и вернуться за мной.

[1] Серпе́н – персонаж-змей из мифологи народов северных регионов Империи. В некоторых источниках описывается, как огромны змей, поедающий заплутавших в высокой вечнозеленой траве путников. По другим версиям – юноша, коему подчинялись змеи, которых тот использовал для расплаты над своими давними врагами. Согласно преданиям, единственное, чего боится Серпен, - соль.

#миры #новая книга #книга #история #фанфик #магия #русский автор #эльфы #орк #ориджинал #творчество #любовь #империя

[samuraiyama]

2.9 Предостережение

- Рассказать тебе историю? – потрепанная обложка старого фолианта неслышно перевернётся тонкими пальцами светлой кожи.

- Историю? – карие очи с интересом обращаются к обладательнице тихого размеренного голоса, а маленькие детские ручонки непроизвольно замирают на месте, оставляя наконец в покое подол своего летнего платьица, давным-давно переставшего быть белоснежным. Привычка, по всей видимости, перешедшая по наследству от матери.

- Да, историю. Ту, которую смели позабыть народы наших земель. Которую беспощадно сожгли в Великой Войне и втоптали босыми ногами вместе с пеплом в землю.

- Почему её забыли, мам? – интерес, похоже, лишь сильнее разгорается в глазах юной особы, теперь так охотно вскочившей на ноги, да перебравшейся ближе к сидящей в противоположном углу комнаты женщине.

- Они боятся, - ладонь ласково ложится на макушку шатенки, аккуратно поглаживая дитя по волосам. – История имеет свойство повторяться. Народы не хотят вновь вернуться в пучину сражений, в коих пришлось стоять по колено в кровавых реках.

- Но, ведь, все уже закончилось! Никто больше никого убивать не будет! – девчушка бросает уверенный взгляд на мать, а после тянет ближе к босым ступням лежащие на деревянном полу шкуры неизвестных животных. – Да и... Разве, они не спасут нас снова, если нужно будет? Как тогда.

- Нет, дитя, - женственная кисть возвращается к книге, с осторожностью переворачивая ещё одну страницу. – Никто не знает, где они теперь. Никто. Лишь Граница расскажет нам о их судьбе спустя века круговорота истории.

- Значит, они ещё встретятся? Когда-нибудь обязательно встретятся, да?

- Да, однажды, спустя множество лет скитаний их души вновь возвратятся сюда...

Я в полной растерянности наблюдаю за этой картиной со стороны, безуспешно пытаясь разобрать, что именно в очередной раз явился в мои сны. Лица знакомы до невозможности, а спустя несколько секунд размышлений наконец осознаю, что дитя, по всей видимости, - Эйнар в детстве. С матерью. Да, скорее всего, именно так. Правда, она совсем не похожа. Диклая, какой я ее помню, даже в самые трудные для ее эмоционального здоровья дни, совсем не похожа на ту женщину, что была здесь вместе с ребенком. Жаль, нет у меня возможности взглянуть поближе. Лишь Граница решает, что именно и как именно мне стоит видеть. Алчная и беспощадная Граница, своенравно диктующая всем нам свою волю.

Картинка тут же сменяется тьмой, стоит мне моргнуть. Куда на этот раз? Редко случается, чтобы мне приходилось видеть по несколько снов за одну ночь. А пророческих – так вообще единицы случаев. Сулят ли сегодняшние видения некие предсказания? Пока не знаю. Надеюсь, нет.

Зажмуриваюсь в ожидании вспышки света, как это чаще всего бывает, однако, вместо нее до меня доносится знакомый мужской голос.

- Давно не виделись, - раздается позади, а я лишь вздыхаю, неохотно раскрывая веки, да оборачиваясь неохотно на пятах.

- Снова ты? В пределах Империи ты и сам можешь наблюдать за ней, не обязательно каждый раз вытягивать меня из сновидений, да притаскивать сюда.

- Если бы я и вправду мог, мне бы не приходилось видеть тебя так часто здесь, - белая копна волос заправляется растопыренными пальцами к затылку, а статный мужчина в запахнутой белой рубахе делает первый шаг, направляясь навстречу ко мне.

- Похоже, сказания в народе все-таки лгут, - усмехаюсь, натыкаясь взором на деревянное кресло, накрытое вязанным пледом. Через несколько секунд располагаюсь на нем, подогнув одну ногу под себя.

- Народ меня чуть ли не обожествляет, - Итами разводит руками в стороны, тем жестом давая понять, что не по его желанию это происходит.

- Однажды ты свалишься с этой Стены, вон туда, в бездну, - кивком головы указываю на край обрыва, ведущий в кромешную тьму. – А народ потеряет смысл своего существования.

- Поверь, я пробовал, - оказывается напротив, опускаясь точно в такое же кресло. Интересно, сколько труда им составило перенести мебель с континента на Стену. Впрочем, это их забота, не моя. – Я бессмертен, ничего не помогает. Я хотел вернуться к ней, но… Граница, похоже, не планирует меня отпускать, - различаю в очах Первого неподдельную тоску.

- Прошло больше шести тысяч лет, Итами. Ты все еще надеешься, что она вернется? – я в недоумении интересуюсь, не понимая, каким образом за все это время в его душе теплится эта бессмысленная надежда. За все прошедшие лета можно было осознать, насколько безуспешным будет ожидание перерождения того, кто давным-давно покинул этот свет.

- Ты не понимаешь…

- Понимаю, - перебиваю, не имея охоты в очередной раз слышать о том, что слыхала уже множество раз еще при жизни покойного Императора Илона. – Я понимаю многое, Итами. То, что Эйнар и Казай – перерождение твоих друзей из далекого прошлого. Что они предназначены друг другу и что без них баланс восстановить будет невозможно. Это единичный случай. И ты прекрасно об этом знаешь. Дакота не вернется, Итами. Спустя более шести тысяч лет… Это произошло бы раньше.

- Ты никогда не называла своего имени, - меняет тему? Пусть так, ничего против не имею.

- И не назову. У меня нет имени. Об этом ты тоже ведаешь.

- Знаешь, почему Диклая стала срываться в последний год перед трагическим днем?

- Потому, что знала, что произойдет? Если не ошибаюсь, жена Императора обладала такими же силами предсказания, как и сама Эйнар, только у матери они были нераскрыты, будто чем-то блокировались, а вот у дитя к третьему-четвертому годам выражались уже очень ярко.

- И ты их перекрыла.

- Мне пришлось. Диклая билась в истериках от страха. Она боялась свою же дочь. Не всегда, временами, - я помню, как была свидетельницей этого явления несколько раз. Девчушка искренне не понимала, почему мать шарахалась ее на протяжении нескольких дней подряд, а после вновь любяще обнимала и гладила по волосам. Я была вынуждена наложить печать на ребенка незадолго до того, как случился переворот в Империи, иначе до того момента… Я видела несколько раз во снах Диклаю в лужах крови на полу главной залы имперского зала. Наверняка, она убила бы себя намного раньше, нежели это постарались сделать прислужники тьмы.

- Помнишь ведь, что Дакота была одной из сильнейших предсказательниц?

- Как и любая другая ведьма. Не понимаю, к чему ты ведешь, - произношу я, а после перевожу взор на одну из кистей Первого. Пальцы размеренно постукивают по поверхности деревянного подлокотника. Сложно понять, нервничает он, либо абсолютно спокоен в своем рассказе.

- Диклая была перерождением Дакоты. Всегда.

- О, да… Я знала, что рано или поздно твои несбыточные мечты приведут к галлюцинациям, - мои слова звучат, как насмешка, но я поистине воспринимаю слова Итами, как какую-то шутку. Любые возможные варианты подобного были уж слишком неправдоподобны.

- Это не галлюцинации. Она возвращалась. Но она не узнала меня. Или не хотела узнавать.

- Мне уже не нравится этот разговор, Итами. При всем уважении, - поднимаюсь на ноги, понимая, что для меня все его слова сейчас звучат, как полные абсурда выдумки. Будто разумом мужчины овладел сам Йа́сет[1]. Однако дальнейшие его слова заставляют меня остановиться на месте, будучи уже готовой тронуться с места.

- Сама суть перерождения Предназначения нам до конца все еще не ясна, но я четко помню слова Дакоты перед тем, как…

- Перед тем, как она сбросилась с этой самой стены, - заканчиваю фразу за него, вспоминая, как уже слышала от него эту историю раза три. Уж очень нравилось Первому рассказывать о своей давней, все еще не угасшей любви. «Я должна умереть, чтобы они сумели вернуться. Иначе не́кому будет их отыскать на той стороне,» - ее последние слова, пересказанные мне беловласым. Мой взор застывает на уходящем резко вниз неровном обрыве скалы.

- Так или иначе, она была здесь. Я приходил к ней несколько раз, убеждая, что я был тем, кого она любила, но… Она осталась с ним. А потом родилась Эйнар.

- И она все вспомнила, - догадываюсь сама, в недоумении наконец выстраивая в голове цепочку событий и логических связей, приводящих к колоссальному клубку запутанных мыслей и догадок. Оборачиваюсь к первому лицом вновь, улавливая в его очах нотки торжества. Будто малое дитя, сумевшее доказать взрослому свою правоту.

- Вспомнила. Но было слишком поздно. Раила был платой, которую потребовало Предназначение за нарушение связей.

Я помню, как однажды давно мне в руки попался старый фолиант с записями о сути явления Предназначения. Лишь единицы были поистине предназначены друг другу издавна. Те, кто переродились, аль те, кто обрел истинную любовь в нынешней жизни своей. Изначально я не была склонна верить в подобные бредни. До тех пор, пока не стали являться видения. И было в той книге несколько предупреждений, которые явно давали понять, что определенные действия могут повлечь за собой необратимые последствия. Не всегда хорошие. Предназначение было, как мне показалось на тот момент, еще более непредсказуемым, чем сама Граница. Один только разрыв связи мог караться свыше. Тогда я не воспринимала это особо серьезно. Сейчас же пришлось взглянуть совершенно иначе.

- Но, ведь, в случае с Раилой была иная причина, - он знает, о чем я говорю, поэтому и осмеливаюсь возразить.

- И это тоже. Но дитя не должно было родиться так рано. Еще две сотни лет.

- Поэтому ты не убил его тогда? Потому оставил в живых, что его матерью была именно она? – теперь мне немного более понятны причины некоторых действий Первого. Любовь с людьми порой способна творить самые страшные вещи. – Тебя предупреждали, Итами. «Беловласое дитя приведет к падению Границы», не так ли? Снова ее слова.

- Я помню их. И следовал им на протяжении тысячелетий, каждый раз марая руки кровью невинных младенцев. Но на этот раз… Я оказался слишком слаб, - опускает взор. Признает вину.

- Похоже, ты слишком устал для этого бремени.

- У меня нет выбора.

- Знаю, Итами. Знаю, - опускаю ладонь на его плечо, хотя и не привыкла оказывать кому-либо поддержку, тем более тактильную. Поднимает на меня очи. Они полны горести и мук. Но я не могу помочь. Пока не могу. – Поэтому ты все еще здесь. Граница тебя не отпустит до тех пор, пока не убедится, что угроза миновала окончательно. Может быть, Раила – как раз-таки возможность искоренить этот недуг окончательно.

- Раила – наша кара за совершенные ошибки. И лишь нам платить за них. Береги себя, Эйнар.

- Что ты… - я не успеваю задать вопроса, как меня неожиданно резко вырывает из сна, а после яркие лучи солнечного света слепят широко распахнутые очи.

Он назвал меня ее именем. Я начинаю думать, что Первый вскоре окончательно обезумеет. Сажусь на месте, пытаясь ориентироваться в пространстве. Трава, деревья, речушка неподалеку. Мы остановились на привал. В десятке шагов от меня на ногах стоит девчонка, перебирая содержимое своей связки, закинутой на коня. Она так быстро адаптировалась, что, кажется, и не покидала никогда этих земель ранее.

- Все в порядке? – вздрагиваю, оборачиваясь к источнику низкого мужского голоса. Казай, также стоя на ногах, только подле меня, опустил в мою сторону взор.

- Да, - отвечаю коротко, хотя и не до конца уверена, что все в порядке. Впервые за мою жизнь я настолько растеряна, что не могу собраться с мыслями.

- Ты выглядишь напуганной. Мы не могли разбудить тебя, - произносит он, поднимая с земли свой черный плащ, да накидывая тот на плечи.

- Старый сумасшедший маразматик решил вновь подпортить мне нервы, - меняю выражение лица, стараясь не подавать вида. Не стоит давать ребятам повода думать, что что-то не так.

- Похоже, ты не очень хорошего мнения о Первом, - усмехается шатен, подавая мне руку, да помогая подняться на ноги. Он редко выражает подобные эмоции.

- О, я познакомлю вас в следующий раз. Уверена, ты будешь шокирован.

[1] Йа́сет – персонаж мифологии некоторых народов континента. Покровитель лжецов и обманщиков.

#мифы #миры #эльфы #история #творчество #орк #ориджинал #русский автор #книга #новая книга #магия #империя #любовь #предназначение

[samuraiyama]

2.8 Шамания. [2]

[Определения неизвестных слов в конце части.]

- Я не могу вам ничем помочь, - сидящий напротив меня представитель рода шаманского, кажется, настроен весьма категорично. – Не в наших интересах снимать подобные печати.

По обе стороны от меня расположились мои спутники, также, как и все присутствующие, скрестив перед собой ноги на коврах перед низким столом. Стульев в помещении не было. Как и любой другой мебели. Впрочем, само строение напоминало большой шатер, на полу и стенах изнутри обвешанный коврами. Помимо нас четверых здесь находилось еще трое человек, принадлежность к шаманству которых подтверждало наличие деревянного шеста, походившего на длинный посох, да балахонистых одеяний, темными цветами напоминающих те же самые ковры. Никогда не понимала, зачем они таскают с собой эти длинные палки. Разве что, собак бездомных от себя отгонять.

- Не вижу ничего трудного в том, чтобы снять самую обычную печать с самого обычного человека, - сохраняю спокойствие, совсем не повышая голоса. Ссориться с этими ребятами никому не хотелось бы. - Или ваши способности настолько исчерпали себя со сменой поколений, что даже мудрейшие шаманы не в силах убрать простейшую печать? Тело давно справилось с разрывами тканей.

- В таком случае, зачем их вообще снимать? – собеседник поправляет свою длинную черную бороду, собранную в хвост крупной бардовой бусиной. Интересный вопрос. Я подозревала, что они могут об этом спросить.

- Есть на то определенные причины, - ощущаю, как ребята растерялись. В особенности, Казай. Он прекрасно ведает о нынешних связях шаманов с имперским правительством, посему родовую принадлежность Эйнар нам нельзя выдавать ни в коем случае. – Печать ставила я. В селении на тот момент шаманов не оказалось, поэтому сохранение этой печати на ее теле может быть опасно для дитя. Кому, как не вам, знать о том, что Граница лишь шаманам дарует право пользоваться подобным способом спасения жителей Границы.

Ложь. Причем, даже не краснею. Но она вынужденная. Я не могу позволить себе оставить все так, как есть. Ей нужна Сила, если я хочу вернуть себе статус невмешательства в распределение сил между сторонами.

- Печать слишком сложная, - шаман вновь коснулся бороды. Похоже, он делал так каждый раз, когда выстраивал цепь очередной мысли в своей голове. – Не представляю, кто мог тебя научить подобному, если не сам Первый, однако, я не могу ее снять. Сколько золота, аль серебра вы бы не предложили, я попросту не в силах этого сделать. Сила природы непоколебима и противостоять тому, что она породила, очень сложно. Эту печать сумеет снять лишь тот, кто наложил. Аль тот, кто имеет непосредственную связь с силами, породившими ее.

Где-то вдалеке раздался крик сая́к. Еще не поднимая век, знаю, что скоро рассвет. В нескольких шагах от нашего привала слышится журчание вод Е́рума, неустанно движущихся мелкими волнами куда-то на восток. Прохладно. Густая трава под ладонями совсем влажная. Славно. Самое время отправляться в путь. Вчера вечером я даже на секунду порадовалась тому, что кони всеже немного выносливее, нежели замуры.

Ночевать в придорожной таверне никто не изъявил желания, а в Шамании оставаться нам смысла уже не было, поскольку никакой помощи от местных жрецов мы не получили. Разумеется, в каждом селении имеется свой шаман, оказывающий медицинскую помощь местному населению, однако, сильнейшие располагались именно здесь, в восточной торговой столице, где и обучали на протяжении долгого времени тех, кого позже направляли на замену старым в различные уголки Империи. Только у нас в Хермитс шаманов не было. Да и частью Империи мы так-то не являлись.

Через некоторое время мы уже расположились на лавках за деревянным столом в первой попавшейся на пути таверне, предвкушая долгожданный завтрак. Заранее поужинав вчера днем томатами в яичном кляре, купленными в одной из лавок рынка покинутого селения за две серебряные монеты, мы доселе ничего не ели. Я особого голода не ощущала, а вот ребят кормить все-таки нужно. Не хватало еще, чтобы обессилившими мне в дороге где-нибудь с лошадей свалились.

- Что мы собираемся делать теперь? – нарушила безмолвие Эйнар, покуда я помешивала свой суп деревянной ложкой. Суп с зеленью и яйцом – отличное начало дня. К нему нам принесли еще половину буханки серого хлеба, разрезанную на несколько кусочков, да жаренную мелкую спра́ту. Местные называли этот суп «Верзоуэ», иногда приписывая к разновидности похлебок.

- Отправимся на север, к библиотеке, - коротко отвечаю я, отправляя в рот первую ложку, полную овощей и зелени. Да, местная кухня совсем не утратила своей изысканности. Как по мне, так гораздо лучше земных блюд.

- Там нейтральная зона, - тут же отзывается девчонка, параллельно с характерным хрустом разламывая руками рыбешку. – Даже демонов не пускают.

Слыхала я об этих нейтральных зонах. За пару дней нахождения в Штабе, мне успели рассказать обо всем, что переменилось с поры моего отсутствия. Нейтральных зон, или как их еще называли местные жители, «зон неу́тры», было всего три. Одна – вокруг Библиотеки, включая само строение, вторая – территория порталов, соединяющих мир Границы с земными, и третья – где-то в горах Спиритуал Ситти. Никто не знает, где расположена третья, но все абсолютно точно уверены, что с тамошним населением связываться не стоит в угоду их канибалистических наклонностей. На все три территории запрещен ход как обычного населения, так и самого Императора и его приспешников. В том числе, здесь запрещено ведение каких-либо боев и использование Силы, какими бы на то ни были причины. Только лишь в редких случаях те, кого именуют Хранителями данных мест, дают разрешение на посещение нейтральных зон.

- Не «даже», а «в первую очередь», - вставляет слово Казай, доселе хранивший молчание. – Я бы их вообще и на материк не пускал, не то, чтобы на конкретные территории, - интересно, откуда у этого паренька столько ненависти к демоническому народу? Об этом мне пока остается лишь догадываться. Слишком много судеб Валборгхдора ускользнуло от моего взора за время жизни на Земле.

- Разберемся, - скромно бросаю я, решив не занимать себя более разговорами, да приступить к трапезе. Оставалось лишь питать надежду на то, что та, к коей мы будем держать путь, все еще там.

Если вам будет интересно попробовать похлебку с зеленью и яйцом, а с ним и жареную спрату, совсем не сложно повторить эти блюда в домашних условиях.

Похлебка:

· Мясо птицы.

Местный народ зачастую использует мясо гаины, но вы можете использовать курицу. Количество кусков определяйте размером посудины, в которой будете варить похлебку.

· 1-2 яйца гаины.

Также можно использовать куриные яйца.

· 3 средних картофеля.

· 2 средние луковицы.

· 1 средняя морковь.

· 1 перец.

· Жменя любой крупы.

В местных тавернах зачастую берут рис, который у нас более коричневатый, нежели земной.

· Пучок зелени.

Наш народ использует обычно леуштья́н. На Земле его, кажется, любистоком именуют люди. Можете взять и земные петрушку с укропом.

· Бо́рса и специи по вкусу.

Я слышала о том, что кислую борсу готовят из отрубей и на земле и называют иногда «борш акру» или «квас для борща», поэтому можете отыскать ее в магазинах. Или же использовать заправку для супа, которую используете всегда.

Для данного количества продуктов можно использовать посудину в 3 сектура(литра по-земному).

В посудину наливайте воду, посолите, ставьте на огонь, а когда закипит – добавляйте промытое и разделанное мясо. Дождитесь вновь, пока закипит, снимите ложкой пенку, выступившую на поверхность. Если птица, мясо которой вы брали, была молодой, то сразу добавляйте овощи, если нет – дождитесь полуготовности. Луковицы, перец, картофель нарежьте кубиками или как вам больше нравится. Морковь – нетолстыми кружками. Теперь варите до тех пор, пока мясо не будет почти готово. Тогда добавляете жменю крупы, борсу или любую любимую заправку, специи по вкусу. Когда вновь закипит, можно начинать добавлять яйца. В отдельной миску слегка взбиваете яйца, затем добавляете в похлебку, поочередно наливая и размешивая яичную массу, дабы она не стала одном большим комком. На этом же этапе добавляйте и рубленную зелень. Дайте вареву два раза булькнуть, закипев и снимайте с огня. Похлебка готова.

Жареная спрата:

· Собственно, сама спрата.

Или любая другая рыбка, которую вы планируете жарить. Спрата мелкая, подобная земным шпротам, но вы можете использовать любых размеров рыбу или ее куски. Даже чистое мясо рыбы.

· Кукурузная крупа.

У нас почти вся кукурузная крупа – крупная. Мелкую едят в основном более богатые представители народа и знати, ибо народ зачастую сам берется измельчать зерно. Но вы можете использовать и мелкую кукурузную крупу. Почувствуйте себя Имперской знатью.

· Масло жидкое.

На земле я встречала разные масла, но у нас для жарки в основном подсолнечное используют, только называют его в Валборгхдоре хелиа́новым маслом, поскольку подсолнух у нас – хелиа́н.

· 2-3 яйца гаины.

Опять же, можете использовать яйца куриные.

Взбейте яйца в одной посудине, в другую, желательно плоскую, насыпьте кукурузную крупу. Очистьте и промойте рыбу, заранее посолив ее. Разогрейте масло в сковороде или другой посудине, в которой хотите жарить вашу рыбу. Каждую рыбешку опускайте сначала в яйцо, затем в крупу, хорошенько обваляв ее, затем кладите в горячее масло. Жарьте до готовности, как обычно жарите этот тип рыбы. Спрату жарят до тех пор, пока плавники не будут хрустеть, аль пока цвет не обретет золотистый оттенок.

В местных тавернах подают похлебку и спрату зачастую с домашним серым хлебом.

[Определения:]

Е́рум – река на востоке континента. Расположена севернее поселения Шамания. Водами своими вливается в море Итами. См. карту.

Спра́та – разновидность мелкой стайной рыбки, схожей с земной килькой, но имеющей бо́льшую длину плавника.

#империя #фанфик #магия #история #творчество #ориджинал #орк #русский автор #книга #новая книга #любовь #предназначение #эльфы #мифы #миры

[samuraiyama]

2.8 Шамания. [1]

[Определения неизвестных слов в конце части.]

Шамания – главный развитый центр Востока континента. Я бывала здесь всего несколько раз, лишь когда возникала необходимость покупки того, чего нельзя было отыскать в нашей деревне. Чаще всего именно торговцы отсюда к нам заявлялись в поисках нового ценного товара в виде зелий, аль трав каких редких, которые потом продавали втридорога.

- И давно здесь стражники имперские вынюхивают сами не зная что? – обращаюсь к молодому человеку, покуда наша тройка конец приближается к главному входу в поселение. Казая послали к нем в качестве проводника и защитника на случай, если кому-то, вдруг, вздумается, напасть на нас. Эйнар никаким образом на это не реагировала, воспринимая его, как незнакомца, о котором известно ей лишь имя. Ну и славно. Тем лучше. Чем меньше деталей ей известно, тем дольше нам удастся удержать обе части Предназначения на расстоянии друг от друга. И с каких это пор я стала так заботиться о судьбе континента?

- Сразу после переворота в столице. Его Величество, - стоит заметить, что это обращение шатен произнес сквозь зубы, - пожелал, дабы в каждом селении находились воины для подавления возможного восстания средь мирного народа.

- Трус, - бросает девчонка и я уж думаю с ней согласиться, высказав в добавку и ряд аргументов, однако, беседу нашу прерывают стражники у ворот.

Те выглядели как самые типичные имперские стражники, правда, новые одеяния и доспехи мне были не очень по душе. Сочетание темного и серого – не лучший выбор, как по мне, однако, не я ими руковожу, а Он. Ему и решать. Мне дела нет. Казай бросает на нас короткий взор, еще раз убедившись, что нам удастся произвести впечатление самых простых жителей континента, прибывших сюда за чем-то, что нам «жизненно необходимо».

- Откуда путь держите? – интересуется крупный мужчина с копьем в руках, встав на дороге, тем самым преградив нам путь. В его взоре столько подозрения, что, кажется, вот-вот и он что-то придумает в своей голове, быстро отыскав причину повязать нас в качестве противников власти.

- Из Хермитса, - вставляю я, не дав своим спутникам и подумать о возможных вариантах ответа. – Я там травы собираю, здесь иногда продаем. В этот за покупками приехали. Не хватает некоторых ингредиентов для отвара бессмертия. Мои дети со мной.

- Звучит неправдоподобно, - бросает стражник, оглядывая Казая и Эйнар, остановившихся по разные от меня стороны. Благо, за ранее пришлось надеть на себя одеяния, которые больше походили на мешковатые накидки на плечи, которые местные именуют карди́гами[1].

- Неправдоподобно будет звучать ваше оправдание перед Императором, если он узнает, что вы не позволили его советнику явиться туда, куда ему надобно было, - замешательство тут же разгорается в очах преградивших нам путь, однако, не проронив ни одного более лишнего слова, те расходятся, не смея более мешать продвижению того «каравана», что успел уже позади нас выстроиться.

Тороплю коня, спеша поскорее миновать толпу, да оказаться уже ближе к центру селения. Если бы я не бывала в столице, то могла бы с уверенностью утверждать, что Шамания однозначно самый шумный округ. Кажется, на каждые два шага здесь приходится по четверку людей, причем самой разной масти: одни в скромных кожаных одеяниях, другие в ярких цветастых кардигах, третьи совсем, кажется, обвешаны нитями и клочками ткани, будто несуразный портной пытался из оставшихся остатков собрать что-то дельное. Похоже, здесь и вправду собираются порой торговцы и покупатели со всех концов Империи. Что же, нам подобные условия могут быть полезны. Скрыться в столь густой толпе определенно проще, чем в открытой местности. Главное, не потерять друг друга.

- И когда это ты в советники Императора успела заделаться? – слышу голос Казая, что остановился рядом, покуда я замерла на месте в попытках оценить обстановку и решить, куда двигаться дальше.

- Я статус и не утрачивала, - стоит заметить, что подобными словами я могла бы поколебить спокойствие девчонки, учитывая ее неоднозначное пока отношение к родному брату. Но та промолчала. Мне же легче. – Не знаю, сколько времени у нас могут занять поиски тех, кто мог бы нам помочь. Но подозрения вам вызывать не стоит.

- Как и тебе, - добавляет шатен, бросив на меня укоряющий взор. Ему явно не нравится факт того, что я и им помогаю и нейтральную позицию в конфликте сохраняю.

- Мне не о чем беспокоиться. Я же «советник», - усмехаюсь уголком губ, однозначно приводя молодого человека в еще большее раздражение. Мне и вправду нечего бояться. Единственная угроза для меня – заточение по их вине, раз уж в одной компании нахожусь со сторонниками Штаба. – Пойдем. Не стоит времени терять.

Лошадей пришлось оставить у одного из постоялых дворов, что расположились как раз недалеко от выхода из поселения. Здесь же удалось оставить несколько десятков золотых за покои в две комнаты на втором этаже двухэтажного строения. Что удивительно: в Шамании сочетаются как постройки из камня, так и из дерева, что создает впечатление, будто данный регион – смешение различных культур и народов, вынужденных тесниться в пределах границ селения. Я здесь не бывала давно, но атмосферу помню очень хорошо. В особенности – на главном рынке, который часто называют самым большим на востоке континента. Под ногами одновременно могут оказаться и заплутавшая собака, и пара сцепившихся за гаину кота, и та самая гаина, сбежавшая с кару́цы[2] невнимательного торгаша. В воздухе так много перемешавшихся запахов, что совсем трудно определить, откуда легкий ветерок приносит аромат свежей выпечки, а откуда нотки пряностей из лавки с травами. О звуках и заикаться не стоит, крики, ругань, упреки так и льются будто бы отовсюду, порожденные старательными владельцами товара, желающими поскорее и повыгоднее продать то, что везли сюда, возможно, из дальних краев. Раньше я не раз замечала, как цены на одни и те же вещи постепенно менялись по мере продвижения в центр рынка, становясь все выше. Что же, жадностью своей население мне напоминает человечество с земли. Порой подобное явление приходилось наблюдать и в торговых центрах на Земле. Правда, разнообразие всего, что там продавалось, было значительно меньше того, что можно найти в Шамании. Не удивлюсь, если кто-то умудрился перенести что-то и с других миров сюда.

Да. Не удивилась. Бумага. Интересно, в Валборгхдоре успели за прошедшие шестнадцать лет научиться делать настолько белую и тонкую бумагу, аль кто-то, помимо нас, шнырял между Землей и границей безнаказанно? Если меня спросят, какой из этих двух вариантов наиболее благоприятный, я бы, пожалуй, выбрала первый. Несмотря на множество возможностей, которые могли бы открыть для Империи земные технологии, лучше поддерживать баланс разницы развития между этими двумя мирами. Покуда Империя не обладает великими знаниями, а переправлять кого-то или что-то, кроме себя, на ту сторону способны лишь единицы из местного населения, континенту не грозит земное вторжение. А с местными политическими распрями мы сами как-то справимся. Без помощи иносущих.

 - Я делаю то, что должна сделать, а после покидаю вас, как и заверила Граница, - произношу слова немного тише обычной громкости своего голоса, не обращая совсем взора на девчонку, занятую разглядыванием местных фруктов, коих не приходилось ей на Земле встречать.

- Чего? – с удивительной скоростью отвлекается от своего дела она, а я лишь делаю шаг вперед, продолжая путь в сторону непроходимой толпы, коя не может не вызывать у меня легкого раздражения. Создавалось ощущение, что здесь каждый день абсолютно всем необходимо обязательно что-то купить. Иначе, как еще объяснить подобное количество покупателей и торгашей в одном месте. – Ты собираешься бросить меня после всего произошедшего?

- С тобой будет Казай. Если, вдруг, решишь снова свалиться с какой-нибудь высоты, он тебя поймает, - усмехаюсь своему тону, а паренек лишь фыркает на мои слова и просит не отходить далеко.

- Ты не можешь просто взять и уйти! – не унимается Эйнар, а я решаю пока дать ей выговориться. Несмотря на то, что мы долгое время были с ней связаны, нам не по пути в приближающихся переменах. – В конце концов, я наследница престола, которую ты, можно считать, скрывала долгое время в другом мире!

- Ты планировала быть убитой родным братом и гнить в общей имперской могиле? Извини, не знала. Следовало сразу меня предупредить, - знаю, что могу ее задеть. Понимаю, что упоминание лишь одно тех событий порождает в ней ярость, но раскрыть глаза ввиду ее абсурдных аргументов однозначно стоило.

- Ты… - кажется, у девчонки закончились причины поднимать эту тему, посему в ход пошли иные средства. – Я приказываю тебе! Приказываю от имени наследного лица…!

- Официально ты более не являешься, как ты выразилась, «наследным лицом», - за меня отвечает шатен, которому явно уже начали надоедать эти бессмысленные распри, а на лице отразились нотки раздражения в виде сдвинутых бровей и взгляда исподлобья. – Прекрати это уже, иначе нас повяжут раньше времени.

- Ты здесь нужен как раз таки для того, чтобы нас не повязали! – на сей раз досталось парню, но подобный всплеск со стороны темноволосой тот просто-напросто проигнорировал.

Проталкиваюсь сквозь толпу уже практически боком, краем глаза подмечая, что зелья и отвары здесь стали продавать некудышные. Даже мои мутные когда-то давно выглядели гораздо лучше этой цветной водички по цене целого коня. Среди голосов показался возглас о каком-то зелье молодости и мне стало не по себе от того, как сильно распространились эти наивные бредни по Империи за время моего здесь отсутствия. Интересно, из чего делаю эти отвары бессмертия. Из крови эльфов? Аль из когтя грифна? Смешно. Люди продолжают верить в подобные бредни до сих пор. Не удивительно, что раньше они и вправду жили дольше. Раньше, когда не было доступа к непонятным, а зачастую и опасным травным творениям самозванцев. Если девка когда-нибудь сядет на престол, попрошу ее исполнить одно мое желание – позволить бить палкой тех, кто продает неизвестного происхождения и состава зелья.

 [Определения:] 

[1] Карди́га – предмет верхней одежды, который надевают через голову. Схож с земными кардиганами.

[2] Кару́ца – на древнедаблорском – телега, чаще всего деревянная, используемая как для передвижения людей, так и для перевозки товаров. В каруцы, как и в земные телеги, запрягали скот, чаще всего лошадей либо замуров.

#империя #книга #новая книга #русский автор #история #творчество #ориджинал #орк #любовь #трон #фэнтэзи #предназначение #фанфик #мифы #миры #эльфы #магия

[samuraiyama]

2.7 Вновь болит левое колено.[2]

[Определения неизвестных слов в конце части.]

Не сразу мы приняли окончательное решение о том, куда следует отправиться в первую очередь, раз уж в пределах Штаба оставаться было не то, чтобы небезопасно, но достаточно рискованно для неопытной девчонки, не сумевшей пока разобраться не только в своих силах, но и в нахлынувшем потоке воспоминаний. Значительную роль в вопросе сыграло неожиданно появившееся обстоятельство. Как оказалось, наложенные мною печати, которые фактически спасли жизнь девчонке после возвращения на континент, «заблокировали» высвобождение ее сил, как посчитали местные старейшины. Как мне кажется, в любом поселении, как и у нас в Хермитс, место старейшин занимают зачастую именно те, кто постиг уже все тонкости старческого маразма, а тот выходит уже за пределы их сознания, распространяясь на всех окружающих. Иными словами, меня они раздражают.

Тем не менее, бывают особенные случаи, когда все-таки их предположения не лишены смысла. И вот тогда уже ничего не остается, кроме как проверять изложенное на словах практикой. Зачастую я сама принимаю решения, однако, в данный момент стоит отдать должное девчонке: она сразу сообразила, что стоит попробовать узнать, высвободится ли ее Сила после снятия печатей. Только вот, наложить печати я смогла без проблем. Снять без вреда излеченному организму – другой разговор. С этой задачей я самостоятельно не справлюсь. И, раз уж, изначально ответственность за это легла на меня, придется уж довести дело до конца.

Как оказалось, шаманов в местном селении практически не бывает. Сейчас многие из них подчиняются Империи, а связываться с повстанческими силами может быть опасно для собственной жизни. Это я понимаю. Единственный возможный вариант – Шамания. Родина всех шаманов. Место, где их обучают ремеслу, а значит, там можно и особо искусных отыскать, которые и печати снимут, и девчонку в живых оставят.

- Я уж полагал, ты никогда не проснешься, - раздается мужской, уже знакомый бас, а через несколько секунд мне удается узреть приближающегося со стороны огней селения молодого человека.

- Первому, вдруг, захотелось разбавить свои будни беседой со старыми знакомыми, - принимаю из рук брюнета бумажный сверток. – Спасибо.

- В местной таверне ничего, кроме хлеба с сыром и яйцом не оказалось. Час поздний, - тут же дает понять, что в свертке, точно такой же протягивая девчонке, а после опускаясь на покрывало подле меня, но по левую руку.

Гольштейн настоял на том, чтобы с нами отправился кто-то из экзорцистов, дабы предотвратить непредвиденные проблемы, что могут возникнуть при возможной встрече с кем-то из подчиненных Императора. Как по мне, так в присутствии представителя повстанческих сил нам грозит куда большее количество проблем в пределах Империи, но пускай. Как минимум, эти двое привыкнут к обществу друг друга до тех пор, когда придется раскрыть им суть Предназначения, о коем они пока что не ведают. Правда, я пока не уверена, насколько мне хватит терпения игнорировать их вопросы о том, откуда мне все известно и «какого черта девчонка подпустила к себе именно его». Эти «дети» сведут меня однозначно с ума, а Гольштейн, как я поняла, умудрился фактически начать воспринимать меня, как своего союзника. Что же, моя цель во всей этой истории – наблюдать и, по возможности, повествовать о происходящем тем, кто далек от жизни Границы. А пока что, стоит признать, что сэндвичи, как их называют на Земле, здесь неплохие: томаты, радикла в маринаде, жаренное яйцо гаи́ны, домашний мягкий сыр, которым и смазывают два ломтика хлеба из пшеничной муки. Иногда в них кладут листья аце́тры.

Для такого же сэндвича, какой можно отыскать в любом заведении в разных уголках Империи, вам понадобится не так много всего. Я часто готовила его в летние дни, когда не хотелось занимать себя готовкой чего-то замудреного.

Два ломтя хлеба.

В нашем селении чаще всего он из крупной пшеничной муки, которую можно купить у местного пекаря, как и сразу готовый хлеб, как я зачастую и делаю. Вы можете взять любой хлеб, какой у вас дома есть. На Земле я пробовала хлеб с оливками и это, пожалуй, единственное, кроме вашей земной пиццы, где мне по душе оливки.

Мягкий сыр.

На территории Империи достаточно трудно отыскать хороший твердый сыр, поэтому мы всегда берем плавленый. Земляне, кажется, кличут его плавленым.

Жареное яйцо гаины.

Куриные яйца на Земле ничем не уступают. Можно взять даже два. Главное, с мягким желтком.

Томаты, или как их еще называют у вас, помидоры.

На континенте томаты выращивают в основном двух видов: желтые и красные. Первые более сладкие, поэтому зачастую я предпочитаю именно их, но вы можете использовать те, которые нравятся вам больше.

Радикла в маринаде.

Не уверена, есть ли на Земле полноценный прототип данного ингредиента, однако, вы можете приготовить его сами. Достаточно смешать половину чайной ложки уксуса, две растительного масла и по малой щепотке соли и перца, а затем оставить в получившейся смеси на полчаса пару тонких кружков корня редьки. Если вы не любитель редьки, можно этот компонент не использовать.

Листья ацетры.

Опять же, подойдут листья любого салата. Самыми приближенными будут айсберг либо латук.

Мягким сыром смазываются оба ломтика хлеба. Я люблю, когда его много, поэтому кладу довольно толстым слоем. Эйнар часто бесилась во время нашей жизни не Земле из-за того, что я так много сыра ем. На один из кусков кладем кружки томатов, сверху радиклу, а после и жаренные яйца. Последними идут пару листьев ацетры, а в конце все накрывается вторым ломтем хлеба. У нас сэндвичи заворачивают в тонкую бумагу и оставляют на пару минут прижатыми меж двух досок на печи, после чего они выходят теплыми и менее объемными. Но вы можете сразу съесть.

[Определения:]

Гаи́на – птица, схожая с земной курицей, но немного больших размеров, да синим окрасом на хвосте. Несет яйца практически ничем не отличающиеся от куриных. Гаина в переводе с даблорского, скорее всего, и означает «курица».

Аце́тра – разновидность салата, листья которого пригодны к употреблению в пищу. Напоминает видом своим вкусом латук, однако, листья более темного цвета и зачастую обладают несколькими длинными прорезями вдоль.

#империя #книга #новая книга #история #русский автор #эльфы #магия #творчество #ориджинал #орк #любовь #фанфик

[samuraiyama]

2.7 Вновь болит левое колено.[1]

[Определения неизвестных слов и наименований в конце части.]

- Наследное дитя возвратилось на Границу, - беловласый статный мужчина повернут ко мне спиной, стоя на краю обрыва, ведущего в необъятную бездну. Никогда не задумывалась о том, каково это – жить на одной из стен, где малейший лишний шаг может стать последним, ибо от континента они отделены, да на расстоянии в тысячи шагов от него расположены, практически частью барьера являясь. Сложно передать строение словами тому, кто никогда не узрит подобного очами своими.

- А ты, погляжу, как всегда, в курсе всех происходящих событий, - отмечаю, оставаясь на своем месте. Не вспомню, как оказалась здесь. Наверняка, вырвал опять неожиданно во время сна. Мерзавец. – Я полагала, ты хотя-бы после возвращения в покое меня оставишь, Первый.

Оборачивается лицом ко мне, сохраняя положение на краю, будто совершенно не опасаясь возможного падения. Руки сложены за спиной, а взор устремлен вперед, на меня. Он обо многом знает, многое умеет. Проживший жизнь длиною в более шести тысяч лет полноправно может считаться мудрейшим. Я могла бы сказать, что Первый занял бы место всех старейшин поселений Империи, если бы не одно «но». Его единственной оставшейся целью стала… Смерть.

- Я желаю беседы с ней, - поднимает голову выше, смотря теперь сверху вниз, даже если расстояние между нами в десятка два шагов. Нет, он не пользуется своими статусом и положением, дабы показать весомость собственных желаний. Это всего лишь привычка. Привычка демонстрировать превосходство и силу, давая сразу понять, что он – могущественнее всех.

- Еще один… - закатываю глаза в недоумении. – Чего вы все ко мне привязались? Хотите встречи – вперед. Не впутывайте меня в свои имперские дела. Я наблюдатель, Итами, я не участник и, тем более, не приспешник одной из сторон, - он знает об этом, я не раз говорила о том, что и конфликта как такового не вижу. Народы и наследник не сошлись в интересах, в итоге последний отыскал поддержку иной стороны. Не впервые в истории Империя сталкивается с проблемами. Да, по масштабности эта превосходит иные, однако, и с ней при желании можно справиться. Правда, не моя то уже забота, а тех, кому предназначено творить дела великие.

- Ты ее опекун… - делает паузу, видимо, осознав, что не совсем корректно выразил мысль, да тут же поправляет. – Была ее опекуном на протяжении добрых шестнадцати лет. Очевидно, что тебе известно намного больше, чем всем нам вместе взятым.

- Сколькими бы знаниями я не владела, не в моих приоритетах принуждать дитя к определенным деяниям. И раз уж на то пошло, почему бы нам не обсудить причины, по которым ты сам не остановил Раилу в ту ночь? Всемогущий? Звучит неплохо. Только вот, толку от твоих Сил уже давно никому нет, Итами. С тех самых пор, как ты решил бросить все, да поселиться здесь, в ожидании свершения чуда, за которое ты когда-то заплатил.

- Первый, - позади раздается незнакомый женский голос, не дав мужчине обдумать ответ на мои слова. – Ты вновь вед��шь беседы с бесполыми? Нет смысла приглашать сюда кого попало лишь для того, чтобы развеять собственную скуку.

Оборачиваюсь, бросить взор на неожиданно прибывшую из пристройки, расположенной неподалеку, женщины. Дома здесь были буквально вытесаны в породах Стены. Как по мне, так они походили больше на антры, разве что с наличием некоторых удобств в виде печи и незамысловатой деревянной мебели. Лица незнакомки мне разглядеть не удалось, ибо завернута та была в некое подобие темной мантии с широким капюшоном.

- Ведьма, - констатирую факт, обращая теперь внимание особы на себя. – Полагаю, мне пора, Итами. Возврати меня обратно.

- Твоя неприязнь к ведьминскому народу столь сильна, что сбегаешь при первом же их появлении?..

- У меня болит левое колено, стоит лишь услыхать мотивы ваших бредней из книжек с предсказаниями, - перебиваю гостью, не дав тем самым ей окончить свой вопрос. – Всего доброго.

И лишь краем сознания уже удастся услыхать отдаляющиеся голоса, один из которых, тот, что принадлежал женщине, назовет меня сумасшедшей, да посоветует Первому выбирать собеседников поадекватней. Что же, стоит как-нибудь наведать к ним на остров, аль пригласить в гости, дабы со старейшинами нашими познакомить. Чувствую, встреча им придется по душе.

Я практически никогда не кричу во сне. Даже если и снится порой весьма впечатляющая ересь. Кто-то зовет это кошмарами. Я на Земле часто слыхала это слово. У нас их именуют та́нтисами. Если объяснять дословно значение с даблорского, то это, скорее, не кошмары, а существа, кои являются порой спящим по ночам, да показывают им страшные сны. Еще одна из тех сказок, что ведьмы вписали в свои книги с предсказаниями. Удивительно, насколько большой популярностью эти писания пользуются в народе. Благо, я сожгла все, что оставались в доме, уже очень давно.

Открыв глаза, первое что замечаю, это звезды. Первый как-то говорил, что то – фрагменты былых континентов, «плывущие» в бездне Границы, но отсюда это всего лишь огни, сияющие в затянутом мраке неба. Принимаю сидячее положение, ощущая руками холод земли. Потираю левое колено. Видать, встреча с ведьмами даже во сне имеет последствия. Своеобразное покрывало из мешковины сползло в сторону, а я оказалась половиной тела на голой земле. Благо, сухая трава и отсутствие снега в данном регионе дали нам, как минимум, пару часов сна. Оглядываюсь по сторонам. Тишина, будто все вокруг вымерло. Лишь звуки падающей где-то поблизости воды, да огни очень далекой деревушки. Остановились мы на небольшой открытой возвышенности, недалеко от главной дороге, вдоль которой лежит наш путь. Краем глаза отмечаю сидящую по правую руку от меня Эйнар. Не спит. Согнув ноги в коленях, нервно перебирает пальцами рук, уткнувшись взором в одну точку.

- Думаешь о том, что придется его убить? – интересуюсь напрямую, зная, что ее мысли заняты именно этим.

- Нет, - лжет. Я прекрасно чувствую людскую ложь. Она слишком очевидна. Тем более, сейчас, когда эмоции, кажется, переполняют дитя настолько, что в любой момент рискуют вырваться наружу шквалом, кой нам довелось уже совсем недавно наблюдать.

[Определения:]

А́нтра – в переводе с даблорского означает «пещера».

Та́нтис - в Валборгхдорской мифологии абстрактное существо, являющееся по ночам к нарушающим древние традиции людям и показывающее им страшные сны. Считается, что чтобы оградить себя от прихода тантиса в ближайший год, в ночь на праздник плодородия, который также является альтернативой Нового года на Земле, стоит зажигать семнадцать свечей по всему дому и спать при свечах до самого утра.

#империя #история #русский автор #книга #новая книга #творчество #ориджинал #орк #эльфы #магия #любовь #фанфик

[samuraiyama]

2.6 Вынужденная мера.

- Не ведай я, какие года за твоей спиной, решила бы, что ты спятил, - поднимаю взор на мужчину, покачиваясь на задних ножках деревянного стула, одной рукой придерживаясь за край массивного стола, за которым на этот раз расположились лишь две персоны.

- В отличие от вашей троицы, мы встретились с напастью лицом к лицу, - похоже, сегодня Глава Штаба явно расположен к беседе. Либо немало рад произошедшему, либо ему вновь что-то необходимо. Отчего-то мне казалось зачастую, что столь высокопоставленные личности, даже в малых кругах, добровольно идут на контакт лишь в случаях присутствия необходимости с их стороны.

- Все что-то потеряли, Арион. Не тебе судить о моих поступках, - окидываю взором помещение еще раз. Похоже нынешнее расположение штаба на скорую руку разворачивали шестнадцать лет назад и доселе так и не добрались до перемен. В коридорах пол до сих пор скрипел, не везде должно освещались помещения, а в некоторых углах можно было наблюдать небольшие «горки» из деревянных ящиков и тренировочного оружия. По всей видимости, то заносили в помещение во время осадков или перед ними. Вспоминая вчерашний вид небес, можно сразу догадаться, что местный народ легко мог счесть это явление за предвестие грозы, аль бури, шторма, будь мы ближе к морю.

Цепляюсь взглядом за картину на стене. Искусство, в отличие от людей, бессмертно. Если, конечно, эти люди – не Первый. Вчера девчонка потребовала в порыве эмоций устроить ей встречу с ним. Мне ничего не оставалось, кроме как, проигнорировать ее просьбу. Я не проводник, как Сервай. Не могу ее так просто «перекинуть» с одного конца континента на другой. Вчера мы знатно поругались. Точнее, ругалась она. Я молчала, не видя смысла тратить свою энергию на объяснение того, что и без того более, чем очевидно. После выражения недовольства фактом того, что мы были вынуждены бежать с Границы, я поинтересовалась у нее, стоило ли мне позволить им умереть у тот день, она закрыла рот. И славно. Ее претензии были беспочвенны. Да, лишить ее памяти было исключительно моим решением, однако, тем я избавила ее от кошмаров и видений, как минимум, на период продолжительности жизни на Земле. Ей стоило бы поблагодарить. Но ладно, обойдусь. Я подозревала, что этот разговор выдастся намного труднее, чем он оказался на самом деле. Эйнар многое вспомнила. Не все. Мне предстоит еще осилить себя и потратить некоторое время на разъяснение основ. Или же я поручу это дело Серваю. После того, как хорошенько вмажу ему при следующей встрече.

- Все, кроме тебя. Тебе нечего терять, - очередная реплика мужчины выводит меня из раздумий. Возвращаю взор к его лицу, цепляюсь за шрам под глазом. Он прав. Пожалуй, я была на тот момент единственной, кому и вправду нечего было терять. Есть ли мне что терять сейчас? Разве что глупая двадцатилетняя девчонка. Полагаю, я бы не сильно убивалась, оставь она меня, вдруг.

- А тебе бессмысленно что-то скрывать, - о, я знаю, что его ничем не смогу удивить, дав понять, что я сама уже обо всем догадалась. Гольштейн достаточно умен, дабы заранее получить о собеседнике достаточно информации. Только вот, к его сожалению, на меня он не найдет никаких причин для манипуляции. Меня плохо запоминают люди, даже некоторые из тех, кого я встречала далеко не единожды. – Ты же хочешь использовать Предназначение, дабы можно было управлять волею наследницы, не так ли?

- Даже если и так, - похоже, Глава Штаба не намерен отрицать никаких своих помыслов. – Тебе не кажется, что это – отличный способ навести порядок в государстве? Она слишком мала, не осознает, какая власть оказалась в ее руках в мгновение ока, стоило ей лишь сделать первые шаги по землям Империи. Наследница слишком важна для народа, чтобы…

- У нее есть своя воля, Арион, - знаю, как не любит этот человек, чтобы его перебивали. Поэтому именно так и поступаю. Собственно, пусть ведает, что я не намерена нести ответственность за те последствия, которые могут быть по причине лишения Эйнар памяти на несколько лет. – Я на нее никакого влияния не имею. А ты – тем более. Да, она растеряна, напугана. Но единственное, на что мы имеем право в данной ситуации – это позволить ей сделать выбор. Самой добраться до истины. До своей истины. Не до твоей и не до народной. В представлении каждого события разворачиваются с разной перспективы. А девчонка талантлива не по годам. Ей нужно время. И возможность.

- О какой еще возможности ты говоришь? У нас в руках обе стороны Предназначения – величайшее из оружий, которое может только быть на этом чертовом континенте, который мы пытаемся вытащить из бездны порабощения и смятения, а ты говоришь о возможности…

- У вас было шестнадцать лет на попытки. Не видать перемен, Гольштейн. Плохо справляетесь. А теперь еще и собираетесь посягнуть на священность Предназначения. Полагаешь, тебе она позволит?

- Не собираюсь спрашивать у них разрешения. Это как разговаривать с мечом перед боем, интересуясь, разрешает ли он мне пользоваться им в битве…

- Я о Границе. Позволит ли тебе Граница нарушить ее устои? Сомневаюсь… - поднимаюсь на ноги, уж не позволяя ему вставить ни единого слова более. После нескольких шагов в сторону выхода из помещения, оборачиваюсь на момент подле двери уже. – Твой консерватизм не приведет ни к чему хорошему, Арион, - пауза. – Завтра на рассвете мы покинем поселение.

#империя #история #русский автор #книга #новая книга #магия #эльфы #творчество #ориджинал #орк

[samuraiyama]

2.5 Выгода. [2]

[Определения неизвестных слов в конце части.]

- Не время для шуток и героических наставлений! – да, он не ведает о своей с ней связи, поэтому и противится, не верит, не воспринимает серьезно. Но судьба селения, похоже, его все-таки заботит. На этом, как минимум, выйдет сыграть.

- К черту! Смотри сюда: тебе нужно как можно скорее оказаться там! – указываю взмахом кисти руки в сторону центра, где и осталась Эйнар, параллельно отмечая про себя, что светать никак не начинает по причине темных туч, заполонивших небо. В народе это именуют «Адве́нтам при́сипа» и зачастую подобное бывает перед страшными грозами, аль над морем перед штормом.

- Хочешь, чтобы меня там пришибло чем-то?! Другого способа нет?! – недоволен. Не боится, лишь опасается. Тех, кого обучают в штабе, напугать не так просто. Многие из нах бросятся в пекло не размышляя, если нужно будет спасти цель. По крайней мере, так было при покойном Императоре. До нынешнего времени многое изменилось. Надеюсь, что не это.

- Она не тронет тебя, просто поверь мне! – из-за необходимости кричать, ощущаю, как першит в горле. Охрипну. Да и ладно. Отвар из ваны и менаты за два дня с этим справится. Сейчас у нас есть проблема посерьезнее.

Вижу, как он колеблется, как с недоверием глядит то на меня, то на источник разрушающей Силы. Казай молодец, даже настолько приблизиться, как сейчас, не решился бы лишь бы кто. Паренек крепкий. Если даже пришибет веткой, не сильно пострадает. Моя надежда на него. А еще на то, что подобное решение с моей стороны не будет засчитано, как попытка вмешаться в течение судьбы. Я и без того уже достаточно натворила.

Делает шаг вперед, отпуская мою руку, из-за чего мне вновь приходится опереться о свою трость в попытках тут же не оказаться на земле. А ему хоть бы хны. Местами делает пару шагов в сторону, дабы не повалиться на бок, но от основной цели не отступает. Медленные широкие шаги, пока лицо прикрыто одной рукой от мусора, летящего в глаза, а вторая используется для сохранения баланса. Будь моя воля, я б убралась куда подальше от этого места, однако, роль, отведенная мне заранее, вынуждает продолжать наблюдать, хранить историю непонятно, зачем, да для кого. Я уверена, что он доберется. Там мне уже мало, что будет видно, но по образам лишь, мелькающим временами среди вихря, можно сложить примерную картину происходящего. И голоса до меня долетят. На удивление достаточно четкими звуками, будто гула этого и свиста ветра вокруг и нет совсем.

- Эйнар! – запомнил имя. Зовет ее, несмотря на явное отсутствие реакции с ее стороны.

Ощущаю, как кружится голова, прикрываю очи. А дальше лишь тьма. Только после я узнаю, что «отключилась» на несколько минут прямо посреди хаоса, творящегося вокруг. Вновь смотрю ее очами. Только на этот раз – в реальном времени. Пугаюсь. Наверное, впервые в жизни настолько сильно, что даже вздрагиваю, покуда мужские сильные кисти рук хватают мои, точнее ее, плечи. До недавних событий я предполагала, что во время вещих снов и посещающих меня порой видений по ночам я могу лишь со стороны наблюдать за происходящим в них. Сон о прошлой жизни, в которой я глядела на мир очами девчонки, изменил мое представление. А вот сейчас, в нынешнюю секунду, я становлюсь реальной частью нее в настоящем времени. Это не может не пугать. Мечу взор из стороны в сторону, пытаясь за короткое время отыскать в мыслях объяснение происходящему. Да. Я в ее теле, отчего-то смотрю ее очами и даже могу управлять конечностями, ощущаю дыхание, наверняка, смогу и говорить. Только вот, почему я неожиданно стала на время ею? Ладно, наверняка, это отличная возможность предотвратить катастрофу.

Аккуратно. Нам не нужно навредить ее телу, ибо кто знает, как тогда оно отреагирует на новый катализатор – возможные болевые ощущения. Фокусирую взор на лице молодого человека. Растерян, не знает, как поступить дальше. Я понимаю. Со стороны это, наверняка, выглядит еще страшнее, чем когда наблюдаешь с положения участника происходящего. Тот слегка толкает вперед, но не отпускает плеч, побуждая оказаться на земле. Опускается на колени напротив. Перехватываю его руки своими, сживаю кисти, наблюдая за непониманием в очах, кое на долю секунды сменяется неподдельным осознанием. Авось Граница решает показать пареньку то, чего не могу я.

- Эй, Эйнар, слышишь меня? – говорит тише, уже не крича не повышая гласа. Будто чувствует, что его услышат, даже если и шепотом говорить станет. – Ты никому плохо не сделаешь, только лишь самой себе… Я знаю, что ты чувствуешь. Я знаю, каково это – потерять родных, потерять себя, - говорит правду, аль искусно лжет, лишь бы остановить ее – мне этого не дано знать. Только вот эффекта я не ощущаю. Сила все так же бьет ключом наружу, разгоняя энергию вокруг ослабевшего ее обладателя. Она злится. Гневается на тех, кто не предотвратил катастрофы, кто не спас ее родных, кто скрывал от нее истину. Она злится на меня. Я это ощущаю, будучи частью нее сейчас. Казай, по всей видимости, и сам осознал, что его уговоры не помогают. – А ну прекрати, я сказал! – бросает громко и грубо брюнет, прямо в лицо, заставляя опешить, а затем вырывает свои руки из моих, обхватывает за плечи, да прижимает к себе. На секунду мне кажется, что он спятил, но потом легкие сдавливает непонятное ощущение, воздуха перестает хватать, а пальцы на руках трясутся, как тогда, когда совсем без одежды на холоде оказалась. Забавно, что сейчас температура не выше, только вот ее я не ощущаю, даже будучи в одной лишь рубахе.

На мгновение перед глазами мутнеет и вот, я вновь в своем теле, полулежа на земле, опираюсь на локоть, пытаясь восстановить дыхание. Оборачиваюсь в противоположную от стихающего ветра сторону. Глава Штаба усмехается одним уголком губ, да удаляется обратно в здание, будто того и ожидал. Смешно, как безрассудно этот мужчина способен порой поступать, когда дело доходит до собственной выгоды. Ему необходимо было вернуть девчонке память. В подарок получил еще и знание о личности ее Предназначения. Только вот, он совсем не учел факт того, что я все еще здесь. И Граница все еще здесь. Вот она однозначно не позволит использовать Предназначение в своих целях. Нас вновь заставят цену платить, если не перестанем допускать ошибки.

- Я сделал свое дело. Твое теперь – объяснить, что происходит в этой чертовой Империи, и кто ты такая, - слева от меня останавливается кто-то. Поднимаю голову, вновь встречаясь взором с пареньком. По всей видимости, мне еще придется привыкнуть к его грубому басу. – И не только мне, - в другом направлении полными отчаяния и гнева очами на нас взирала растрепанная напуганная девчонка.

[Определения:]

Адве́нтам при́сипа – с даблорского дословно переводится, как «Пришествие властвующего». Местный народ таким образом выражал собственный страх перед величием Границы, поскольку под «властвующим» имелась в виду именно она. Считалось, что Граница управляет погодой и вообще всеми природными явлениями, происходящими на континенте.

#империя #книга #новая книга #русский автор #история #творчество #ориджинал #орк #любовь #фэнтэзи #эльфы #магия

[samuraiyama]

2.5 Выгода.[1]

[Определения неизвестных слов в конце части.]

Не помню, от чего конкретно я проснулась в ту ночь. То ли от ощущения тяжести чужого взора, то ли от вибрации под ногами. В одном я была уверена – оба фактора были взаимосвязаны, да не могли возникнуть просто так, из пустого места. Так уж сложилось тысячелетиями: ничего на Границе не происходит по чистой случайности. Абсолютно любое событие – либо последствие определенной цепочки явлений, произошедших когда-то давно, аль совсем недавно, либо чей-то хитрый замысел, воплощенный в жизнь неподдельными стараниями.

В комнате было еще очень темно, я даже не сразу осознала, который примерно час на дворе. Часами я пользовалась редко к слову, но примерное время по положению солнечных дисков в небе определяла, как минимум, неплохо. В собственных целях. В это утро лишь на линии горизонта виднелись первые проблески света. И то, те мне довелось заметить лишь переступив порог постройки. Времени отворять ставни и с любопытством пытаться разглядеть источник необоснованного гула, разносящегося по округе в сопровождении вибрации земли под ногами, не было от слова совсем. Левая нога онемела отчего-то и да��а об этом знать при попытке подняться с постели как можно скорее. Нет, я не была из того числа людей, которые так боятся распрощаться с жизнью во время непредвиденных землетрясений, аль при выходе рек из берегов. В моем представлении лишь Граница решает, кто и когда будет вынужден распрощаться с жизнью.

- Вы что натворили?! – сама поражаюсь тому, с каким недовольством и даже с толикой гнева выпаливаю вопрос, как только широкая спина высокого мужчины в черной накидке виднеется снаружи. Еще до того, как я окажусь рядом, преодолев дверной проем, да сама осознаю всю суть происходящего.

- Ничего, - кажется, Гольштейн совершенно спокойно наблюдает за тем, что в считанные секунды способно превратить поселение в безжизненную равнину, если Сила не будет направлена в необходимое русло. – Дали ей возможность раскрыться. В отличие от тебя, - голова Главы Штаба оборачивается в сторону, бросая свой взор на меня.

Бестолковые. Они думают, что я зря лишила девчонку памяти тогда. Конечно же. Арион не ощущает того, что чувствую я. Здесь все заполонил тяжелый взор Границы, так внимательно следящей за нашими действиями в ожидании очередной ошибки. Он смотрит с насмешкой на меня, а Граница на него. Только вот, я единственная, кто это может заметить. К сожалению. Или к счастью. Я еще не определилась.

- Ты даже не представляешь, что может случиться, если она не сумеет справиться с Силами, коими никогда не пользовалась! – теперь приходится кричать. Из-за ветра закладывает уши, а глаза уже полны песка. Мечу взгляд по сторонам в поисках палки. Кажется, я знаю, что можно сделать…

В трех десятках шагов передо мной нечто, схожее с ката́жем, не подпускало к своему центру никого и ничего. Краем глаза замечаю выпущенную тройку стрел, коя с таким же успехом летит обратно, в ноги стрелку. Рыжевласый паренек среднего роста с повязкой на правом глазу явно чертыхается, бросив лук на землю, а я рада тому, что почти ничего не слышу, да не получу возможность пополнить свой запас ругательств. Бесполезно стрелять в то, что к оружию на пике «истерики» невосприимчиво. Не буду им об этом говорить. Они и так слишком много знают. Вона, решили в девчонке Силу пробудить. Она, естественно, ничего не понимает. Стоит на одном месте, уперев взор в одну точку на земле, да расставив ноги в стороны. Тело непроизвольно пытается сохранить свое положение. А вот поток Силы оно, отчего-то, остановить не пытается. Ладно, не может оно, остановим мы. Иначе она разнесет здесь все, за что я ответственности нести совсем не хочу.

- Эйнар! – ага, конечно. Бесполезно кричать, если мы даже на расстоянии двадцати тридцати шагов не слышим никого. Наверняка, она вообще не в сознании сейчас. Я слыхала о таком: во время приступа эмоций, аль при сильных ранениях, породивших болевой обморок, некоторые способны погружаться в пределы собственного разума, блуждать там некоторое время, покуда не отыщут выход, или же пока кто-то «снаружи» не выдернет их оттуда. Мне рассказывал об этом еще покойный отец Сервая во время одного из визитов. Кто-то из его подопечных в Штабе(на тот момент еще являющегося Организацией, работающей при Императоре) потерял сознание из-за болевого шока, не пробуждался трое суток, а когда все уже решили, что он наверняка в скором времени скончается, тот неожиданно пришел в себя, да рассказал, как метался из комнаты в комнату, встречал тех, кого помнил, да переживал события из прошлого, что сохранились у него в памяти. Да, соглашусь, звучит неправдоподобно, однако, никакой возможности в пределах Границы исключать не стоит. Именно поэтому если не докричаться до девчонки сейчас, боюсь, мы потеряем либо ее, либо целое селение ничего не подозревающих жителей.

Палка, п��чти с меня ростом, находится совсем недалеко, шагах в пяти. Хватаюсь за один конец обеими руками, а вторым упираю ту в землю. Выходит своеобразная трость. С такими зачастую в холмистой местности передвигаются, аль раненные первые шаги делать учатся. Нужно подобраться как можно ближе. Авось, таким образом выйдет докричаться до нее. Правда, и в этом я очень сильно сомневаюсь. Буквально через десяток шагов на ногах стало сложно удержаться, моя рубаха чуть не покинула меня, а сама я уже была готова распластаться на земле, покуда все остальные под особо сильным порывом ветра либо также попадали в разные стороны, либо чудом остались на ногах. Будь они все на той же близости к центру, что и я, однозначно можно было бы составить «горку» из свалившихся друг на друга тел. И не факт, что не оказалось бы жертв. Вы бы видели некоторых особо крупных членов Штаба…

Кто-то чудом оказавшийся рядом подхватывает меня под правый локоть широкой ладонью, не дав оказаться на земле. Оборачиваю взор в сторону, встречаясь с карими очами брюнета, прищурившегося из-за летящей во все стороны массы из пыли и песка.

- Куда это ты в одиночку собралась?! – низкий бас еле долетает до моего слуха, несмотря на повышенный голос молодого человека. Тот отбивает летящую в нашу сторону ветку свободной рукой, да оборачивается к центру явления спиной, уставившись на меня. – Что делать то будешь?! Эти придурки натворили делов, а ты их все спасать собралась?!

- Казай! – удивительно, как удачно рядом оказался именно он. Предназначение так просто угрозу мимо очей не пропустит. Его законы так же непоколебимы, как и устои Границы, однако, это единственный противник, с которым Граница не в состоянии справиться, когда дело доходит до перемен судьбы. – Послушай меня внимательно! Как бы абсурдно это не звучало, но ты единственный, кого она подпустит к себе!

[Определения:]

Ката́ж – слово, которым местные именуют явление, схожее с торнадо, аль со смерчем. Выглядит примерно таким же образом со стороны, однако, длина окружности, по которой движется ветер больше раза в два.

#империя #история #русский автор #книга #новая книга #творчество #ориджинал #орк #магия #фанфик #любовь

[samuraiyama]

2.4 Близость.

[Определения неизвестных слов и дополнения в конце части.]

О, как же я злилась поначалу на саму себя за то, что возилась столько с этой бесполезной девчонкой. Помогала с обработкой ран, с препаратами, зельями… А все это еще и при том, что мне и печати ей пришлось наложить на области тяжелых ранений. «От нее одни проблемы», - сказала бы я, если бы не знала ее. Эйнар старается. Всегда. Настолько, насколько это возможно. Я помню, как на Земле она против собственной воли даже пыталась научиться адаптироваться к обществу, ведь, в моей компании выросла не самой общительной и социальной личностью. Увы, моей вины здесь нет. В чужие «мамочки» я изначально не записывалась. С меня было достаточно ноши, которую я за нее несла.

Она прекрасно знала, что я не ее мать, прекрасно понимала, что я не стану рассказывать ей о ее прошлом и о семье, которая, как она предполагала, бросила ее на распоряжение судьбы. Сколько бы истерик мне не пришлось выслушать, сколько криков и обвинений не летело бы в мою сторону, я не посмела раскрыть ей правды. Не считала разумным. Предположим, вам бы сказали, что ваши родители – императорская семья, коих убили на континенте меж мирами, именованном Границей и ты наследница трона после брата? Сочли бы бредом, не так ли? Вот и она бы сказала, что я пытаюсь навязать ей бессмысленные детские сказки. Хотя, доля сказочности в этом всем все-таки была. Думаю, историями о Границе можно было бы запросто пугать земных ребятишек.

Однако теперь мне предстояло наконец эту правду ей преподнести. Осталось дождаться, когда она наконец очнется и насладиться отсутствием причитаний со стороны приближенных Гольштейна о том, что наследница с нее некудышная, раз уж Граница даже минимальным ускорением регенерации не наделила ее тело. А о печатях, аль о Силе, так вообще разговоров не заводилось. Кто-то даже был награжден моим недобрым взглядом, когда предположил, что, возможно, ее с кем-то перепутали. У них у все отчего-то нет терпения, чего я отнюдь не понимаю. Шестнадцать с лишним лет была возможность ожидать приближающихся перемен, а вот сейчас у всех неожиданно запас терпения иссяк. Мне все равно. Как и на то, что после пробуждения придется как-то объяснять перепуганному двадцатилетнему созданию, где она оказалась и по какой причине. Что же, выложу все в лоб, а там уж пусть решает, что со всей этой информацией делать.

Утром через отворенные ставни залетела саяка. Напомнила мне о том сне. Более он не повторялся. Однако я была весьма задумчива в последние два дня, пытаясь понять, к чему было то видение, и отчего я была частью его, ведь, зачастую, я наблюдаю со стороны, делаю выводы, а после воспроизвожу зачастую вслух увиденное после пробуждения, дабы не позабыть то, что узрела за ночь. В этот раз было иначе. Все мои размышления сошлись на идее о том, что Границы решила выделить особенную значимость персоны, коими очами я смотрела, да коими устами говорила. Славно. Более мысли забивать себе не буду.

К полудню того же дня, когда оба солнечных диска стояли в зените, Эйнар наконец раскрыла очи, да подала первые признаки вменяемого человека. Отлично. Теперь будет легче. Осталось поднять ее на ноги. Собственно, этим и пришлось заниматься вплоть до вечера. За этот период мне довелось еще корячиться в близлежащих полях в поисках трав для отвара, кой предназначен для восстановления сил и энергии у тренирующихся целыми днями воинов. Для девчонки тоже подойдет, учитывая ее практически никудышное состояние. Запасы три́фола и мената имелись и у меня в хижине, только вот, до того места пришлось бы потратить несколько суток пути, а Сервай, кой мог бы сократить это время до нескольких минут, уже успел куда-то подеваться за эти несколько дней, несмотря на собственное желание повидать двоюродную сестру после пробуждения.

Делает глоток, морщится, явно не ожидая столь неоднозначного вкуса отвара, коего полную деревянную кружку я сунула ей в руки несколькими минутами назад. Пришлось вывести ее во двор под вечер. Правда, двором это было трудно назвать. Территория не была ограждена, здесь возвышался лишь небольшой холм, да стоженные на нем длинные поленья. С другой стороны был двор, но за тренировками местных членов Штаба нам пока наблюдать было рановато. Точнее, ей.

- Хорошее лекарство не бывает вкусным, - замечаю я, обращая внимание на эмоции на ее лице и на попытку отложить целебный отвар на потом.

- Однако это не значит, что стоит меня травить всем, что под руку попадет, - неблагодарная девчонка. В следующий раз заставлю саму ползать меж высоким бурьяном в поисках мелких росточков.

- Значит. Это не первое, что тебе придется «принять» здесь. Граница – не то место, где стоит пренебрегать малейшими дарами Всевышнего, кем бы он ни был, - что же, начало положен��. Только растерянности в ее очах я не наблюдаю, скорее непонимание, а то и вовсе мысли, подталкивающие к решению принять меня за сумасшедшую. – О, бессмысленно отрицать то, что уже случилось.

- Я думала сначала, что это шутка какая-то, - опускает очи. Сомневается, но все еще не готова до конца принимать правдивость происходящего. – Разодетые в старинные одеяния, кольчуги какие-то воины, с копьями. Говорят что-то на непонятном языке. А потом паренек на коне прискакал. Рыжий, в черной накидке, золотом на воротнике ушитой, в высоких сапогах. Целился в меня из лука. А у меня, знаешь, перед глазами так мутно, будто во сне все происходит. И с места сдвинуться не могу. Потом я и отключилась, по всей видимости…

- Ударилась, не более. Вот и в глазах потемнело из-за болевого шока. У тебя нога была вывернута в сторону под неестественным углом, - произношу с равнодушным видом, однако, похоже, это было лишним, ибо девчонка выпятила в недоумении на меня очи, явно намереваясь возмутиться по причине того, что настолько быстро подобные травмы не проходят. Ее правда, только вот претензии слушать лишний раз у меня нет пока желания. – Печати, - опережаю ее вопрос, вставляя тут же объяснения. – Те рисунки, что сегодня утром ты с интересом рассматривала, сидя в ладье с теплой водой. Они, как бы понятнее выразиться… Используются для ускорения выздоровления организма или регенерации поврежденных участков тела.

- Решила «втирать» мне что-то о магии? Мне уже не десять лет, когда могла бы поверить в эти сказки, - не удивительно. Именно поэтому на протяжении шестнадцати последних лет я предпочитала молчать. Так лучше. Никто не достает лишними вопросами. Нет нужды лишний раз что-то объяснять, во что мало верится с первого раза.

- Местные называют это Силой, - так же невозмутимо отзываюсь я. Кажется, на этот раз с нее хватит. Закатанные от недоумения глаза грозят, кажется, вывалиться из орбит, а мне начинает надоедать несерьезное восприятие моих слов. – Пойдем. Пора возвращаться.

Им бы не помешал ремонт. Однозначно. Еще когда мы были на Земле, в прихожей страшно скрипели полы. Там это играло мне на руку: всегда была возможность знать о том, что кто-то переступил порог твоей обители. В главной постройке, где расположился Штаб, было всего два этажа, на первом из которых приходилось ступать аккуратно, дабы скрипом протершихся досок не разбудить особо рано ложащихся спать личностей. К слову, на них мне было абсолютно плевать. Если бы не просьба жены Гольштейна, я бы и внимания на чье-то присутствие не обращало. Дела нет до чужого сна. Звезды[1] на небе только загорелись[2], так чего они так рано улеглись? Кто-то и в полях работы не заканчивает к сему часу.

- Темно здесь, - замечает Эйнар, практически проговорив и мои более ранние мысли.

- Видать, огня пожалели, - бросаю я, ибо иного объяснения малому количеству светильников не нахожу. Ладно свечи, те быстро сгорают, но владеющих Силами среди экзорцистов явно нашлось бы… Ну да ладно. За поворотом, похоже, станет светлее. Это для того, чтобы ночью никто по дороге из спальной части в туалет не заблудился?

- Уже поздно, вам пора быть в комнатах, - чужой голос. Оборачиваюсь практически синхронно с Эйнар, на лице которой тут же отображается непонимание.

А. Ага… Знакомый голос, знакомый образ, как только тот выходит на свет, да дает разглядеть лико свое. Шатен, ныне с собранными в пучок волосами на затылке, да с бритыми висками, не мог не дать узнать себя с первого же брошенного в его сторону взора. Оборачиваю очи к спутнице своей. Девчонка его не узнает, этого и следовало ожидать. Не ей же являются видения раз в определенное количество дней, счет которым ведет лишь Граница, мне дела до того нет. Однако именно сейчас я отчего-то застыла на месте на долю секунды, не сразу среагировав на замечание молодого человека. Как же его звали… Ах да, Казай. Одно из «старых» имен, сейчас такие не дают. Как и даблорским практически не пользуются.

- Не горячись, Каза́й, - сохраняет равнодушие внешне, однако, от моего взора не ускользает факт сошедшихся к центру бровей. Ему не ведомо, откуда мне известно имя его. Полагаю, он отыщет ответ на этот вопрос позже, решив, что его, наверняка, сообщил мне Гольштейн, аль сама услыхала ненароком, покуда его окликал кто-то со стороны. Пусть. У меня нет ни желания, ни настроения объяснять ему, кто я и отчего так много знаю. – Мы уже возвращаемся в свои покои. Доброй ночи.

Не отвечает, провожая взором нас до самых дверей. Стоит поинтересоваться позже у Ариона, почему по ночам дежурят столь молодые члены Организации. Или не стоит. Это я еще решу, если не забуду о происшествии до завтрашнего утра. Но не о мальчишке. Тот из головы моей не вылезет так просто теперь. Обе стороны Предназначения, да так близко друг к другу… Удивительно, как шустро Граница подкидывает нам проблемы. Пора забирать Эйнар отсюда. Как можно быстрее.

[Определения:]

Три́фол – растение с мелкими листочками темно-фиолетового цвета круглой формы, да с розовыми цветками, схожими с цветениями земного клевера.

[1]Естественно, согласно строению и расположению континента и барьера вокруг него, звезд на континенте быть не может. Ими называют огоньки, порожденные сиянием магической материи, коя составляет основу барьера.

[2]В зимнее время в небе над континентом появляются звезды в основном за часа четыре до полуночи.

#империя #история #книга #новая книга #русский автор #эльфы #творчество #ориджинал #орк #магия #любовь #фанфик #мифы #миры

[samuraiyama]

2.3 Теплые руки.

[Определения непонятных слов в конце части.]

Меня наделили обязанностью наблюдать за тем, что происходит в нынешнюю эру, однако, никто и словом не обмолвился о том, что в придачу к событиям наших лет Граница решит показать мне деяния прошлых. И не сказать было, что я особо яро выступала против видений о будущем, да тех, что ответы на вопросы в себе таили. Да, они тоже доставляли дискомфорт, даровали знания, в коих я совсем не нуждалась, вынуждая нести это бремя в ожидании свершения неизбежного без возможности что-либо изменить. Тем не менее, еще большей бесполезностью обладали знания о прошлом. К тому же, я совсем не бы уверена, что именно о моем прошлом. Пожалуй, я могла бы догадаться, что наблюдать и отчасти участвовать мне доводилось в событиях прошлых жизней тех, кого я могла знать, аль с кем могла быть связана.

Единственным, кого я способна была узнать, это был Первый. Молодой, щупленький совсем паренек, темновласый еще, в кожаных одеяниях, да с копьем в руках пересекал территорию, предположительно, континента. Но не нашего. Точнее, нашего, но совершенно иного пока, не преобразившегося. Всего один солнечный диск поднимается от горизонта. Так непривычно, будто снова на Земле оказалась. Босыми ступнями ощущаю мокрую траву. Раздаются первые вскрики птиц. Земных птиц. На Границе птицы поют иначе, э��о я помню точно. Передо мной берег и бескрайняя поверхность воды. У нас на Границе только лишь большие моря. Наверное, это то, что земляне привыкли именовать океанами. Красиво. Прикрываю очи, ощущая на лице прохладу утреннего дуновения легкого ветерка. Свобода. Никто и ничего не сковывает твое горло невидимым железным ошейником с прикрепленной к нему тяжелой цепью, за которую кто-то недосягаемый постоянно дергает, не давая быть вовлеченной в события в пределах Границы. Здесь нет никого. И ничего. Только я.

И они.

- Эйнар! – оборачиваюсь. Не понимаю, почему отзываюсь на Ее имя, ведь, оно не принадлежит мне. Только сейчас обращаю внимание на свои каштановые волосы, россыпью разбежавшиеся в стороны при резком движении. Такие длинные, кажется, до самых колен. Улыбаюсь приближающемуся брюнету. На лице читаются черты Первого. Правда, взор его пока совсем не измучен, будто, совсем и не было того тягостного пути, кой ему пришлось преодолеть за более, чем шесть тысяч лет. Да, пожалуй, здесь он совсем молод. На Земле мне показывали несколько раз семейные фотоальбомы. Наверное, я могла бы сравнить это именно с альбомом, в который вставили фотографии людей таких, какими мы их уже никогда, пожалуй, не увидим.

А потом я замечаю его. И внутри будто все переворачивается, порождая тепло где-то в области груди. Что это? Странное чувство. Мне подобных не дано испытывать, я нейтральное лицо в потоке истории. А вот та, коими глазами я смотрю сейчас… Она явно связана с ним. Симпатия? Это, ведь, так называется? Он невероятно красив. Ступает размеренно, широкими шагами, чуть позади уверенно «скачущего» вприпрыжку брюнета. Высокий шатен, с пронзающим взором и серьгой в левом ухе, также в кожах, но без оружия в руках. Невероятно красив. Кажется, я уже говорила об этом.

- Са́лу! – брюнет замедляется еще за несколько шагов от меня, останавливаясь после рядом, да растянув широкую улыбку на устах.

- Салу… - даблорский язык, «привет». Отвечаю не совсем уверенно, растерянно. Взор мечется из стороны в сторону, от своих же босых ног к лицу брюнета, а потом вновь к Нему. Мне начинает казаться, что сердечный ритм учащается настолько, что стук отдает теперь и в висках.

- Де́че я́ра мер де́скулца? – голос шатена настолько знакомый, будто знаю его уже все те шесть тысяч лет, что отделяют эти события от тех, из которых прибыла я. Низкий, размеренный, с легкой грубостью. Берет за руку, остановившись совсем близко. Теплые ладони. Не могу оторвать взора. Замечает. Улыбается уголком уст, будто усмехаясь. «Почему снова босая ходишь?»

Машу головой в знак отрицания, хотя, все именно так, как он и говорит. Босая, среди мокрой травы, рано утром. Отличная возможность заболеть. Интересно, как переносили болезни в те времена…

- Сян яра ми́нта! – «снова лжешь!». Брюнет явно недоволен моими словами, однако, это скорее наигранная реакция, ребячество. Смеется, глядя на, предположительно, друга, который продолжает перетирать ледяные пальцы моей левой руки в своих теплых кистях. – Ка́зай, сян тре́ба маби́на уйта́те то ды́са, - «тебе стоит лучше за ней следить».

- Еу́ шиа́та, - «я знаю». Треплет по волосам другой рукой, усмехается уже более громко, а я опуская взгляд наземь. Стыдно. Как непослушному ребенку, ослушавшемуся наказа близкого человека.

- Ку́пала ду́лка, - «сладкая парочка». Брюнет толкает шатена в плечо, задорно смеется, а после удаляется также вприпрыжку обратно, маша рукой в ответ.

- Кыда́ва еу ил учи́дас, - «когда-нибудь я его убью». Произносит в след другу, а после вновь возвращает взор на меня. – Да́ка чива́ сента́пла, сян шиата у́ндо еу е́ста, - «если что-то случится, ты знаешь, где меня искать».

- Шиата, - «знаю». Киваю головой в ответ в знак согласия. Целует в висок, а после отпускает руку, отступая на шаг.

Открываю глаза. Темно. Издали доносятся крики сая́ки. Снаружи, скорее всего, уже рассвет, а в помещении совсем ничего не видно. Протираю кистями очи, на ощупь поднимаюсь на ноги. Видимо, на стуле сидя уснула. Спина болит теперь. Также на ощупь отыскиваю ставни окна, отворяю одну из сторон. Широкий луч приглушенного света, разбавленного золотыми и алыми тонами, «разрезает» непроглядную тьму помещения, опадая на постель мирно спящей шатенки. Ей повезло меньше, чем мне. Говорят, отыскали недалеко от поселения уже в таком состоянии. Пришлось наложить лечащие печати на бедро левой ноги, правую лопатку и кисть и еще одну на всякий случай на область груди. Медики в Штабе слабо справлялись с травмами, полученными девчонкой, а Шама́нов у них, как оказалось, в поселении нет. Ждать прибытия одного из Шама́нии времени у нас не было. Вчера я предположила, что она могла получить травмы в случае падения с большой высоты, однако, пришлось промолчать о том, что перемещение меж мирами могло плохо сказаться на том, кто лишен был памяти и понятия существования Границы. Как психически, так и физически. Сейчас она в порядке. Но будет ли в порядке ее разум после пробуждения – нельзя дать однозначного ответа. А еще… Это видение… Похоже, нам предстоит разрешение больших загадок, чем предполагалось изначально.

[Определения:]

Сая́ка – птица, размером с ладошку, с бардовым опереньем на концах крыльев и серым на теле, клювом, схожим с тем, что у попугаев, однако, не так сильно скрученным к низу. Пение схоже с пением земных цикад.

Печа́ти – схожие с татуировками рисунки определенного характера, зачастую круглой формы, кои вырисовываются на поврежденном участке тела специальным отваром черного цвета, очень схожего со смолой. Способствуют скорому излечению поврежденной области. Применяются чаще в случаях внутренних повреждений. Обычно используются шаманами. Обычным лекарям они не известны.

Шама́н – специально обученный человек, обладающий знаниями в области медицины, лечебных трав, а также способный налаживать лечащие печати.

Шама́ния - поселение на западном побережье моря Ита́ми, расположенного на востоке континента. Граничит с реками Е́рум и Кате́на. Культурный центр Империи, а также самый крупный рынок на Востоке Континента.

#мифы #миры #эльфы #история #творчество #русский автор #орк #ориджинал #новая книга #книга #фэнтэзи #магия #любовь #фанфик

[samuraiyama]

2.2 Штаб.

Толкаю деревянную дверь. Полагаю, немного сильнее, чем намеревалась изначально. Та, со скрипом, свойственным всем относительно старым «созданиям», отворяется на сколько позволяют петли, чуть ли не снося с ног, как оказалось, стоявшего с той стороны у стены молодого человека. Брань обрывается на полуслове, стоит лишь сделать мне шаг через порог. Удивлены. Но не растеряны. Это радует. Совет Штаба Экзорцистов, как всегда, не лишен хладнокровия. Если меня когда-нибудь спросят, кто и кого надоумил дать подобное название данной организации, как сказали бы на Земле, я не сумела бы с уверенностью дать им внятный ответ, ибо сама с недоумением порой размышляю над тем, почему именно «Штаб» и почему именно «Экзорцистов». Однако оставим данные размышления на другой раз. В данный момент сюда я прибыла с иной целью, а не для того чтобы посвятить себя в истоки истории отряда, прежде служившего Императорскому двору. До пришествия Его.

- Это еще что за выходки?! – рыжевласый мужчина невысокого роста, весьма крупной комплекции, чуть ли не вскакивает на ноги, тянет вниз выцветшую рубаху, собравшуюся под доспехом, кой земляне привыкли называть кольчугой, после опускает одну из рук на топор, торчащий из пояса, а второй упирается в поверхность массивного стола из красного дерева, направляя в мою сторону явно негостеприимный взор.

В ответ молчу, с ним я дел имею. С северянами вообще редко в разговор вступать приходилось, уж слишком те агрессивно реагируют на некоторые высказывания, не подобающие сформированной в их небольшой общине культуре. Интересно было бы поглядеть, как быстро они перерезали бы глотки старейшинам из нашего селения, встретившись лицом к лицу с их нездоровой тягой давать никому не нужные комментарии всему, что приходится слышать, аль наблюдать, разбавляя дюжину слов конструктивной речи еще двумя такими же беспричинного бормотания.

- Эдга́р, будь любезен, присядь обратно. Ты весьма непочтенно ведешь с нашим нежданным гостем. Тем более, она дама… - по правую сторону от рыжевласого, которого, по всей видимости, теперь нам известно имя, отзывается худощавый седовласый мужчина, явно обладающий эльфийскими корнями. Навевает мотивы какой-то земной сказочки, правда, увы, «короля» уже давно нет в живых, а с нынешним я не знакома. Как и требовалось ожидать, бледнолицый полуэльф, по серьгам в ушах, явно не из самого «простого» рода, более остальных настроен на диалог.

Рыжеволосый мужичок вновь падает на свой стул, откидываясь на спинку того, да обращая свой взор на того, кто расположился между этих двоих. Вот он то мне и нужен. Арион Гольштейн. Нынешний глава отряда, превратившегося после падения старого правителя в, так называемый, Штаб Экзорцистов. Единственный из присутствующих, кто лишний раз рта не откроет, да слова ненужного не выговорит. Иногда это радует. Не считая жалоб его жены о том, что тот чрезмерно молчалив порой. Благородная седина уже тронула голову пятидесятилетнего мужчины, разбавив смольно-черные волосы, уложенные к затылку. Накидка на плечах, с золотыми вставками национального орнамента у воротника, краев рукавов и у запа́ха. Шрам под правым глазом. Почти не заметный, если не приглядываться. Не помню его. Видимо, появился после моего ухода с Границы.

Он знает меня. Когда-то давно появлялся на пороге моей хижины, когда охоту в нашем селении на демонов вели. Им тогда хорошенько досталось от стариков за то, что Империя сует свой нос за пределы границ собственного влияния. Помню, у него сын еще был. На пару лет старше нынешнего Императора. Не стану интересоваться его судьбой. Слишком много времени прошло, слишком многие пали смертью храбрых и не очень на поле битвы. Слишком многих забрала Граница, не сумев насытиться и без того принесенными доселе в жертву душами.

- Полагаю, ты явилась за девочкой, - поднимает взор на меня, но не сдвигает с места головы. Глядит будто исподлобья. В очередной раз улавливаю нити горести в очах, убеждаясь в том, что не затрагивать тему семьи было отличным решением с самого начала. Да и больно оно мне надобно. Единственное, что волнует меня, предназначение девчонки, кое должно свершиться без влияния какой-либо из враждующих сторон.

- Вы, ведь, понимаете, что у Границы на нее свои планы? – о да, они понимают. Как и наличие возможности завербовать потенциальную угрозу для Императора в свои ряды с целью дальнейшей мести.

- Ты, ведь, понимаешь, что только тем, что держала ее за пределами Границы по непонятным причинам, уже вызываешь подозрения у наших людей? - хитро. Не ожидала, что глава Штаба так щедр на серьезные вопросы.

- Мои причины вам не будут так сразу понятны, да и вовлеченность моя в данные события минимальна. Я бы даже сказала, практически отсутствует, - стоит напомнить Ариону о том, что я – не тот человек, который станет настраивать значимую, по их мнению, «пешку» против Штаба.

- Нам известна твоя миссия, - ну вот, ведает, ведь, что наблюдатель я, что попросту права в их войне участвовать не имею. – Как и то, что с хорошими вестями ты приходишь редко.

Говорит он, а ощущение у меня, будто удар только что получила. Разве я так плоха в своих предостережениях? Нет, я в них очень хороша. Даже слишком. Проблема в том, что в Императорском дворе я была лишь три раза. Однажды, рекомендовав травы жене Императора, которая приболела во время первой беременности. Во второй раз, когда пришла весть об исполнении четырех лет первому сыну Императорской семьи. Тогда я впервые предупредила властителя о том, что дитя беловласое по преданиям не к добру рождается. Однако выразила надежду на то, что это всего-либо россказни помешанных на излишней пафосности ведьм. В третий раз – за пару дней до четвертого д��я рождения Эйнар. И, собственно, до трагедии. Тогда, когда предрекла приближения значительных перемен. Кто же мог подумать, что те окажутся столь кровавыми.

- Крайне глупо судить по двум вестям обо всех предсказаниях шамана, - не намерена защищать себя, однако, выразить отношение к озвученной мысли не постыжусь. – К тому же, я не могу быть уверена, насколько разочаровывающими для вас окажутся мои суждения.

- Зачем тебе девочка? – странный вопрос, учитывая то, что Гольштейн, однозначно, понимает, что за период совместной жизни с наследницей навряд ли у меня зародились какие-то материнские чувства к той, учитывая мою общую неспособность испытывать особо яркие эмоции по отношению к людям.

- Мне? Она мне даром не сдалась, - делаю паузу. Удивление на лицах присутствующих на Совете, но только не на лице Гольштейна. Так и знала. Ему необходимо понять, насколько полезной я могу оказаться для него для Штаба в целом. Смешно. – Тогда. Тогда даром не сдалась. Сейчас же нас, несмотря на мое неприкрытое равнодушие ко всему творящемуся вокруг и ко всем, в этих событиях участвующим, нас все-же что-то да связывает. Предназначение. К примеру, - «натягиваю» улыбку. Дернулась бровь. Интересно. Гольштейн, Гольштейн, тебя так просто заинтересовать малейшей выгодой. – Все мы знаем и понимаем, что одна из сторон Предназначения станет на смерть сражаться ради другой. И мы понимаем, как можно это использовать в обе стороны, не так ли, Арион? – молчит. Осознал наконец, что я не та, от кого стоит что-либо скрывать. Не удивительно, что он изначально намеревался, если не изначально, то, как минимум, как запасной вариант, отыскать того, кто определен ей судьбой и использовать в случае, если откажется сотрудничать. Не выйдет. Не в моем присутствии. Предназначение – не игрушки. – Только вот, есть одна проблема, правда? Ингуара́нтия. «Неведение» на древнедаблорском. Ни вы, ни она не знаете и знать не можете, кто именно ей предопределен изначально. Кроме меня. Мне ведомо все. И ты знаешь, что я права.

- Лжешь, ты не можешь…

- Могу. И если ты сейчас же не позволишь мне явиться к ней, боюсь, вам придется самим разъяснять народу, каким образом неведомая сила снесла целое поселение на северо-востоке континента.

#империя #новая книга #книга #русский автор #эльфы #история #творчество #орк #ориджинал #любовь #мифы #миры

[samuraiyama]

Глава 2. 2.1 Изюм.

[Определения неизвестных слов в конце части.]

Стук единственной капли дождя, разорвавший тишину твоей обители в клочья, в очередной раз напомнит о том, чему ты предназначен Всевышним.

Граница дает знать о себе в каждом мгновении, а ты столь настырно стремишься игнорировать ее знаки, что совершенно позабыв о собственной цели ищешь иные пути.

Империя близка к падению. Пепла дважды не разжечь — единожды случившееся чудо не даст себя достичь вновь. Вспомни, прими себя, прими его, свое Предназначение. Ибо именно оно будет хранить тебя до самого конца, какими бы тропами ты не ступал. Ибо оружие твое в его руках и возвратится оно к тебе лишь тогда, когда ты место свое наконец отыщешь, да осознаешь, вопреки скитаниям душевным…»

С характерным звуком захлопываю книгу, поежившись, после чего отправляю бумажный предмет в кожаном переплете из своих рук куда подальше, совершенно не желая дела иметь с предсказаниями, в коих смысла еще менее, чем в ворчании местных старцев. К слову, со времен моего последнего пребывания на Границе, те стали ворчать еще больше, не брезгуя всячески попирать нынешний императорский двор. Я их понимаю: уязвимые старческие умы подвергнуты влиянию угроз и сплетен, заносимых в селение гонцами, аль странниками, не ведающими страха повстречать на пути своем кого-то из свиты правителя.

Никчемные книжки, написанные непонятно кем, не дали мне никакого совета. И вправду, чего я ожидала от тех, кто жил сотнями лет ранее меня? Наблюдатели должны давать советы, а не писатели-фантазеры, коих хватает лишь на романтические баллады и россказни, пересказываемые позже в бараках и тавернах среди нахлебавшихся черве́сы. А наблюдатель – я. Только вот, я совершенно не знаю, какой совет стоит дать самой себе в сложившейся ситуации.

Пошли третьи сутки с тех пор, как я возвратилась неведомым образом на Границу, промокла, проснувшись в, как я поняла, ледяной воде одного из притоков Корона́ма, практически отморозила ноги и чуть не была убита неизвестно, откуда взявшимся стражником, приставленным неизвестно кем к нашему поселению. Из перемен, как уже было упомянуто, пока я заметила лишь большее количество ворчаний со стороны старцев, да меньшее количество гостей. Несмотря на то, что девчонку могло занести сюда вместе со мной, ее я еще не встречала, да и не особо ощущала страх за нее. Единственное, что беспокоило меня – причины неожиданного перемещения. Возможно, Граница так решила, а, возможно, уто-то, кто посчитал девчушку достаточно готовой к принятию собственной судьбы… Я не могла знать наверняка, что послужило причиной, но знать должна была, ведь, ничего не случается без причин и без последствий.

К слову о последствиях. Сны, кои мне пришлось шестнадцать лет назад «отобрать» у Эйнар, да выносить самостоятельно, дабы избавить наследной дитя от участи минувших дней, покинули меня. Прошлые несколько ночей я спала спокойно, на удивление не наблюдая на протяжении ночи совсем ничего. Даже видений, кои порой посещали меня на территории Границы. Что-то переменилось. В хорошую, аль в плохую сторону, это еще предстояло узнать, дабы продолжить повествование, не упустив ни одной из деталей. Хотя бы со своей миссией я должна справиться, как бы равнодушно я не относилась к происходящему вокруг. Необходимо отыскать девчонку. Она наверняка должна быть в Империи. Не могло что-то, или кто-то, «забрать» лишь меня. Моя значимость ничтожна по сравнению с той, коя способна, по преданиям, положить конец мучениям народа.

Сегодня Сервай принес мне свежих булок с изюмом. Думает, я ни о чем не догадываюсь, говорит о великом Предназначении и деяниях Границы, решившей вернуть нас домой, дабы мы могли продолжить путь, уготовленный нам судьбою. Вся хижина теперь пропахла этими свежими булками. Уверена, он притащил их с Белого, да сидит теперь, как ни в чем не было, «строит глазки» в надежде обмануть меня.

- Как дела в Белом? Многое поменялось? – делаю вид, что совершенно не заинтересована в причинах собственного возвращения на континент, да в его причастности ко всему происходящему.

- Не особо много, -отмахивается, делая очередной глоток травяного чая, кой, как оказалось, я все еще припоминаю, как готовить. Морщится. Говорила же, что горячий. – Местные говорят, что соваться туда, не имея возможности в любую секунду убраться в портал перемещения, крайне рискованно. Войска Императора повсюду. Наблюдают, будто уж заранее уверены, что ты окажешься предателем, аль замышляешь что-то против их ненаглядного правителя. Здоровенную стену в два десятка шагов шириной подняли вокруг столицы. Не знаю, что они так старательно охраняют, но создается у меня ощущение, что эта стена – не обычный камень, подобранный в одной их шахт Спири́туала[1]. Мои порталы были очень нестабильны. Дольше, чем на пару минут на территории столицы их не откроешь. При том, что я проводник, на меня барьеры практически не воздействуют…

- Он боится… - заключаю я, разламывая одну из круглых золотистых булочек пальцами рук. А вот еще одна перемена – изюма стали класть меньше. Видать, с эльфами дела совсем плохи.

- Боится? Кто? – Не сразу понимает моих слов Сервай. Ну конечно же, легенды о бессердечности и могуществе Императора рассказывал мне и Первый, посещавший меня пару раз во сне еще на Земле. Не удивительно, что у людей и мысли о страхах владыки возникнуть не может, ибо сами они страхом непомерным окутаны.

- Раила. Император. Всемогущий владыка, или как там его еще местные кличут. Боится он. Поэтому и стену из адама́та подняли, - а булки и вправду хороши. Видимо, торговец, что пек их больше десятка лет назад, все еще жив, аль передал секрет успеха своим потомкам. Все-таки дух народа не искоренить никакими законами и устрашениями. – Представляю, сколько невинных душ он загубил, подвергнув каторжным работам, дабы достать на поверхность столько камня.

- Не представляю, чего он может бояться, - Сервай заметно призадумался. Уверена, еще доля минуты и он наконец поймет, где просчитался в своем хитрющем плане. – Вот же черт…

- Я уж думала, придется разжевывать тебе все, как и эту булку.

- Когда ты догадалась?

- Практически сразу, - усмехаюсь краем губ. Редко можно заметить такие эмоции с моей стороны. Но ситуация и вправду забавляет. – Вариантов было в целом всего три: Первый, Граница и… Ты. Итами не мог этого сделать. Тот утратил свою веру в перемены уже достаточно давно. Да и причин так долго медлить у него не было. Обучение Эйнар для «уничтожения» Раилы могло начаться намного раньше, причем, времени мы не потеряли бы так много. Граница тоже была готова «забрать» ее в любой момент. Я видела ее. Не раз. Огромное, нависшее над ней «существо», кое подвластно лишь моему взору. Оно не стало бы медлить. Если бы кто-то не решил оттягивать момент. К примеру, тот, кто наделен даром перемещать меж мирами не только себя, но и кого-то, не обладающего возможностями путников. Остаешься ты, Сервай… - делаю короткую паузу. Красноволосый молчит, уперев взор свой в земляной пол. Чувствует свою вину. Меня это не особо волнует. Он сделал все возможное, чтобы оттянуть момент ее «взросления». Наверное, это хорошо. Не знаю. Не мне решать. – Теперь вопрос, - поднимает глаза. Однозначно заранее знает о том, о чем я спрошу. – Где девчонка, Сервай?

[Определения:]

Черве́са – местный хмельной напиток, представляющий собой нечто среднее между земными пивом и квасом. Слегка сладковатый на вкус и обладающий ярко выраженным ароматом.

Корона́м(Coronam) – река на юге континента, истоки которой находятся ы горах Пурга́тио, а устье у моря Терри́билис. Протекает вблизи поселения Хермитс.

[1]Имеется в виду Горная цепь Спири́туал Ситти́(Spiritual Sitti), расположенная к северо-западу от столицы, на самом краю континента. Известна большим количеством шахт, да регионами, населяемыми дикими селениями каннибалов, кои не представлены на общепринятой карте континента, поскольку их точное местонахождение не может быть исследовано(народ часто кочует из одной области гор, в другую).

Адама́т – камень, обладающий блокир��ющими антимагическими свойствами. Применяется для уменьшения количества используемых Сил наделенными ими личностями, аль для блокировки порталов. На проводников воздействует слабее, чем на обычных обладателей Силы. Залежи могут быть найдены в самых глубоких шахтах, поскольку сам камень весьма редок на континенте.

#новая книга #книга #история #фанфик #фэнтэзи #русский автор #творчество #орк #ориджинал #эльфы #империя #магия #любовь

[samuraiyama]

1.8 С возвращением в родные земли.

[Определения неизвестных слов в конце части.]

Признаюсь вам честно: считаю отопление в квартирах – лучшим изобретением человечества. Конечно, у землян довольно много интересных вещей в своем распоряжении, однако отопление – это гениально. Кому нужна печь, если достаточно легкого движения руки и заумное устройство не позволит тебе замерзнуть даже самыми жуткими зимними ночами. Правда, и зимы у них совсем не такие, каковыми их я помню с прежней жизни. Воспоминания о Границе, как ни странно, не покинули меня совсем. По всей видимости, Предназначение будет давать знать о себе еще долгое время, покуда я ему это позволяю. К слову, выбора у меня особого нет. Граница неустанно дает о себе знать практически регулярно на протяжении последних шестнадцати лет, а система отопления – все еще гениальное изобретение человеческого народа Земли.

Несмотря на расширенный спектр возможностей и услуг, которые предлагают компании, я все еще не сумела привыкнуть ко многому, с чем пришлось столкнуться здесь. А вот девчонка живет, словно рыба в воде. Иногда из-за нее к нам заявляются незнакомцы, принося то, что я могла бы изготовить сама, будь у меня должные ингредиенты и хоть какое-то желание. Они называет это «доставкой», я называю это «имперской избалованностью», с счастьем отмечая про себя, что происходящие от слова «Империя» выражения не вызывают у ребенка совершенно никаких ассоциаций. Благо, я все еще плочу свою цену, а она все еще под защитой. Моей. Придется постараться, чтобы не помереть уж слишком быстро в этом мире, дабы не оставлять ее саму сражаться в войне, частью которой она не должны была становиться.

Граница напоминает о себе довольно часто. В особенности, в последнее время. На днях заявилась черноволосая особа, разодетая в тряпье, всем своим видом напоминающая тех шарлатанов, которые зачастую предлагают погадать в переходах. Таким личностям я обычно гадаю сама, после чего не встречаю их более в тех же местах. Хм. Наверное, избранные шаманы с Границы все еще самые могущественные предсказатели в этой вселенной, или как там обожают говорить земные людишки. Эта красавица, как мне показалось, весьма схожа с такими «особенными» из подземных переходом, только перед тем, как закрыть перед ее носом дверь, у меня зачесался лоб, а когда я возвратилась к написанию очередной главы в этом бесполезном дневнике, кольнуло в левом колене. К черту этих ведьм. Будь моя воля, я бы их орден давненько от какой-либо власти отстранила, ибо стороннее влияние на судьбу Границы не должно иметь места, даже если это и оставалось неизменным на протяжении всея истории Империи.

Порой я задаюсь вопросом о том, к чему все эти записи. Говорят, здесь, на Земле, книги пользуются неплохой популярностью. Только вот, кто поверит во все эти сказки? Эйнар зачастую называет меня сумасшедшей, когда мы ведем с Серваем в ее присутствии непонятные диалоги. В психбольницу мне попасть совсем не хотелось бы. Только вот, не знаю, что хуже: возвратиться обратно на Границу, аль провести остаток своих дней в клинике, так заманчиво обещающей избавить тебя от навязчивых дум о, казалось бы, несуществующих явлениях.

Ох, если эти записи когда-нибудь попадут кому-то в руки, надеюсь, они будут хоть немного полезны, посему оставлю здесь рецепт варева из Кадраса, авось и на Земле расти начнем, что весьма маловероятно, ибо любые исследования, касающиеся существования Империи, какими бы они серьезными и затратными ни были, всегда будут заходить в тупик. Граница не позволит иносу́щим ступать по землям своим.

· Цветки Кадраса – семь штук на один сосуд среднего размера. Я беру обычно на два секту́ра.

· Четырнадцать ложек сладкого порошка[1].

· Половину необходимого сосуда отстоявшейся двое суток воды.

· Листья мена́ты, отделенные от хвостиков и розовых прожилок на концах.

Цветки Кадраса следует лишь промыть водой, ибо и лепестки и ягоды станут частью будущего варева. Пересыпать все в один большой сосуд, пригодный для долгого нахождения на огне. Залейте водой и засыпьте порошок. Добавьте два-три листа менаты. Оставьте на огне, да периодически не забывайте помешивать. Пусть варево кипит до тех пор, покуда не приобретет насыщенный ярко-золотой оттенок. Обычно я проверяю готовность, вынося сосуд в полдень наружу, когда оба солнца Границы стоят в зените. В тот час можно заметить солнечные лучи, играющие золотыми звездами в отваре. Говорят, именно такой цвет приобретает Сила Имперской крови, достигая пика своего превосходства.

Переливаем готовый отвар в подготовленный заранее сосуд, заведомо удаляя все листья менаты. Она нужны была нам для аромата и своеобразного привкуса. Теперь убираем в самое темное место в хижине до приходя Праздника Жатвы. Именно из-за этого варево чаще всего готовят в августе, когда урожай кадраса особенно богат.

На Земле я варила множество всего из разных растений и фруктов, но ничего не выходило столь красочным и богатым на золото в оттенках, как варево из кадраса. И то не удивительно. Флора и фауна Земли хоть и похожи на те, что преобладают на Границе, однако, все же отличий больше, в особенности, в свойствах. Кто-то из ученых, аль историков Границы сделал бы вывод о взаимосвязи истории прошлого Земли и прошлого континента на Границе, однако, я – не ученый, да и в выводах, которые больше похожи на констатацию фактов, не особо заинтересована. Есть вещи гораздо более очевидные, чем могут показаться на первый взгляд.

Девчонка пару дней назад спросила меня, почему цветет «этот непонятный редкий цветок», как она его назвала, ибо, по всей видимости, неизведанной мною до конца «Интернет» дал ей информацию, что тот должен распускать свои цветки лишь по ночам, да крайне редко. К счастью, не смотря на то, что ответа у меня не нашлось наиболее подходящего ситуации, пришлось сказать ей, что в нашей квартире настолько темно, что несчастное растение сочло данную преобладающую атмосферу за ночную. Сегодня утром все шторы были настежь открыты, а горшок с цветком выставлен под прямые лучи солнца на подоконник. Не представляю, как она самостоятельно оторвала его от пола на подобную высоту.

Несмотря на то, что отоплением мы пользуемся, как можем, ноги по ночам у меня замерзают ощутимо. Порой до самого утра не покидает чувство, что холод, подобно ��душевленному существу обволакивает ступни, из-за чего приходится кутать их в два одеяла, как бы странно это не прозвучало для простых землян. Не припомню, чтобы раньше, еще в Шамании, я так мерзла. Похоже, граница решила, что подобный способ дать о себе вспомнить – отличная задумка. Я так не считаю. Мне все равно. И, по всей видимости, ее это более всего и тревожит. Не имея возможности добраться до Эйнар, решила отыграться на мне. Пускай, я знаю цену совершенного и буду плотить до самого конца, сколько бы она не потребовала.

Сегодняшней ночью я долго не могла уснуть. Не люблю подобные моменты, в особенности, когда время близится к полуночи, а твое желание спать ни в какую не желает удовлетворяться самим снов, кой, видимо, сегодня посещать меня не собирается. По крайней мере, пока что. Не сказать, что я особо расстроена, точнее, я не привыкла определять необходимые границы сна – когда усну, тогда и усну. Ближе к двум часам, полагаю, мне это все-же удалось. Только вот, холодно было так, будто с головой окунули в ледяную воду, да вытащить обратно совершенно позабыли.

Вскоре онемела правая нога. Так, будто окоченела на особо сильном морозе, которые в Империи бывали лишь в самые суровые зимы, а на Земле еще реже. Попытка пошевелить ею в кровати не увенчалось успехом, одеяла я не чувствовала, видимо, упало ночью. Уже будучи готовой выругаться, распахиваю очи, да осознаю, что единственное, что удается мне сделать – это глубокий вдох, после которого, без осознания происходящего, ситуация вынудит вскочить на ноги. Яркий ослепляющий свет двух небесных тел заставит зажмуриться, да попытать счастья удержаться на ногах. Лишь чрез долю мгновений осознаю, что оказалась по щиколотку в речной воде, да, по всей видимости, до этого лежала в ней, ибо промокшая насквозь домашняя рубаха неприятно липла к телу, порождая бегущий по коже табун мурашек. Дрожащими пальцами убираю пряди мокрых волос с лица, оглядываюсь по сторонам. И ущельем не назвать, но и равнин не наблюдаю. Земляные обрывы с обеих сторон, да прозрачная речушка под ногами, омывающая ступни быстрым течением, скользящим меж камней. Единственный признак иных земель – два светила.

- С возвращением в родные земли, - звучит недовольнее, чем я предполагала, но со словами сими срываюсь с места, перебирая шустро все сильнее немеющими ногами. «Отыскать укрытие,» - первая мысль, что приходит ко мне в голову, поскольку ситуация мне знакомо. Сервай был. Сервай видел. Сервай получит от меня, как только мне удастся повстречать его вновь. Однако для начала стоит убедиться, что я не останусь без ног, коих уже практически не чувствую.

Выбраться из ущелья (буду именовать его именно так), удается не так быстро. Ближайший не слишком крутой подъем обнаружился в сотне шагов от того места, где я очнулась. Отряхиваю ступни от скопившейся намокшей грязи, после чего наконец отмечаю небольшой «островок» сухого кустарника. Поздняя осень. Теперь холод, как минимум, обоснован. Вновь оглядываюсь по сторонам. Чудом отыскиваю взором крыши хижин, покрытые плотным слоем земли, на которой давно уже осел мох. Не далеко. Спасибо и на этом. Тот, кто «кинул» меня здесь, к счастью, позаботился о том, чтобы родное поселение оказалось поблизости. Переполненная надеждой на то, чтобы эти овитые старческим маразмом мудрецы не отдали мою обитель новым жильцам, посчитав мою персону давно канувшей в небытие.

Со свистом пролетевший по правую руку объект заставляет остановиться, оглянуться, определяя природу предмета, а после замереть на месте в ожидании приближения кого-то, кто, по всей видимости, не настроен вести диалог с первой встречи. И все-же старые привычки не забываются. Спустя шестнадцать лет я все еще припоминаю, как вести себя, если стража крупных поселений по ошибке принимает тебя за «неопознанный объект». Красные перья, прикрепленные к концу древка копья, почти всем удлиненным наконечником оказавшимся в земле. Сила есть. Захотел бы убить – убил бы. Однако намеренно промахнулся. Красные перья – символ павшего Ордена Экзорцистов. Почти в двух сотнях шагов от меня – Шамания, поселение, не признающее чьей-либо власти над своим регионом. И когда они успели примкнуть к сохранившимся единицам приверженцев личной гвардии Императора? Интересное стечение обстоятельств. Как много я пропустила еще предстояло узнать.

- Оружие, каким бы оно ни было, кидай на землю! – голос не знакомый, однако интонация заставляет призадуматься над тем, где я могла ее услышать.

Тяжелыми шагами ступает по земле. Я их не ощущаю, но вижу, как трудно ему переставлять ноги. Конечно, если бы на меня надели столько одеяний, сколько можно наблюдать невооруженным глазом на нем, я бы с земли, возможно, не поднялась.

- А я погляжу, остатки Ордена пытаются восстановиться во власти, немного не рассчитав с нарядом подопечных? – сразу даю понять, что об Ордене я наслышана, хотя и имела к нему прямое отношение всего пару раз в своей жизни.

- Оружие на землю, я сказал! – держит на своем. Видимо, шлем, или что это за предмет, более похожий на казан, покрывающий его голову, совсем преградил область видимости, раз он сразу не заметил, что на мне одна лишь рубаха, а трясущиеся посиневшие пальцы трясутся, сжимая судорожно плечи в попытках согреть сами себя.

- Единственным, что ты будешь поднимать с земли, буду я, поскольку, раз ты еще не успел заметить, я насквозь промокла и в любой момент рискую пасть жертвой суровой имперской погоды, - забавно звучу для самой себя, поскольку совсем позабыла, каково это – говорить на другом языке. Попробуй я произнести хоть слово на одном из земных, явно приняли бы за сторонников нынешнего Императора. Аль наоборот – сочли бы за часть повстанческих сил. Если таковые здесь имеются, конечно. Шестнадцать лет прошло, кто знает, каковые причины могли побудить народ смириться с собственной участью и напрочь позабыть о намерениях вернуть континент к мирным временам.

- Откуда идешь? – останавливается напротив, снимает подобие шлема, придерживая тот одной левой рукой, а второй заправляя растопыренными пальцами копну седых волос назад. Он не так стар, каким бы его определили увидевший лишь седую голову, однако, в чертах лица все-таки читаются проблески немолодых лет их обладателя, морщинок у глаз и уголков губ. В голубых очах помимо доли решительности читается и толика унявшегося теперь страха, кой, по всей видимости, зародился в мужчине при виде меня издалека.

- Здесь так редко бывают гости, что ты успел испугаться? – продолжаю обращаться на «Ты», даже если незнакомец явно старше меня по годам. По крайней мере, так кажется на первый взгляд. Я прошлого своего до последних двадцати лет тоже напрочь не помню. А могла бы оказаться нестареющей долгожительницей. В любой другой момент я посмеялась бы над своими словами, однако, не сейчас. Если он меня не пропустит дальше, придется мне пропустить его копье в обратном направлении. – Похоже, в Шамании ничего так и не изменилось. Старые маразматики все еще у выдуманной ими же самими власти? – молчит. Видимо, все-же начал понимать, что я «потеряла» на своем пути в направлении к Шамании. – За травами ходила я. Видишь? Ни оружия, ничего при себе. В Шамании живу, в реку свалилась, подвернула ногу, вот и хромаю, - терпеть не могу сочинять на ходу лживые истории, только вот, выбор у меня не так богат: ложь или смерть. Очевидно, что последнее мне не особо улыбается.

- Я не видел тебя в селении раньше...

- Не мог. Я живу в разных местах, травы собираю, возвращаюсь сюда лишь в зимний период, - перебиваю, давая понять, что терпение мое кончается, как и способность терпеть до дрожи в ногах доводящий холод. – Хижина тепло лучше держит, сам понимаешь, - выдавливаю кривую улыбку на устах в надежде, что мне наконец поверят и я не придется трат��ть на бессмысленную беседу еще более времени.

- Ты же знаешь о том, что вокруг Шамании стража Ордена хранит земли от напасти демонической?

- Конечно, - нет, я не могла об этом знать. Как и о том, что Орден сохранил единицы своего состава до нынешних дней. Полагаю, новый Император посчитал бессмысленным выслеживать их. Глупо. Что же, не мне решать. Я лишь наблюдаю. И наблюдать за этим мужиком мне уже изрядно поднадоело. – А теперь позволь мне ступать восвояси, иначе будешь отвечать за труп невинного местного жителя.

- Да хранит вас Владыка, - недоверчивый короткий взор на прощание, после чего шлем возвращается на седую главу, а незнакомец размеренным тяжелым шагом направляется за своим копьем, все еще торчащим из земли позади меня.

- Ах да, - не останавливаюсь, произношу слова уже на ходу, не оглядываясь на оказавшегося уже за спиной моей мужчину. – Наткнетесь на растерянную заплаканную девчонку перед лесом к востоку отсюда, тащите в Шаманию. Мой дом самый крайний, узнаете сразу. Она со мной... В пути мы разминулись.

[Определения:]

«Иносу́щие». В культуре Империи – наименование населяющих другие миры народов.

«Секту́р» – литр на даблорском языке. 1 сектур = 1 литр соответственно.

[1]Имеется в виду сахар.

Мена́та – схожее свойствами с земной мятой растение, однако, имеющее темно-зеленые тонкие листья, формой напоминающие маленькие ножи, с розоватыми прожилками на концах. Имеют мятный аромат и сладковато-мятный привкус. Не цветет. Листья используются в лекарственных целях и в приготовлении пищи в качестве ароматизатора.

#магия #новая книга #книга #история #русский автор #фэнтэзи #любовь #эльфы #ориджинал #творчество #орк #империя #миры #мифы

[samuraiyama]

1.7 Краем глаза.

[Определения в конце части.]

Копна ярко-алых волос заправляется растопыренными бледными пальцами назад, покуда высокий молодой человек взирает на меня темно-карими очами, с неуверенной улыбкой на устах ожидая реакции с моей стороны.

- На Игниависа похож, - бросаю я, отступая в сторону, чтобы молодой человек мог войти. – И где ж тебя так угораздило? – да, пожалуй, я видела что-то подобное на головах некоторых представителей местного населения, да в самых разных цветах. Никогда не понимала, чем их собственный цвет волос не устраивал? Они же не эльфы, чтобы по признаку этому разделять на «достойных» и «не особо». Да и в эльфов на Земле не верят. Они вообще ни во что, кажется, не верят.

- Мы не виделись почти пять лет и это первое, что ты мне решила сказать? – усмехается. В очередной раз убеждаюсь в том, что чем старше этот парниша становится, тем сильнее похож на своего покойного отца.

- А чего ты от меня ждал? – пять лет не такой большой срок, по сравнению с теми шестнадцатью годами, в течение которых мне пришлось составлять компанию девчушке, к коей совершенно никакого отношения я, впрочем-то, и не имею.

- Пламенного приветствия и распростертых объятий, - смеется со своих же слов, после чего проходит дальше, будто к себе домой, падает на диван, расставив ноги, да восстанавливает со мной зрительный контакт.

- В последний раз ты смотрел мне в глаза, когда признался, что собираешься заниматься блаженными делами лишь с представителями мужского пола, о чем я, впрочем, и не особо горела желанием знать, - отчего-то каждому из них всегда хотелось что-то мне рассказать, описать, поделиться, будто я добровольно записалась в чужие няньки.

Нет, меня это не беспокоило, мне было абсолютно все равно, хоть периодически я и могла позволить себе вступить в беседу с целью выразить личное мнение, аль предупредить о том, что повествующий повторяется в своих словах. Только вот, порой бывают и особые случаи, в которых, как я поняла, без того, чтобы кого-то утешить, дела не поправить. Причем проявление жалости порой оказывает влияние не только на саму ситуацию, но и на эмоциональное состояние собеседника. Забавное наблюдение.

Несколько дней назад Эйнар в слезах рассказывала мне о том, как ее отношения с каким-то молодым человеком сошли на нет. Я не особо интересовалась тем, кто он такой и с кем она пытается строить отношения здесь, на Земле. Я знала, что это бесполезно. Знала заранее, но не было смысла говорить ей об этом, тем более, сейчас, когда в ее памяти воспоминания о Границе и прежней жизни намертво заколочены в железный короб и навряд ли сумеют в ближайшие года вырваться наружу, беря во внимание факт того, что плачу за ее спокойную жизнь я, а опаздывать с оплатой я очень не люблю. По этой причине девчушка может быть спокойна, что проживет она в радости и в горе, но неизвестно, в компании ли кого-то кроме меня. У Границы были на нее другие планы и я не могла бы с уверенностью сказать, что она позволила бы Эйнар такую роскошь, как любовь, за своими пределами. Что касается меня... Я продолжу платить цену, а в любви не вижу никакого смысла. Ее придумали те, кто не был способен выносить одиночества, да кому в жизни разнообразия не хватало. Я не способна чувствовать любовь. Или разочарование. Или что-либо другое, что имеет привычку отзываться в груди непонятным ощущением.

«Почему так больно в груди, когда в жизни происходят неприятные перемены?» Она задала мне этот вопрос вчера и без понятия была, как на него ответить. До сих пор все мои ответы на ее вопросы строились на основе моего скудного понимания Земной жизни, ассоциаций с существованием народа на Границе, а также на основе всех тех старых потрепанных книжек и бумажек, которые я отыскала в своей хижине во время переезда и которые позже благополучно сожгла в печи. Я сказала ей, что это оттого, что часть ее души разрывается на части. Она, вроде как, отчасти успокоилась, но я не уверена, что поверила в сказанное мною. Если Граница мне представляется, как материальное существо, то отчего душа не может представляться такой же? Да и чем еще объяснить все те ощущения, о которых все говорят, когда испытывают сильные эмоции? Пожалуй, отличный ответ. Надо бы запомнить на будущее, если вновь кто-то решит поинтересоваться на этот счет.

- Что-то не так, - красноволосый молодой человек опирается локтями о свои согнутые колени, скрещивает пальцы кистей перед собой, слегка наклонившись корпусом вперед. Он часто так сидит, посему в его позе мне не привиделось ничего особенного. – Ты же тоже это чувствуешь?

- Похолодало. Да, это ощущается. Здесь холода приходят позже, чем в Империи, - заставляю голос стать тише ближе к концу предложения, негоже говорить о Границе в присутствии Эйнар, кто знает, какие последствия могут вызвать знакомые наименования у того, кого заставили о них позабыть. – Думаю, она не ощущает, но ближе к февралю каждый год у нас странное предчувствие, Сервай. Этому нет смысла поражаться.

- Я не об этом. Это «что-то» ощущается иначе, будто совсем не то, что бывает каждый год, - только теперь замечаю легкую обеспокоенность молодого человека, нервно перебирающего кольца на длинных бледных пальцах. Одно из них ему подарила я – то, что с выгравированной надписью на даблорском. «Тот, что ступает по землям иных». У меня было много колец, только я совершенно позабыла, откуда они взялись. – Ничего странного не происходило в последние дни? Как давно цветет кадупул?

- Какой кадупул? – за пару мгновений вспоминаю, что в углу в компании еще нескольких цветов стоит кадупул, который Сервый умудрился достать на каком-то острове за баснословные деньги, да притащить сюда со словами о том, что он непременно должен быть неподалеку от тех, кто хранит память о Границе в своей душе. Как по мне, как он слишком драматизирует порой. – А... - не удивлена. Я редко замечаю какие-то перемены в совей квартире, тем более в цветах. Похоже, расцвел. Еще и днем. – Не знаю. Я не слежу за его цветением круглые сутки.

- Ей уже двадцать лет. А тут цветущий кадупул. Не боишься, что ведьмы надумают заявиться в гости в поисках спасителя, убедившись окончательно в том, что бездействие Первого перемен в Империю не привнесет? – да, пожалуй, он слишком драматизирует. Слишком остерегается восстановления связей с Империей и, тем более, возвращения. Правда, в последнем я сомневаюсь. Даже гадать не стоит. Имея возможность открыть портал в любой момент, уверена, он бы мог уже давно воспользоваться ею, дабы поглядеть на нынешнею жизнь на Границе.

- Ведьмы? Даже если они и вздумают объявиться, им придутся уйти ни с чем. Они «пуста», я освободила ее от воспоминаний. И даже если им удастся их ей вернуть, Сила не появилась ни разу на протяжении шестнадцати лет пребывания на Земле. Возможно, она даже утратила способность использовать ее. К чему было ждать шестнадцать лет, чтобы сейчас прийти за ней? Они либо глупы, либо, как и всегда, преследуют собственные цели.

- А как же предсказания о спасителе, что сумеет освободить Империю от проклятого дитя? – гребанные предсказания гребанных ведьм. Эти сумасшедшие иногда появлялись у нас в селении. В подобные дни у меня ужасно чесался лоб и болело левое колено. На месте Сервая я бы и читать их не стала.

- Бредни старухи, которая решила развлечь себя и всех обделенных сказочкой о том, что однажды всем воздастся по заслугам, - о чем-то подобном я слыхала и на Земле. Кажется, люди все-таки во что-то верят. Только вот, не в то, во что нужно. Ждут чуда, даже представления не имея о том, какова может быть за него цена и будут ли они способны ее в нужный срок оплатить.

- Право твое – верить, аль нет. Но я тебя предупредил...

- Ты был там, не так ли? – перебиваю, решив, что предупреждениями могут разбрасываться лишь те, кто уверен в чем-то наверняка. – Видел выжженные земли, голод в деревнях и растущее войско Императора, не так ли?

Молчит. Видел. Наверняка, видел. И похуже того доводилось и мне узреть в снах. Только вот, на то они и сны, что оставляют за собою полосу веры в неправдоподобность зримого. Реальность такой возможности давать не привыкла. Все всегда взаправду. И никакое самовнушение не гарантирует силы позабыть увиденное.

- Не в таких красках, но видел, - произносит спустя пару минут повисшей между нами тишины, поднимается на ноги. Теперь он выше меня на пол головы. А я убеждаюсь в том, что все-таки Граница диктует мне по ночам картинки не столько с реального положения народа в Империи, сколько со своей собственной больной головы. Если она у нее, конечно, есть. – Народ бедствует, но положение не критично, еще есть надежда...

- Ты лелеешь веру в то, что она сумеет что-то изменить, - констатирую факт и уверена, что он и сам не станет возражать сказанному. – Да, так и есть. Я не знаю, хотелось бы мне вернуться обратно. Но если возникнет необходимость – мы вернемся, Сервай. Ты и она – чтобы творить правосудие и порождать перемены. Я – чтобы наблюдать.

[Определения:]

Игниа́вис – птица с ярко-красным оперением на крыльях и серым в области живота, короткимклювом, схожим с тем, что у попугаев, да длинным хвостом, словно у павлина, ноне распускающимся. Может быть сравнима с образом жар-птицы в земной мифологии.

#магия #история #творчество #миры #мифы #эльфы #русский автор #ориджинал #орк #книга #новая книга #империя #любовь

[samuraiyama]

1.6 Мудрый, но глупый взрослый мальчишка.

[Определения в конце части.]

Меня редко заботило то, что сталось с Империей, что сейчас творится на Границе, скольких людей и нелюдей пришлось тамошнему народу потерять. Не будучи частью ее истории, мне не следовало вмешиваться в перипетию событий, отчего и реже других, к примеру, Сервая, сама задавалась вопросами о судьбе пограничных земель. Однако, иногда во мне возникала мимолетная искра интереса, а разум подталкивал на размышления о том, кто мог бы оказаться ��тветственным за то, что трагедию не предотвратили, не остановили переворот и не сохранили относительный баланс на континенте. Я бы назвала Первого. Судя по первостепенным известным мне деталям. Беря во внимание все его могущество и силу, которые, по рассказам мудрецов моего прежнего селения, превосходили силы любого смертного, ибо сам Первый являлся бессмертным, полагаю, этот белобрысый бездельник мог бы предотвратить случившееся и с легкостью свернуть шею захватчику по одному лишь щелчку пальцев. Только вот, я понятия не имею, с кем пришлось столкнуться Империи, кто стал переломным моментом в ее истории, ведь, своими глазами не узрела пока предателя, даже во сне. Пожалуй, и не хотела бы знать и узреть. Это не мои проблемы. Даже ели и доведется вернуться обратно, Хермитс не имеет никакого отношения к Империи, меня это не волнует. Да и постоять я за себя сумею, раз уж на то пошло. Что касается Первый... Он бессмертен, но не всемогущ. И если к происходящему имеют отношение Хранители, аль всевышние силы – полагаю, даже его силы не в состоянии будет выдержать бойню супротив захватчиков.

Я узнаю его. Даже на подобном расстоянии. Белоснежные волосы, приглаженные назад, столь же белоснежная короткая борода, старый дублет с воротником из шкуры вулпи́и, широкие плечи, сильные руки... И такие пустые глаза, будто декады веков не оставили в нем ничего, кроме бездонной пропасти, постепенно заполняющейся разочарованием в собственных силах. Наверное, если бы я была бессмертной, сумела бы понять причины принятого им ряда решений. Наверное... Мне никогда не понять его, а тем более того, отчего из всего числа выдающихся шаманов и отшельников Империи, в гости на Восточную Стену наведывалась именно я. Смешно. Смеюсь ему прямо в лицо, а он корчит улыбку в ответ, будто и не подозревает, что я вижу и чувствую его неприкрытую тоску, разрывающую порой на части легкие. Первый определенно знает, что я все вижу. За тысячи лет жизни на континенте он, пожалуй, любого как открытую книгу прочтет с первого же взгляда. Но не в моем случае. Во мне нечего «читать». Я – пустышка, лишь очередной способ этой клыкастой и вредной зверюги-Границы зафиксировать в чьей-то памяти значимые события собственной же истории. Будто писателей на то мало. Но он смотрит, корчит улыбку, наблюдает.

- Бесполезно, - нарушаю молчание, ощущая, как эта молчаливая игра в гляделки начинает надоедать мне. – Чего тебе надобно? Просто так Первый никогда не является ко мне. Точнее, я к нему. Размечтайтесь, чтобы этот старый хрыч поднял свою задницу с удобного кресла и заглянул к кому-то.

- Как дела у Наследницы? – выглядит абсолютно равнодушно, и я бы не сказала, что его это как-либо беспокоит, учитывая его собственную безопасность в личном «логове» на Восточной Стене.

- Приходи и сам погляди, ничего, ведь, сложного, учитывая все то, что о тебе рассказывали мудрецы, с пеной у рта доказывая мне, что я избранная, раз уж довелось завести с тобой знакомство, - выдаю все в лицо, совершенно не чураясь фамилиарностей, ведь, не вижу той величественности и наводящей ужас моги, коей весь народ чуть ли не поклоняется. – Сидишь тут, на Стене, в Империи появляешься мимолетно по великим праздникам, раз в тройку тысячелетий, - передо мной лишь уставший от всего и обреченный на вечное существование с самого начала времен молодой кареглазый мужчина, коему на вид не дашь более тридцати годов.

- Значит в порядке, - отводит взор в сторону, в профиле выглядит еще более обреченно. Что же, не мне судить о чужих духовных муках. – Ты хоть и делаешь вид безразличной ворчливой старухи, но за девчушкой приглядываешь. Кошмары теперь на тебе, а?

- Благодарю вас, превеликий, сегодня вы меня от них избавили своим присутствием, - знаю, что звучу, возможно, надменно, знаю, что он может убить меня даже на подобном расстоянии, но мне плевать. Это не моя забота. Сколько суждено – столько и проживу. - Наперекор судьбе не пойдешь, Итами́. И если ты хотел узнать мое мнение – делай, что посчитаешь правильным. За твоими плечами шесть тысяч лет – гораздо больше моих нескольких годов осознанной памяти.

Вновь поворачивается ко мне. Он мудр и одновременно так глуп, будто мальчишка, все еще не сумевший повзрослеть за все то время, что довелось прожить, и за все те трудности, чрез которые довелось пройти. Я не могу помочь ему. Не в моих силах заполнять пустоту внутри других людей. Наследница – вынужденная мера. Меня никто не спрашивал, да и усилий я никаких не прилагала, просто приглядываю за ней из чувства простейшей привычки. Не более.

- Ты все отрицаешь собственную причастность к происходящему, но, вместе с тем, продолжаешь принимать участие в ходе истории, - усмехается, будто только что раскрыл все мои карты, которых я, собственно, и не прятала. Будь у меня желание, определенно попросила бы его заткнуться к чертовой матери и не тратить мое время на свои глупые реплики о том, что я делаю, а что нет. Но желания у меня нет. Во снах всегда так – даже рта зачастую открывать не хочется.

- А ты все говоришь загадками, думая, что я ответов на них не знаю, - на самом деле я не так умна и всезнающа, какой могу показаться, просто мне нравится так думать, так отчего же не заставлять и других считать меня именно таковой?

- Порой я бываю удивлен тому, что ты все не можешь вспомнить меня, - приближается. Медленно, но не рассчитывает шаги, просто ступает, ведь, прекрасно осознает, что угрозы с моей стороны ждать нет смысла. Останавливается лишь тогда, когда оказывается на расстоянии в сего в один шаг, а меня посещает желание отступить на шаг назад, ведь, не люблю, когда посторонние слишком сокращают дистанцию. Однако остаюсь на месте. Не хотелось бы, чтобы Первый решил, что я боюсь его, вот и пытаюсь избежать контакта.

Поднимает руку, ладонью ко мне, протягивает еще ближе, будто чего-то ожидая. Не нарушаю зрительного контакта, но краем глаза замечаю, как мелькнул блик света на широком кольце на безымянном пальце его правой руки. Он всегда его там носит, не раз замечала. Наверняка, осталось от прежней жены, коя покоится с миром уже, кажется, добрые пять с половиной тысяч лет. Никогда не интересовалась, по какой причине ему вообще вздумалось заводить отношения, зная, что его бессмертие сыграет с ним из-за этого плохую шутку. Если не сразу, то намного позже. Сыграло. Поднимаю руку в ответ, только левую, чтобы оказалась на одном уровне с его рукой, касаюсь ладонью его ладони, заставляю кисть замереть в этом положении. Его рука значительно больше моей, пальцы длиннее, что кажется мне необычным, ибо моя рука не мала отнюдь, в отличие от миниатюрных ручонок молоденьких худощавых девчушек, коих повстречаешь на каждом шагу на континенте, стоит за порог хижины лишь выйти.

- Прекрати, - произношу спокойно, размеренно, не желая выдавать того, что довольно сильно ощущаю, как ударяет что-то тяжелое в виски, отдает головной болью, а потом заставляет в очах потемнеть. – Я не помню тебя, Итами. Я ничего не помню помимо последних семнадцати лет. Ничего. И ты об этом знаешь.

Ничего не отвечает. Лишь одергивает руку. Просыпаюсь. Темнота комнаты обволакивает меня, пытаюсь хоть что-то разглядеть, но это оказывается бесполезной попыткой. Падаю обратно головой на подушку, прекрасно понимая, что уже не усну до утра. Поворачиваю голову на бок, циферблат на тумбочке показывает 02:15. Прекрасно. Самое время для начала нового дня. И чего ему вздумалось со мной беседы вести временами? Бесполезный старый хрыч, который не в состоянии взять в руки себя, а потом и всю Империю, оставленную на произвол судьбы. Или и вправду не может?

[Определения:]

Вулпи́я. Млекопитающее сравнительно небольших размеров, рыжего, либо серого окраса. Идентична земной лисе, однако, хвост вулпии на четверть длиннее будет.

#магия #новая книга #книга #русский автор #история #миры #эльфы #ориджинал #орк #творчество #фэнтэзи