#зимний пейзаж | Explore Tumblr Posts and Blogs

snow-russiandoll · 2 years

Text

Хочу поделиться отрывками (ничего дальше отрывков просто не заходило) из моих старых черновиков. Точнее фанфиков по Katekyo hitman Reborn (если посмотреть кто у меня в "мужьях" ничего удивительного, хотя самими фанфиками я никогда особо не увлекалась). Просто потому что потому)

Отрывок один: П.С Пунктуацию и т.д не меняла)

Зимний пейзаж. Разрушенное здание, покрытое снегом. Лай собаки. Черный зонт. Чей-то силуэт, озаряемый ярким голубым сиянием, блестящим на кончике окровавленного тонкого меча. Протянутая вперед ладонь с длинными пальцами. Ему не было и двадцати, вокруг него летал дух беззаботности и самоуверенности. Казалось, что он всего лишь вышел на прогулку, попутно обезвредив подпольную лабораторию, спас ребенка и все это с лучезарной улыбкой на лице. Мне не было и десяти, единственное, что я поняла, окутывающее, словно туман, чувство безопасности, теплота протянутой руки и доброту карих глаз. С этого дня, мы стали семьей. Теперь мне впервые предстояло звать кого-то «Отцом».

Шесть лет спустя…

В последнее время я вижу воспоминания, которым нет места в моей памяти. Ярко-розовые, но вместе с тем кроваво-алые. Воспоминания счастливых дней, закончившихся на больничной койке..

«1»

- Исами!!- вновь с моей стороны никакого внимания. Это уже не первая неделя, пора привыкнуть, но мое естество не дает мне свыкнуться с мыслью, что в следующие полмесяца моя фамилия не Ямамото. И лишь силой воли, я вновь играю свою роль, с улыбкой поворачиваясь на голос.

Человек с каштановым беспорядком на голове и добрыми для убийцы глазами, протягивает мне леденец. Конечно, разница в десять лет дает ему право обращаться со мной как с ребенком, но прежде всего, я – мафиози, на моих кровавых руках десятки убитых предателей и врагов семьи. Другой жизни для меня не уготовано. Но даже так, пред ним девушка шестнадцати лет, неужели не понятно, что я уже не маленькая. Черт бы побрал, этого Босса!

Я забираю леденец, с румянцем под глазами и ярко выраженной раздражительностью. Он, как всегда, улыбается мягко и по-доброму мило – ну что за нафиг… Я знаю его и другим – безжалостным к врагам, добрым к друзьям, заботливым к своей жене и детям, строгим к подчиненным, но неизменно преданным семье и Хранителям. Он и его Вонгола заменяла мне родных последние шесть лет.

Савада отходит назад к столу и смотрит на мир, распростертый за толстым стеклом окна. Его спина немного сутулиться от свалившегося на него долга Неба, Босса и от усталости все это нести. Но от нее, как ни от чьей-либо больше, веет решимостью, силой и твердостью убеждений. Это человек, которого уважают все, даже агрессивная Вария.

Вокруг собраны и другие Хранители – чуть поодаль, возле стены, как всегда беззаботный, стоит Отец. Рядом слишком серьезный – Хранитель Урагана, отчитывает первого попусту, на него все давно не обращают внимания. Дождь, соизволив ответить на выпад друга, помахал мне рукой, после чего Хаято-сану пришлось с выдохом успокоиться.

«Однажды, семья потеряла Десятого Босса и всех его Хранителей всего за один вечер. В мире мафии воцарился хаос, способный привести к беде другие параллельные миры. Поэтому, вы должны помешать этому случиться. Но в путешествии между пространством-временем есть свои правила. Во-первых, перемещается только сознание человека. Во-вторых, человек, в которого перемещаются, должен находиться в состоянии комы, или же быть мертвым. В-третьих, он должен генетически полностью совпадать с объектом перемещения»..

Так гласил документ, развернутый у Босса на столе. В комнате царила тишина, ведь сказанное всего несколько секунд назад, не вкладывалось ни в какие рамки установленные человеческими понятиями:

- Человек, полностью совпадающий по всем параметрам, это ты, Юмико-тян…

- Что вы хотите этим сказать?...- тишина сгущалась, на вопрос не было смысла отвечать.

«Стоп, стоп, стоп, полегче на поворотах.. Дайте мне успокоится»- мои мысли, словно тараканы, забегали по черепной коробке. В шоке, я срываю цветную обертку с леденца и засовываю его в рот. Сахар стимулирует мозговую деятельность, уж этому-то меня научили.

«Меня хотят лишить сознания, отправив его в прошлое другой мировой линии, чтобы я нашла и обезвредила убийцу Десятого и его Хранителей. Стоп, от чего они там погибли-то? Точно, взрыв. Старшую школу взорвали к чертям.. И как мне с этим бороться?» Мое сознание пыталось найти кротчайший и самый быстрый путь, который бы решил проблему – к сожалению, простым убийством тут не поможешь. «Сначала найти и обезвредить бомбу. Нет, стоп, легче будет найти преступника, и выпытать у него, где он заминировал школу. Но, черт, прошлое, другая мировая линия, вы издеваетесь…».

- Цуна, не так серьезно. Спокойнее, спокойнее!

Наверное, мое задумчивое выражение лица развеселило народ вокруг, так как не только мой Отец и Цуна-сан улыбались, но и серьезный Хаято-сан немного расслабился, всячески пытаясь замаскировать улыбку. Можно было почувствовать, как мой мозг нагревается, и если бы он представлял собой старый модем, то еще и услышать это. Вскоре, все присутствующие уже смеялись, я одна заливалась краской от смущения.

-Блин, ну хватит уже… Не смешно же,- ударяя кулачками то слишком веселого папашу, то перекидываясь на еле сдерживающегося Хранителя Урагана, и все сильнее надувая щечки, алые от смущения, старалась не подавиться недавним подарком Босса. Как бы то ни было…

…Итак, я здесь. А передо мной, словно сошедший с моих воспоминаний, стоит молодой бейсболист практически национального уровня. Его топорщащиеся в разные стороны волосы, цвета вороньего крыла, и карие глаза, словно зыбучие пески, поглощающие тебя без остатка.

Это тело мне пришлось приводить в порядок, пару дней занимаясь упражнениями для только что очнувшихся из комы людей, и сейчас я стою на ногах лишь благодаря своей силе воли. Нормально бегать я не в состоянии, и как бы сочувствуя мне, тренер разрешил особо не напрягаться, улыбаясь своей лживо-лицемерной улыбкой. Судя по всему, такую жизнь вела моя предшественница, скрываясь за «фарфоровой маской комедии». Все кругом добры и услужливы, потому что она – «звезда» беговой дорожки. Кстати, о «звездах»…

«Твоя задача предотвратить взрыв. Лишние телодвижения лишь навредят тебе, так что старайся держаться подальше от наших прошлых версий»,- так сказал мне Отец.

Еще спиной ощущая неладное, я откликнулась на до боли знакомый голос, и вот, словно чертик из табакерки, вылез он – Ямамото Такеши. Точнее, его молодая копия. «Старайся держаться подальше», да? Каким макаром, если они здесь такие хорошие друзья.. Но беда обошла меня стороной на этот раз. Справившись о моем самочувствии и посоветовав особо не перенапрягаться, он помчался на свою тренировку, помахав на прощание рукой. Какой беззаботный, однако.

Первый школьный день подошел к концу. Для меня, никогда не ходившей в нее до этого, все было в новинку, по-настоящему интересно и увлекательно. Дома меня обучает Хаято-сан, уж он-то умеет вдолбить знания, причем в основном используя далеко не переносное значение. Но благодаря ему, я не ударила в грязь лицом, а даже немного перестаралась, ответив на все вопросы учителя правильно. Видно, все спортсмены не дружат с мозгами.

А вот с отношением людей вокруг все совсем по-другому. Такое чувство, что все они просто ходят использовать меня, мое чувство опасности практически не унималось, трезвоня мне по ушам весь день. Как бы то ни было, с этим я постепенно разберусь, знать бы только с чего начать…

Зевая, я сама заметить не успела, как захрапела на кровати в чужой мне комнате, которая теперь, хоть и на время, принадлежит мне…

«02»

Мое следующее утро началось раньше, чем зазвонил будильник. В самом начале, как только открываешь глаза, тело, кажется, налилось свинцом. Тяжело поднять руку, что уж говорить про остальные его части. Восстанавливая сбитое от страха дыхание, рассмотришь любые мелочи на потолке. Вон там паук сплел паутину, сам он давно уже покинул это богом забытое место, и лишь его детище, раскачиваемое сквозным ветром, осталось от него на память. В углу прошлась трещина, в каком тысячелетии ремонтировали это здание? Явно не в этом.

Постепенно начинаешь разрабатывать тело, аккуратно, чтобы не свихнуться от ноющей боли. Пальцы рук, ладонь, в локте, прямо, влево, вверх. Теперь ноги. Медленно, но уверенно. Осталось силой воли поднять тело с кровати. Примерно, через полчаса твердо стоишь на полу, пытаясь прогнать остаточное чувство боли, заглатывая викодин и запивая его водой из бутыли.

Большое зеркало, маняще притягивает взгляд, скользящий снизу-вверх. Цокаю языком. Это тело практически полностью идентично моему, даже мускулы те же. Волосы, может, чуть длиннее. В остальном, разницы не вижу. И это раздражает. Единственное, эти глаза слишком горят жизнью, в моих давно ничего не отражается. И в этом нет ничьей вины, Отец, Вонгола и так балуют меня по поводу и без. Ловлю себя на мысли, что завидую ей. Злиться на полумертвую девушку… Глупости какие..

Как бы то ни было, я уже битую неделю здесь, а прогресса особо не наблюдается. Словно это тело отвергает меня. Может быть, так оно и есть. В конце концов, я здесь чужак, незваный гость..

Несмотря на мое ворчание, не скажу, что мне не нравится в этом мире. Исами окружают люди одного с ней возраста, пусть у каждого из них свои виды на нее. Учителя особо с нее не требуют, к тому же дружит с Отцом… Новое чувство охватывает меня. Что это, ревность? Ха-ха-ха, дожилась. Ямамото Такеши этого мира на два года младше того, что спас меня. Его голова еще забита бейсболом, о котором у нас дома упоминается лишь вскользь, между делом. Изредка я беру старые альбомы с фотографиями, и втихаря их рассматриваю. Люди меняются и довольно быстро, но кое-что остается неизменным, сколько бы времени ни прошло.

Одевшись, я выхожу из комнаты, спускаюсь вниз. Мать еще спит. За эту неделю я особо с ней не общалась, хотя она была очень рада, когда я очнулась. Точнее, она думает, что пришла в себя ее дочь, а на деле, тело примерила незнакомка из другого мира. Свою матушку я не помню, так как меня довольно быстро продали на опыты, не хватало им денег, времени или еще что, разницы уже нет. Но после своего радостного приветствия, она отстранилась от меня, и мы почти не видимся, но для меня это как раз кстати, не хватало еще поддаться искушению.

Легко перекусив, я вышла из дома, неожиданно для себя сообщив об этом тишине, царившей там. Ответа мне не последовало, но я его и не ждала. Решив, что будет неплохой тренировкой побродить по школе перед занятиями, я вышла ни свет, ни заря, когда лишь школьные секции приходят. Во-первых, это будет занятно, и познавательно для моей школьной жизни. Во-вторых, я смогу примерно прикинуть, куда можно заложить бомбу. В общем, двух зайцев – одним выстр��лом.

Возможно, это была непростительная ошибка, но я совершаю ее раз за разом, сколько бы меня не отправляли в этот мир, и, пожалуй, это можно назвать глупостью. Я забегаю вперед, но именно так все и есть на самом деле…

Неделей позже полыхает огонь. Искры разносит ветром по всему школьному двору. В наполненных соленой водой глазах языки пламени танцуют свой победный танец стихии над человеком. Падая на колени, я закрываю руками уши, жмурю глаза. Вокруг лишь вопли умирающей толпы, запах гари и жареной плоти. До меня доносится разгоряченный воздух, обжигающий голые участки тела. Вскоре звуки пожарной сирены перекрывают все. Меня уводят подальше и оказывают первую помощь. Но мне это не нужно, теперь я поняла, с чем мне придется иметь дело – это не просто теракт, но преднамеренное убийство. А значит пора действовать. Стальной корпус пистолета отсвечивает выглянувшее на пару секунд солнце, а ветер разносит музыку разрываемого пространства пулей, направленной в голову…

Эта комната навевает апатию. Белые стены, белый потолок, белые жалюзи на белых пластиковых окнах, люди в белых халатах. Там все настолько белоснежное, что сначала тебя слепит, как от жаркого полуденного солнца. Привыкнув, ты еще долго пытаешься отойти от такого зрелища. В этом помещении, напичканном всякого рода аппаратурой, я потеряю сознание, и очнусь только при одном условии – смерть. В любом случае, мне придется убить себя, чтобы вернуться. Так работает эта система.

Человек на той стороне, Исами Юмико, полуживой мертвец, процент того, что она очнется от комы, практически равен нулю. При рабочем теле, человек жив, пока цел и работоспособен его мозг. Но если сознание находится в «спящем режиме», можно сказать, что человек скорее мертв, чем жив. В общем, как бы это грустно не было, но нам придется пожертвовать жизнью одной девушки, чтобы спасти миры от разрушения, приведенного гибелью Десятого Босса сильнейшей мафиозной организации. Вот такие мы эгоисты. Но раз уж мы с ней один и тот же человек, выросший в разных условиях, могу сказать за нас обеих, мы согласны. Имею ли я на это право? Конечно, нет! Но я уже не раз проделывала это.

Ложусь на место, на меня цепляют разного рода провода, и небольшой шлем, по форме больше напоминающий кастрюлю, только силиконовый. Считая до десяти, я погружаюсь в сон, приходя в себя уже на другой мировой линии, в параллельном мире…

Отрывок второй: П.С Эту ситуацию (почти) я переняла в Нити.)

Солнце заливало улицу своими лучами, словно пытаясь высушить кровавые лужи и ее неугомонно текущие слезы. Кто-то сдерживал десятилетнее тело, крепко прижимая его к своему. Кто-то плакал вместе с ней, дрожа от душевной боли и слабости. Она не могла разобрать кто это, ведь все ее внимание занимало сохраняющее мертвый покой тело двадцатилетней девушки с клинком в сердце, к которому она так рьяно пыталась попасть. За соленым потоком воды, она не могла рассмотреть выражение лица убийцы, словно в ступоре застывшим над телом...

Неделей ранее.

«01»

Его утро начинается с пробежки. По одиноким улицам торгового района, набережной, освещенной искусственным светом фонарей, лестнице в храм и узкой тропинке в лесу рядом с городом. Несколько кругов и можно мыться, собираясь на бейсбольную тренировку. Так, казалось, будет продолжаться всегда. Несмотря на то, что в последнее время частенько меняется путь, иногда пролегая по незнакомым улицам с типично неяпонскими названиями, ничего неординарного не происходило уже давно.

Этот день исключением не был. Облака высоко висели над головой. Сохраняя свой медленный темп, они плыли по чистой голубизне безграничного небесного пространства. Японская вишня давно уже отцвела, и сейчас одинокие розовые скитальцы напоминали лишь о том, что лето в самом разгаре. Впадая в легкую меланхолию, пробегая мимо зеленых веток, потерявших свой яркий наряд, вспоминается недавнее любование цветущей Сакурой в неизменном кругу друзей. Весело же было! Скоро ли такое повториться?..

Из состояния легкой грусти, его вывела незнакомая мелодия на неизвестном ему языке, плавно льющаяся в утреннем воздухе, словно бы подгоняемая ветром. Судя по эху, песня звучала откуда-то сверху, но не так высоко, как крыши стоящих здесь домов. Поддавшись минутному порыву, взявшему верх любопытству, он повернул за угол. Это была знакомая детская площадка, на которой он довольно часто играл в детстве. Песочница, детский лабиринт-турникет, пластиковая горка и две качели. Небольшой, но столь щемящий душу, мирок из далекого и беззаботного детства.

Обладатель столь чистого голоса стоял на площадке невысокой горки. Сцепив руки вместе, как будто читая молитву, длинные рукава ее белоснежного кимоно, украшенного узором из алых маков, свисали до однотонного широкого пояса с большим бантом-бабочкой. Ее белые длинные волосы струились сзади, развиваемые ветром и искрящиеся серебром на солнце. Пара колокольчиков, повязанных красной лентой на ее волосах, звенели в ритм звучащей мелодии.

Словно вышедшая из-под пера писателя-романтиста, юное создание напоминало снежную деву, по своим причинам задержавшуюся в этих краях. Девочка лет десяти пела с закрытыми глазами, не замечая застывшего всего в паре шагов от нее старшеклассника, наслаждающегося немного грустной песней из далекой и неизвестной ему страны, прикрыв глаза. Закончившись, песня затихла, в утреннем воздухе повисла тишина, которую нарушало лишь щебетание птиц и шелест листьев.

Это было неожиданно, как если бы в данный момент зарядил дождь. Их глаза встретились. Голубые, как небо над головой и карие, словно пески далекой пустыни. Пластик издал жалобный стон из-за пробежавшихся по нему деревянных сандалий, и в следующее мгновение площадка опустела. Тело, что не весило и тридцати килограмм, парило в воздухе полминуты, прежде чем достигнуть земли. Грациозно, словно из рода кошачьих, она приземлилась в метре от детской горки, пару раз перекрутившись в воздухе, и оказавшись перед ним лицом к лицу.

Стальной блеск металла неожиданно бросился в глаза. Лишь сейчас он заметил ножны, привязанные к широкому поясу. Дрожа, детская рука легла на рукоять небольшого узкого меча, готовая в любой момент полностью обнажить клинок. Синее пламя в глазах горело решительностью, но в них же читался и страх, как если бы она ждала нападения. Ее взгляд бродил по детской площадке, пытаясь найти выход из ситуации, но все тщетно.

Она выдохнула, прогоняя страх прочь. Всего десять минут назад, она рассталась со своими спутниками, и ей до сих пор неизвестно живы ли они. Запев, девочка пыталась привлечь внимание, и это сработало, правда, совсем не так, как планировалось. Кто бы мог подумать, что кто-то еще остался жив после той аварии. Кто-то кроме нее, и ее спутников, как она надеялась.

Угроза, исходившая от этой маленькой девочки, была очевидна. Он будто бы встретился взглядом с диким хищником, которого загнали в угол. Не зная причины, парень мог лишь смотреть, осознавая, что в таком состоянии любое сказанное им слово или движение заставит ее атаковать.

Молчать и не двигаться – единственное, на что он был способен. Даже улыбку она могла принять за оскал, он просто знал это где-то в глубинах подсознания. Не зря ему твердили, что он прирожденный убийца. Рука медленно, но уверенно, схватила медальон Ласточки Дождя.

Минуты просто исчезали бесследно. И скоро зародилось сомнение. Он просто стоит и смотрит, не решаясь даже улыбнуться. Но, как он чувствует угрозу от нее, так же и она ощущает признаки силы, даже его удивленные глаза словно стекло – без страха, без сомнения. На секунду ей показалось, что она его уже где-то видела, но это наваждение растаяло так же внезапно, как и зародилось.

На расстоянии она не способна рассмотреть его полностью, но какого-либо оружия ею замечено не было. Может, он и действительно просто случайный прохожий? Как бы то ни было, убивать его не обязательно, ей нужен шанс. Шанс для бегства. Но, чтобы такового добиться, необходимо атаковать первой.

Правая нога, оставляя след на земле, переместилась на одну линию с левой. Немного согнув ноги в коленях, насколько это возможно в такой одежде, она ринулась вперед. Клинок, почувствовав свободу, заискрился на солнце, когда заносила его над головой для одного-единственного удара.

- Не-не-не, так дело не пойдет… Негоже господам обнажать клыки первыми.

Но ее остановили. Кто-то схватил за ворот кимоно, заставляя болтаться в воздухе, не ощущая под собой землю. Мужской голос с нотками издевательского веселья, словно вся эта ситуация его забавляет. Высокий джентльмен с серебристыми волосами и лисьим прищуром серых глаз, одетый в костюм-тройку и двумя катанами наперевес.

- Ты опоздал,- убирая меч в ножны, причитала она,- Что, если бы нас убили? Где вы болтались все это время?

Эта фраза была адресована женщине двадцати лет, только что подоспевшей и вставшей позади них. Цвет ее волос и глаз полностью совпадал с детскими, отличалась лишь прическа. Она так же одета в деловой костюм, вместе они походили на телохранителей какой-то большой шишки.

Собираясь продолжать ворчать, она замолкла, когда увидела, в каком состоянии находились ее спутники. Пускай мужчина и улыбается, пытаясь казаться целым и невредимым, пускай девушка держит идеальную осанку, они оба ранены. Их одежда помята и вся в грязи, а на теле то и дело струйкой бежит кровь. Лицо девочки помрачнело, она схватила его за руку.

- Аяне-сама,- голос девушки был глубоким и слишком взрослым, но сейчас в нем читалось беспокойство за свою госпожу больше, чем за себя.

- Отпусти нас,- приказала она, ее голос становился все тише. Но мужчина лишь внимательно смотрел на противника, с которым она хотела сражаться. Что-то в нем казалось ему странным,- Не игнорируй нас! Отпусти, кому сказано!

Она пнула его под дых, пытаясь привести в чувство. Мужчина ослабил хватку, и она ловко приземлилась на землю, пока тот, согнувшись, пытался отдышаться.

- Ах ты, мелкая..,- но осекся, получив гневный взгляд от одной из спутниц, и удар по ноге деревянными сандалиями от другой,- Черт!

- Госпожа Аяне…

- Наше имя Аяно, Акане. Ты должна это прекрасно понимать,- взгляд голубых глаз был строг, словно не принадлежал десятилетнему ребенку.

- … Прошу простить мою дерзость, Аяно-сама,- девушка с короткими белыми волосами, нехотя поклонилась. Эта девочка была ее госпожой, после наследования ее нарекли новым именем, в котором крылось слишком много издевок, и лишь силой она заставляла себя произносить это. Ее госпожа же, наоборот, приняла его как должное.

- Думаю, сейчас не подходящее время для внутренних разборок…- встрял мужчина, уловив перемены в их голосах. Он все еще внимательно смотрел на противника, пытаясь понять, что его тревожит в нем,- Вы же тоже заметили это, юная леди?

Аяно молча посмотрела на стоящего в стороне, все так же ожидающего чего-то, парня и кивнула. Сейчас, когда она встала к нему ближе, чем была, то заметила кое-что, чего не замечала раньше. Не только безделушки на его шее, но и вполне ощутимый запах дождя. Но даже обладатели этого атрибута, не пахнут им буквально. Это была их ошибка, стало ясно, как день, они слишком отвлеклись на свои проблемы и полностью открылись.

Это была атака, не прямо, но он атаковал их. Капля воды упала на нос и неожиданно над ними пошел дождь, словно объявившаяся из ниоткуда тучка замерла только над их головами. Мужчина выругался, поток воды не просто парализовал его, но и почти полностью ограничил видимость. Оба телохранителя окружили Аяно, приготовившись, если надо стать живыми щитами, что обезопасят их госпожу. Но нападения не последовало. Ласточка кружила над ними какое-то время, прежде чем улететь, а точнее раствориться дымкой поутру, вместе с замедляющим потоком воды.

- Что это было?- первым прервал тишину мужчина, быстрее дам придя в себя,- Да он издевается..!

- Как бы то ни было, это нам на руку. Меньше драк – меньше проблем,- девочка пыталась выжать себе волосы, намокшие от ливня, глядя на голубое небо, казалось, что их просто облили из ведра, но в воздухе вполне четко ощущался запах дождя,- Что же, все-таки, это было?

- Позвольте мне, Госпожа Аяно,- девушка ловко и бережно взяла длинные белые волосы в свои руки, и поочередно, начиная с кончиков, перекручивала их. Когда она закончила, на голове у юной леди красовалась идеальная шишка, закрепленная парой метательных ножей. Тем временем, сама Аяно выжимала свою одежду.

- Все-таки нам надо было одеть что-то попроще, чем это кимоно,- причитала она.

- Весь его благородный вид испорчен, ко всему прочему, намокшая, эта ткань довольно тяжелая,- со вздохом разочарования, она посмотрела на небо, а потом вокруг площадки.

- Ну, скорее всего, будет рискованно отправляться на место прямо отсюда, если учесть, что нашу машину атаковали, а потом мы встретили странного незнакомца с атрибутом Дождя… Не будет ли у семьи, согласившейся нас приютить, проблемы, если мы приведем хвост?!

- Вы правы, подыщем подходящий отель, после обеда отправимся на место,- только девушка упомянула про еду, как у кого-то заурчало в животе, им так же не помешало бы переодеться и подкрепиться.

- Так как, ты говоришь, зовут того человека?- пытаясь избежать последующих разговоров, стесняясь, поинтересовалась Аяно.

- Ямамото.. Ямамото Цуеши.

«02»

Это было довольно странное утро, закончившееся побегом. Три человека с неестественным цветом волос, если нужно сравнение, Бьякуран приходит в голову довольно быстро. Как и он, они выглядели слишком сильными, чтобы сражаться в одиночку. Но раз в городе появились сильные люди, скорее всего, спокойная жизнь скоро закончиться. Ямамото вздохнул, прежде чем надеть свою привычную маску «комедии».

На тренировке, и последующих уроках, он пытался отвлечься от ненужных мыслей, в конце концов, может, он и не встретит их больше. Лишние переживания никому не помогут. На обеденном перерыве, они услышали про ужасную аварию, забравшую жизни больше десяти человек. Правда, никто из местных жителей не пострадал. Все были приезжие, и одеты в черное, многие свидетели отмечали, что видели, как кто-то сражается на мечах. После этих слухов, Ямамото стал более-менее понимать, что произошло с ним. И он не мог не улыбаться всей этой ситуации, хотя она казалась ему опасной.

После уроков, он расстался с Цуной и Гокудерой, отправившись на привычную тренировку. Этот и последующий года последние, когда он все еще может играть в бейсбол, решившись после окончания взяться за меч серьезнее. Так он обещал Скуалло, и это ему кажется правильным решением. Он должен стать сильнее, ради защиты близких, ради большой семьи, которую он обрел рядом с Цуной и остальной Вонголой.

После тренировки, он отравился домой. Оставались еще домашняя работа, помощь отцу в суши-баре, чем он и занимался по вечерам, а так же тренировка в додзе. Никто не мог предсказать события, что развернуться дальше..

Как ни посмотри, но эта троица привлекала к себе все внимание окружающих. И мокрая при такой замечательной погоде, одежда здесь была совершенно не причем.

Девочка с белоснежными волосами и в прекрасном кимоно, пусть и немного грязном, выглядела, словно принцесса невообразимой сказочной страны. Двое рядом с ней, с идеальной прямой осанкой и в деловых костюмах, словно слуги и верные псы-защитники.

Девушка с короткими волосами, держалась по-королевски, она была такой всегда, хотя является всего-навсего седьмой водой на киселе. Это благородство многих привлекало, так что в семье к ней относились с уважением. Ко всему прочему, она была далеко не самой слабой, особенно в рукопашном бою, больше половины просто боялись ее. К ним относился парень рядом с ней.

Это был высокий, статный молодой человек. Мужчина двадцати трех-пяти лет отроду. Он любил занижать себе возраст, когда охмурял очередную девушку. Но все равно, всегда держался особняком, и не привлекая к себе внимания, занимал не последнюю должность в семье. Он владел двумя руками одинаково, поэтому использовал в битвах две катаны. В отличие от Акане, этот мужчина не считал своим долгом прислуживать главе, поэтому не отличал Аяно от других детей, часто дразнил ее и никогда не пытался льстить. Может, поэтому с ним ей было легче, чем с девушкой.

К Акане она питала более глубокие чувства, так как они были вместе уже пять лет, и она почти заменила ей родителей. Словно старшая сестра. Но она слишком заботилась о ней, опекая иногда через чур сильно. Поэтому Аяно зачастую уставала от нее. Можно сказать, мужчина был между ними словно громоотвод.

Достать одежду было довольно трудно, учитывая, что вся сменная находилась в машине, которая сейчас, скорее всего, осматривается полицией. Да и денег при себе не особо много. Решив, что свои костюмы будет легче просто просушить, они зашли только в детский отдел. Слишком заметное было это кимоно. Подобрав не дорогую, понравившуюся одежду, и купив ее, денег оставалось лишь на одни и одноместных номер. Девушки заняли ванную первыми, пригрозив единственному мужчине расправой за любые попытки проникнуть на их территорию или хотя бы взглянуть туда. Согревшись под душем, и переодевшись, они вышли. Настала очередь мужчины. После нескольких часов, которые они провели выжидая подходящего времени, наконец, решились выйти.

Стрелки часов уже перевалили за пять часов вечера, но на улице было так же светло, как и этим утром. Идти тем же путем было рискованно, так что они решили обойти. Возможно, это случилось благодаря этому, хотя на результат и не повлияло.

Их глаза снова встретились, второй раз за день. Это было слишком даже для неизбежности. Несмотря на людей вокруг, она отскочила назад, рука снова легла на рукоять меча. Но ее спутники тут же встали между ними, заслоняя госпожу.

Он находился перед своим домом, в памяти всплыло будущее, время в котором он потерял отца. Даже если такого же уже не будет, здесь он готов был сражаться не на жизнь, а на смерть. Одним Коджиро они теперь не отделаются, медальон с собачьей головой засветился от его решимости голубым пламенем, осветив улицу тусклым светом. После чего появился Джиро, словно чувствуя тоже, что хозяин, он оскалил пасть. А в руках у Ямамото материализовался привычный клинок. Все замерли, ожидая атаки противника. Пока сердитый голос не прервал их:

- Что тут происходит возле моего бара? Такой шум развели!

Отрывок три: П.С Любимый. И кое-что отсюда я тоже использую и теперь, хотя у меня много идеи кочуют из раза в раз)

«Бонус. Фотография»

База Вонголы в Италии. Будущее.

- Смотрите, что я достал, убираясь в чулане,- сказал как-то Хранитель Дождя в общей гостиной, когда все собрались на очередное собрание семьи. Предмет, что он держал в руках, был настолько старым, что, казалось, скоро рассыплется. Квадратная коробочка по размерам превосходила все современные аналоги, такие в настоящем времени и не производят давно. В функциональном же качестве, она далеко отстала от них.

- Ямамото, эта камера…- Цунаеши встал с подлокотника кресла, где только что беседовал со своей женой, и с тревогой подошел ближе. Примеру Босса последовали все, кто находился в помещении.

- Хм-м, а что с ней не так?- непонимающе спросил Такеши, склонив голову набок,- Я подумал, можно сделать общий снимок.

Он поднес камеру к лицу, делая вид, что фотографирует. Следом раздался громкий жизнерадостный смех. Гинко рассматривала раритет у отца в руках. О существовании фотоаппаратов, что сами печатали фотографии, она никогда и не слышала.

Савада замолк. А Хранитель Дождя уже забыл про этот маленький диалог, с энтузиазмом рассказывая дочке устройство камеры. Девушка вертела ее в руках, пытаясь найти экран или хоть что-то современное в этой рухляди, правда, тщетно, Полароиды не имеют ничего подобного…

Поместье Вонголы в Японии. Прошлое.

Однажды, Ямамото пришел домой с красиво украшенной коробкой, повязанной цветной лентой. Чем встретил заинтересованные и вопрошающие взгляды «молодой гвардии». Хорошо знакомые же с Хранителем застыли в позе фейспалма. Потому что ясно было, как день, что не особо умный Дождь опять потратил треть своей зарплаты на очередную антикварную… хрень, простите.

Недавно он принес – откуда он вообще это взял, неизвестно – электрическую автостраду с машинками, управляемыми пультом. До этого была доисторическая «Sega» с картриджами, подключающаяся к телевизору. Граммофон с пластинками был принят на ура всеми, особенно музыкально образованному Урагану. Часы с кукушкой же убили всех. Эта… вещь, установленная в общей гостиной семейного поместья, не давала спокойно отдохнуть бедным мафиози, «кукукая» на всё здание, когда ей заблагорассудится. Выброшенных на нее денег было слишком жалко абсолютно всем, поэтому выкинуть их никто не решался.

Широ сидела в кресле, читая очередной роман любимого автора, и распивая теплый ромашковый чай. Любой стресс был ей противопоказан, поэтому на время беременности, девушке запретили высовывать нос из семейного особняка Вонголы. Скучать, правда, ей не давали. Женщины семьи то и дело заглядывали в комнату четы Ямамото, проверяя все ли в порядке с матерью и ребенком. Все, как и всегда, было прекрасно.

- Я дома,- открывая дверь комнаты, раздался жизнерадостный голос Такеши. Девушка оторвалась от чтения, и поставила кружку на кофейный столик, специально переставленный ближе к креслу. Она медленно встала, но из-за слабости внезапно пошатнулась, хорошо хоть бдительный муж подоспел вовремя, чтобы подхватить девушку.

- Добро пожаловать домой.

От него не пахло привычным сигаретным дымом, или моторным маслом, даже одеколон он теперь выбирал помягче. Она полюбила эти запахи, как часть мужа. Эта вонь чужих сигарет, запах машинного масла от возни с «милым» мотоциклом. В комнату он заходил уже принявши душ и переодевшись, от него пахло только мылом и шампунем. Потому что он не хотел, чтобы эти запахи повредили ребенку. Это немного раздражало ее. Но его улыбка, что светиться ярче солнца, и забота, всегда сводили любые попытки разозлиться на нет.

- Осторожно,- бережно посадив жену обратно в кресло, Ямамото поцеловал ее в лобик, и выпрямился,- Так-то лучше.

Казалось в комнате запахло розами, а стены перекрасились в розовый цвет. Это было самое счастливое время в жизни для обоих. Просто быть рядом друг с другом. Просто чувствовать прикосновения друг друга. Двое просто застили с улыбками на лицах.

Наконец, вспомнив о подарке, парень повернулся, вышел ненадолго из комнаты, ни проронив и слова, и зашел обратно спустя пару минут, держа что-то за спиной. В руках он держал небольшую квадратную коробочку, запакованную в цветную бумагу и повязанную праздничной лентой. Но она пока этого не видела. Только оказавшись достаточно близко, чтобы тайное стало явным, с улыбкой в тридцать два, он отдал ей подарок, практически полностью уверенный в том, что он придется ей по душе.

Она немного опешила, забирая немаленькую коробку из его рук. Причин для подарков не было, но Широ не стала заострять на этом внимание, а просто открыла ее. Это был фотоаппарат, но не просто современная камера, а поддержанный Поларойд. И откуда он берет такие вещи? Для нее это всегда оставалось загадкой. Вместе с ним было несколько картриджей для быстрых снимков.

- Милый, это..?- она не могла подобрать слов.

- Я подумал, что у нас нет ни одной напечатанной фотографии,- немного засмущавшись и взъерошивая волосы на затылке, начал Ямамото,- Давай, сделаем много снимков, когда родиться ребенок.

Он обошел кресло и обнял жену сзади. Она согласно кивнула, так как комок в горле не дал ей сказать этого вслух. Небольшая слеза скатилась по щеке, и упала, разбившись об фотоаппарат. Она сглотнула, пытаясь выгнать ком из горла, и выдохнула.

- Давай сфотографируемся сейчас?

- Я хотел, чтобы на первом снимке присутствовал наш ребенок – семейное фото,- немного по-детски запротестовал парень. Девушка, опершись об спинку кресла, медленно встала, обошла его и посмотрела мужу в глаза.

- Дай мне руку,- потребовала она. Такеши, не долго думая, протянул ей правую. Она прислонила ее к своему животу. Хранитель почувствовал еле заметный толчок и шевеление. Конечно, это не впервые, но сейчас было как-то по-особенному – так, что он, встав на колени, прислонился к нему щекой и ухом, там уже билось чужое сердце, зародилась жизнь,- Он всегда с нами. Ребенок четы Ямамото, наш малыш.

- Прости, ты права,- Дождь встал и обнял жену. Им пришлось пригласить кого-то из прислуги, чтобы сфотографироваться, потому что таймера в таких камерах еще не было.

Это было их первое и последнее фото, как мужа и жены…

Прошлое, зима. Лес рядом с Базой Вонголы в Италии.

Визг тормозов. С небольшим заносом мотоцикл остановился. Водитель сорвался с места еще до того, как двигатель полностью заглох, снимая и отбрасывая шлем в сторону. Поскальзываясь на мокром снегу и чуть не падая, он находился в панике. Пожалуй, никто еще не видел его в таком состоянии. Черная иномарка дымилась, соединившись воедино с несчастным деревом, которое немного наклонилось под таким напором «дружелюбия».

Но ее там не было. Машина была пуста, следов не осталось, и лишь небольшое красное пятно на кресле, свидетельствовало, что кто-то этой машиной управлял. Кровь. И в следующую секунду, иномарка получила новые вмятины. От отчаяния он не знал, что делать, но ничего не делать он тоже не мог. Новые капли алой жидкости окропили собой снег. Только теперь это его кровь.

«Черт, Широ, пожалуйста, будь жива» - молился он, повторяя ее имя несколько раз. Он проклинал себя, ругал себя, унижал себя, и с каждой фразой, его рука получала все больше повреждений, пока, наконец, кто-то не остановил его. В ярости, Ямамото не видел перед собой ничего, даже переменившийся взгляд Цуны, крепко сжимающий своей ладонью его руку, и не позволяющий наносить себе вред. В его глазах пылало небесное пламя. С силой вырвав руку, Дождь отвел взгляд – да что с ним, довел доброго друга до такого состояния..

Откуда-то сбоку послышался чей-то голос. Хранители, с интервалом в тридцать секунд после Такеши, остановились рядом и каждый, стараясь сохранять спокойствие, искал следы или любой намек, куда ушла девушка. Сзади высились горы, впереди и слева лес, справа – дорога. Даже не сразу сообразив, Ямамото чисто на интуиции, сорвался с места и поспешил туда, куда указывали. Чуть дальше, среди голых деревьев, лежала девушка, сохраняя свое горизонтальное положение.

Бросившись к ней, запинаясь и натыкаясь на ветки, сбрасывая на себя весь, который только возможно, снег, Хранитель склонился над своей женой. Небольшая ранка на лбу кровоточила, впитывая кровь в алые волосы, глаза закрыты, и дыхания практически не ощущается. Приподняв ее за плечи, он наткнулся на еще одну рану. Грудь была проткнута, и, если присмотреться, чуть дальше валяется нож. Он прижал ее к себе, дрожа всем телом, словно бы стараясь согреть своим теплом.

- Т-такеши..,- имя прозвучало слабо, словно долетевшее издалека эхо. Он открыл до сих пор закрытые глаза и с надеждой взглянул на нее. Бледная, оттенки ее кожи, словно специально подобрали для камуфляжа. Но из-за крови, окрасившей землю и снег в красный, лишь ее волосы сливались с пейзажем.

- Тебе больно? Потерпи, мы отвезем тебя в больницу,- он продемонстрировал улыбку, но она оказалась слишком тяжелой для него. Ямамото, вопреки своим словам, лишь крепче сжал объятия, соприкоснувшись с ней лбом, словно это была единственная возможность остановить подкрадывающуюся смерть. Но она лишь медленно покачала головой.

- Прости..,- слетело с ее губ, практически, неслышимо. Пара соленых капель впиталось в его одежду, скатившись с ее щек. Он отпрял, в его глазах читался испуг. Одной рукой она держалась за живот. Другой провела по его щеке, оставляя следы. Слезы все не прекращались, но она улыбнулась.

- Прости... Но, все будет хорошо... С тобой все будет в порядке…

- Широ?!- он схватил ее руку до того, как она приземлилась на холодный снег. Живые до этого глаза, постепенно гасли, а веки смыкались,- Нет, Широ!! Не оставляй меня, нет…ШИРО!

Сжимая ее холоднеющую ладонь, в которой больше не чувствовалась жизнь, нависая над ней, и прижимая к себе, словно пытаясь сохранить последние крупицы надежды, он впервые в жизни закричал во весь голос. Позже крик сменился воплем боли, грусти и отчаянья. И, конечно, он не заметил, как, будто бы оплакивая ее смерть, повалил снег…

Что было после, словно бы покрылось туманом. Перед глазами сияли сине-красные огни, кто-то пытался привести в чувство, горло почему-то пересохло и, видно из-за зимнего воздуха, охрипло. А может, он слишком долго кричал. Зима за окном медицинского фургона бушевала, закидывая всех снегом, перекрывая видимость и замедляя транспорт. Он все еще сжимал ее ладонь.

А-ах, точно, это все зима… Это она виновата во всех его неприятностях. Нет для него большего врага, чем слово из четырех букв. И что он, ничтожный слабый человек, может противопоставить напору стихии? Белизна за окном пугала его теперь гораздо сильнее, чем когда-либо.

Он потерял ее. Врач в скорбном молчании покачал головой, вытирая кровь Широ с медицинских перчаток. К сожалению, ребенка тоже не удалось спасти. Это был конец. Прежде чем мир поглотила тьма, образ улыбающейся жены разлетелся на кусочки..

Сколько раз после этого он пытался покончить с собой? Все уже давно сбились со счета. Суицидальные наклонности дремали в нем с тех пор, как в его жизни появилась Вонгола. Но теперь их разбудили, дали по голове и заставили выйти на свет. Всякий раз, его непременно спасали. Лежащего в окровавленной ванне ли с перерезанными венами, или стоящего на краю высокого небоскреба, или поворачивая барабан ее револьвера. Всегда.

Лежа на больничной койке, глядел в белый потолок. Капельница, очищающая организм от немалой дозы принятого снотворного, практически им не ощущалась.

«Почему ты не хочешь забрать меня к себе? Широ…».

Но слезы не текли. И, в конце концов, пустой отрешенный взгляд, сменился зеркально-холодным, жаждущим мщения.

Руины некогда жилого здания заливало солнцем. Но там, где стоял он, была тень. С меча стекала чужая кровь, но его это не волновало. Он давно перестал считать убитых им людей. Он слишком долго оставлял за собой «маковые» следы, раскаиваться уже поздно. Под ним останки чужой жизни смешались с грязью и строительной пылью, когда, словно карточный домик, здание перестало существовать.

Перед ним, в ярости скаля клыки, стоит «последний из рода». Охота на «Волков» вот-вот прекратиться, но почему же на душе не становиться легче? Ты ведь знаешь ответ, верно, Широ? Она читала его с одного взгляда, заглядывая в самую суть. От этой девушки невозможно было что-либо скрывать. Он разразился смехом, который скорее напоминал кашель. Два года! Чертовых два года, он ждал возмездия, и вот теперь не может поднять меч. Внезапно, верный друг стал в несколько раз тяжелее. «Волк» исчез, стоило врагу показать слабину и отвлечься. Ну и катись! Кому вообще нужна месть…

Он замолк. Его больше не интересовало ничего вокруг. Каждую ночь, каждый день, каждый час, каждую секунду, он вспоминал ее, даже самую мелкую деталь, потому что боялся забыть ее образ, боялся потерять связь, боялся возненавидеть и, что чувства ослабнут. Их последняя фотография таилась во внутреннем кармане пиджака, ее края затерлись и порвались от постоянного трения с тканью.

Сколько еще ему томиться в ожидании? Когда же, наконец, зайдет это солнце, уступая место луне? Ответа не было. Каменный могильник хранил тишину.

Брат ушел, бросив меня – он просто не заметил, не знал, убеждала я саму себя. Мишка перепачкан чужой кровью, кажется, что он внезапно опечалился и сейчас заплачет. А может, это я плачу? Не понимая себя, я встала с бетонного настила и сделала шаг. Его пропитанный алой жидкостью пиджак шершавый на ощупь, немного холодит пальцы.

У Ямамото давно нет слез, но вид такой, что сейчас разрыдается. «Не плачь», хочу сказать я, но слова не сходят с языка, и остаются при мне. Его ладонь с длинными пальцами треплет меня по голове одинаково мягко и уверенно. Но даже если касания нежны, во взгляде не чувствуется тепла. Его сердце излечит лишь время. В моей власти самая малость – снова научив улыбаться…

Она приоткрыла дверь в его комнату, освещенную лишь лунным светом. Он не сразу заметил ее, продолжая перелистывать страницы, невидящими глазами глядя перед собой. Улыбка не трогала его губы. Казалось, в глазах блестят слезы.

Закрываясь, дверь скрипнула. И он, наконец, поднял взгляд, посмотрев на нее. Словно сложив руки в молитве, Дождь отложил книгу и встал. Разница в росте, заставила ее почувствовать чужое превосходство, Гинко охватил инстинктивный страх. Неизвестно, заметил ли это Ямамото, но он сел на корточки прямо перед ней, оказавшись с ней на одном уровне.

- В чем дело?- он нацепил привычную маску, потрепав ее по голове,- Не спиться?

Девочка молчала, просто всматриваясь в него своими серо-зелеными глазами.

- Почему ты плачешь?

Треск. Казалось, где-то прошлась трещина. Расширив бездну карих глаз, Ямамото нахмурил брови, но, даже треснувшую, он не снял «комедию» с лица, продолжая представление.

- О чем ты? Я не плачу, смотри, я улыбаюсь..

- Неправда. Улыбаются, когда смешно, улыбаются, когда счастливы. Твоя улыбка ненастоящая! Если ты не будешь плакать, то и улыбаться не сможешь.

Треск, треск, треск. Девочка подалась вперед, плюшевый мишка оказался на полу, когда ее маленькие ручки легли ему на плечи, сцепляясь сзади в замок. Где-то, отражая лунный свет, упало несколько капель. Можно было бы подумать, что заплакал ребенок, но это было не так. Мужчина, согревшись чужим теплом, наконец, ронял крупные капли соленой воды.

На следующее утро поднялась паника. Дверь в комнату резко открылась, и в нее залетело несколько человек.

- Беда, Ямамото-сан!.. Гинко-чан, Гинко-чан… Она пропала!.. Хахи~

Пребывающая до этого в панике, Миура забыла выдохнуть от неожиданности. Взяв ее за руку, Ураган вытащил Хару за пределы комнаты. Даже весь этот шум не разбудил спящих, словно младенцы, на одной кровати, прислонившись друг к другу лбами, взрослого мужчину и маленькую девочку. Это было впервые за долгое время, когда Ямамото так сладко спал..

Небольшое помещение в который раз заливало серебристым сиропом. Казалось, его можно было пить, или хотя бы ощутить физически. Но это был самообман. И чтобы хоть как-то компенсировать этот недостаток, мужчина, облокотившийся спиной на стену, держал в руке начатую бутылку виски. Как бы для приличия, рядом с ним стояли граненый стакан и ведро со льдом. Во рту он держал незажженную сигарету.

- Это тебе не идет,- женский голос прервал тишину. Перед ним стояла пятнадцатилетняя Гинко, ставшая в сто раз красивее, и во столько же раз схожая с Широ. Ямамото поднял глаза и улыбнулся, взирая вопросительно,- Эта сигарета, говорю. Не говоря уже о том, что это вредно. Даже Хаято-сан давно бросил, или его заставила Хару-сан..,- все еще детское, личико девушки задумчиво отвернулось.

- Нет огня, нет дыма – нет проблем,- проговорил Дождь, балуясь зажигалкой и выпрямившись, в другой руке все еще находилась бутылка вискаря, но сил пить у него уже не было.

Она скосила глаза, не поворачивая к нему голову. Заходить в комнату к отцу, когда вздумается, уже стало для нее привычкой, и, словно, какая-то красная лампочка в ней загоралась, она всегда приходила, когда ему становилось грустно. А может, это ей было грустно. Она встала и протянула руку, луна оставляла на ней свои следы.

- Вперед!- улыбка озарила помещение ярче солнечных лучей. Оба уже знали, этой ночью они снова уснут вместе…

Еще есть такая версия:

Будущее. Поместье Вонголы в Италии.

Этой ночью она не могла заснуть. Лунный свет проникал в комнату, он оставлял свои серебряные следы всюду, куда мог дотянуться. Поместье, окруженное природой, хранило тишину, лишь несчастные часы с кукушкой передавали на весь дом, что прошел очередной час. А в Японии уже вовсю цвела Сакура.

Она любила лунные ночи. Ночное светило словно предназначалось ей, такой же «серебряной». Она могла подолгу сидеть, уставившись в небесную гладь, изрытую белыми точками и просто наслаждаться луной. Несмотря на свои шесть лет, она уже хранила внутри не заживаемую рану, и желание умереть.

Но в эту ночь все было не так. Серебряный свет словно дразнил ее, насмехался над ней, одинокой и потерянной. Ямамото спал в соседней комнате. Этот убийца, оставивший ей жизнь из прихоти, Гинко была уверена, что это всего лишь игра. Скоро она надоест ему, словно старая, разбитая игрушка, и тогда избавятся и от нее. Осталось совсем немного, уверяла она себя, совсем скоро вновь встретится с ними.

«Мама, старший брат… Ждите, скоро я вновь увижусь с вами».

Только души хранили мертвый покой, отвечая ей тишиной и счастливыми воспоминаниями, всплывающими в детском, неокрепшем сознании…

Будущее, годом ранее. Японские острова, Кюсю.

Всё здание – вражеская территория. Перед ними чужая кровать, за дверью точат клыки и когти якудза. Их привели сюда, словно преступников под надзором, не предложив ни сесть, ни чашечку кофе. В другой ситуации, ни один из них не позволил бы с собой такого обращения, но не сейчас.

Перед Ямамото, что стоит посередине, женщина, на вид ей лет сорок, но она настолько бледна, что красные волосы смотрятся еще более контрастно. Она с яростью смотри на них, ожидая. Разного рода медицинская аппаратура подключена к ней. Но она все еще привлекательна, говорят, женская красота не гаснет. Она прямое подтверждение этому.

Оками Акане - жена и мать. Такеши до боли сжал кулаки, сдерживаясь. Даже, несмотря на алые от чужой крови руки, она женщина, заслуживающая семейного счастья. Перед глазами предстал немой облик улыбающейся жены. Не родившийся ребенок. Чем она провинилась? Широ…

Савада положил руку ему на плечо, его лицо говорило само за себя, он был готов взять эту ношу на свои плечи, только выкажи свое согласие. Ураган по другую сторону до крови сжал зубы, сдерживая гнев. Ямамото нелепо натянул улыбку, разжал кулак и, выдохнув, покачал головой. Цунаеши отошел на шаг назад, так же поступил Хаято.

Такеши приклонил колено, словно рыцарь перед королевой. Остальные склонились в поклоне на сорок пять градусов, как принято в Японии. Женщина не повела и бровью, ее лицо лишь скривилось в ухмылке.

Оками – клан якудза. Их называют новыми «Волками» Японии. После того, как три года назад, они убили Оками Куро, действующего главу семьи, родные острова практически стали для них вражеской зоной. Это было столкновение мафии и якудза.

Ямамото был тем, кто нанес решающий удар. Кровь была пролита, и он прекрасно осознавал всю тяжесть убийства. Они быстро покинули Японию, и залегли на дно в Италии. Но следующий год был самым счастливым в его жизни. У него была жена, и должен был родиться ребенок. Пока все полностью не разбилось. И в этом их вина, женщины, что лежит практически мертвая, и убитого мужчины.

Об голову что-то разбилось, жидкость, пролитая на волосы, взъерошила их, но вперед Ямамото, разразился шторм сбоку.

- Ты..- Гокудера выпрямился и практически выхватил динамит, Цуна сжал кольцо Вонголы, но оба не решались сдвинуться с места. Эта встреча могла разразиться войной, подпольной войной, что не щадит ни детей, ни отцов. В Намимори у них слишком много знакомых, которых пока это не коснулось, но может коснуться стоит сделать неверный шаг. Такеши молчал и не двигался.

- Какого черта здесь происходит,- пока дверь неожиданно не распахнулась. В комнату зашел парень с алыми волосами и серо-зелеными глазами. Он был точной, только молодой, копией Куро. Ему было от силы лет шестнадцать.

Спрятавшись за ногой старшего брата, сжавшись от испуга, стояла маленькая девочка. Они привлекли к себе все внимание. Даже Дождь, наконец, поднял голову. Кровь, смешавшись с водой, капала у него с волос, осколки стакана, брошенного в него, были везде. В любой другой ситуации, Савада обеспокоенно начал бы метаться в поисках врача или аптечки, на крайний случай, но не сейчас.

Такеши замер. Благодаря позе, в которой он находился, первый и, казалось, единственный, он заметил существо в страхе сжимающее одежду брата. Такие же алые, как и у нее, волосы прямыми линиями падают на плечи. Широкие и напуганные серо-зеленые глаза. Ямочка на подбородке. Ей было от силы пять, но Ямамото забыл, как дышать, настолько она походила на Широ, его покойную жену, практически как две капли воды.

- Ямамото, придурок, очнись,- его вывела из транса гневная тирада Урагана, и его тяжелый кулак, приземлившийся на разбитую голову. Но благодаря этому, Дождь сумел заметить и избежать атаки.

Меч прошелся в нескольких сантиметрах над головой, срезая волосы. В серых глазах, полный неистовой ярости, отражается убийца. Оками Кинтоки. «Золотой» ребенок, наследный принц семьи, обнажил клыки в жарком пылу мести. Вот уж кому точно плевать на последствия. И, похоже, переговоры полностью провалились.

Ямамото выхватил катану, освещенный чужим пламенем сзади..

На полу трупов не счесть. В комнате осталось трое. Босс ушел, теперь разбираться со всем перепало ему. Ураган стоит в дверях, «правая рука» должна последовать за своим командиром, но его что-то удерживает здесь. Ямамото стоит посреди комнаты с разбитой головой, стеклянными глазами, он рассматривает дрожащую возле стены девочку:

- Гокудера..- его голос заметно дрогнул, когда он звал друга.

- Знаю, поступай, как считаешь нужным…- Хранитель Урагана со вздохом вышел из комнаты, оставив его.

- Йо…- улыбался, заметив, как неестественно это прозвучало, Дождь запнулся, но отступать было не куда,- Как тебя зовут?..

Совсем маленький отрывок:

Гинко то и дело распускала галстук, и расстегивала верхнюю пуговицу белой рубахи, выставляя напоказ шрам на шее. Но длилось это ровно до тех пор, как дотошный Ураган не завязывал его снова, ругаясь, на чем свет стоит. Но стоило Хаято-сану уйти из поля видимости, как она вновь расстегивалась.

- Я думал, ты не любишь показывать свой шрам на людях? В школу ты всегда надеваешь дополнительный воротник,- подкрался сзади Дождь, чем напугал девушку. Она-то подумала, что сейчас вновь разразиться шторм.

- Не сравнивай. В среде психопатов с оружием, мафиози и солдафонов, шрамы не выделяются. К тому же, говорят же, шрамы украшают..

- Ага, мужчин…

Девушка замолкла, сдаваясь на волю победителю, что уже принялся за дело. Через каких-то пару секунд, шрам вновь не было видно за аккуратно повязанным галстуком воротом.

На небе, бездумно следуя природе, плывут облака. Куда ни кинь взгляд, везде белоснежная пустыня. Кажется, что даже солнце побледнело. И лишь голые ветви деревьев, стоящих далеко на холмах, выделяются из общей картины.

Холодно. Меня начинает трясти. Но я продолжаю смотреть вперед, не замечая гусиной кожи, покрывшей мое тело. Всего тридцать секунд назад, его спина в черном пиджаке, единственное, что я видела перед собой. Даже сейчас его кровь на моем клинке, напоминает мне, что это было на самом деле.

- Полагаю, Ямамото Гинко… сан? (гов. по-японски)

Мужской баритон неуверенно задал вопрос. Меня слишком волнуют свои мысли, чтобы ответить ему, поэтому, после небольшой паузы, он поворачивает голову к товарищам и переходит на родной язык.

- Это, действительно, то место? Все же странно все это… (гов. по-русски)

Трое мужчин и у всех солдатская выправка. Кажется, шок потихоньку ослабевает, раз, со своим-то скудным запасом русских слов, я понимаю, о чем они спорят.

- Чего вы копаетесь? (гов. по-русски) Женский. Она быстро приближается в мою сторону, и прежде чем, я смогла вставить свои «вы же..», тьма поглощает голубое небо, снег и приклад ее двуствольного ружья, бьющий меня по голове.

И еще:

«Домовенок для Дождя»

Ямамото стоял на улице, дожидаясь Хранителя Урагана, который забирал вещи и до сих пор находился в здании аэропорта. Сигарета послушно тлела, догорев практически до фильтра. Сзади послышались шаги, и как раз намереваясь повернуться, Дождь с силой был отброшен назад. Сделав пару шагов, он удержал равновесие, но его левая щека горела, а сигарета исчезла. Только несколько секунд спустя, когда он, наконец, смог прийти в себя от неожиданности, Ямамото понял, что случилось. Перед ним стояла девушк��, с силой сжимая кулак, из которого торчал фильтр сигареты.

- Ты – идиот!

Ольга перешла на крик не сразу, но уже окончание второго слова, произнесенного на русском языке, практически могло убить своей интонацией. Насколько же они похожи с Широ, несмотря на отсутствие между ними родства. К тому времени, еще двое знакомых людей вышли из припаркованной рядом машины.

- Йо, давно не виделись, Ольга,- широко улыбнулся Хранитель, стараясь выглядеть как обычно. Девушка же практически покраснела от злости и негодования. Она устрашающе шагнула вперед, но ей помешали,- Виктор, Таня…!- с улыбкой поприветствовал он сдерживающих босса людей. Те лишь слабо улыбнулись, точнее, улыбнулась девушка, мужчина хмуро посмотрел на Такеши, но не стал ничего говорить.

- Пустите, я сотру эту натянутую улыбку с его лица… Два года! Два чертовых года, Ямамото!! Ни звонка, ни письма.. Почему я должна узнавать, что с тобой все в порядке через Вонголу?

К концу тирады, она уже практически не трепыхалась, челка закрыла ей глаза, скрыв выражение лица. Босс «Лебедей» прослыла «вечной оптимисткой», чтобы не произошло, она всегда улыбалась, в этом они были похожи с Ямамото. Чтобы кто-то был способен довести ее до такого состояния, должно быть, он действительно важен – один из «семьи». Она освободилась от пут, и выпрямилась, взяв себя в руки. Отворачиваясь, чтобы уйти, она бросила:

- Как ты посмел закурить на моей земле…

«Моей земле». Конечно, здесь две нации, и сейчас хозяин на территории – «Лебеди». Но это было слишком громко сказано, даже для нее. Окурок был выброшен в урну, но на ее руке остались еле заметные ранки.

#фанфики #kotatsu.блог #учитель-мафиози Реборн

13 notes · View notes